Пьем до дна - Артур Лео Загат

ломается хрящ.

Меня схватили за руки, оттащили от моей жертвы. Тишина билась в моем черепе, тишина, которая была как гром после рева, сопровождавшего этот ужасный спуск. В стене шахты снова появилась дверь, и через нее проходили люди, их пальцы с лягушачьими перепонками впились в мою плоть. Один из них пригнулся в Ванарку, лицо которого посинело от удушения, следы моих пальцев отчетливо виднелись на его горле.

Я вырвал одну руку… и застыл. Стоял смирно, отказавшись от сопротивления. Но не из покорности. Другой снова взял меня под контроль.

* * *

– Еще один тафет взбунтовался, – услышал я тихий голос за собой. – На этот раз они поистине напрашиваются на неприятности.

– Да, – ответил другой. – Будь я Советом, не стал бы приводить их в чувства в рабочих отрядах. Выстроил бы их и корет весь отряд.

Он коснулся механизма из красного металла с коротким стволом на поясе, несомненно, вида оружия.

– Ну, этот в рабочие отряды не пойдет, или я не знаю Ванарка. После того, что он с ним сотворил.

[Примечание издателя. Мистер Ламберт, очевидно, пытается здесь передать шероховатости и неправильные грамматические конструкции, отличающие речь этих людей от слов более культурных суранитов. А.Л.З.]

Их вокруг меня было не менее дюжины, молодых людей, похожих на Талима. Все одеты одинаково, в необычного покроя костюмах из чего-то похожего на зеленую гибкую кожу. Очевидно, это мундиры. Тот, что массировал горло Ванарка, по-видимому, их командир. Он старше, его мундир аккуратней. На рукаве у него какие-то знаки различия, а на поясе не корет, а топор с короткой рукоятью. и кремневым топорищем. Топор каменного века!

– Молчать! – приказал он, не поворачивая головы. – Слишком много болтаете!

Ванарк закашлялся, брызгая слюной. Он оперся рукой о пол и сел. Офицер помог ему встать, потом отступил на шаг, и приветствовал протянутой горизонтально рукой с расставленными пальцами и неизбежным «Гор Сура».

Ванарк ответил небрежным жестом и повернулся ко мне. На лице его застывшая, лишенная выражения маска, но глаза – красные шары, и в их зловещей глубине ползали черви гнева.

– Корет этого человека! – хрипло приказал он.

Офицер распрямился. Я подумал, что он щелкает каблуками.

– Суда не было, – возразил он. – Постановление…

– Член Совета имеет право в любой момент отменять постановление, – прервал его Ванарк. – Ты это знаешь, младший офицер Хафна. Я тебя прикрою. Исполняй мой приказ.

– Хорошо.

Хафна резко повернулся ко мне и снял с пояса свой топор.

– Внимание! – выпалил он. Ноги защелкали. Солдаты в зеленых мундирах выпрямились, как шомпол. – Приводят в исполнение казнь Фатор, Латта. Кут. Выведите пленника.

– Нет, – возразил Ванарк. – Я хочу, чтобы он был казнен немедленно. – Его настойчивость, как мне показалось, была вызвана не только стремлением к немедленной мести. Я заметил его взгляд на вход. – Здесь же!

– Сотрясение может вывести из строя механизм шахты, член Совета Ванарк, – возразил Хафна.

Я был скорее недоволен его вмешательством. У меня нет шанса сбежать, не даже шанса умереть, сражаясь. Чем быстрей все кончится, тем лучше.

– Отведите его в ваше караульное помещение! – рявкнул Ванарк. – Но не дальше.

Офицер отдал приказ. Меня вывели с платформы через дверь. В караульном помещении одна стена – искрящийся склон утеса, остальные стены тоже каменные, но камень белей и мягче. Помещение скудно обставлено мебелью из того же сплава, что оружие солдат и ручка топора Хафны. В углу стойка для коретов. В амбразуре одной из стен, против входа, инструмент из того же красного металла.

Меня провели к третьей стене и приставили к ней. Солдаты, которых назвал Хафна, выстроились против меня. Офицер встал в конце ряда.

– Кореты! – рявкнул он. Три руки опустились на три пояса. – Извлечь!

Три руки дернулись одновременно. Три красных ствола нацелились на меня.

– Подожди, младший офицер Хафна! – воскликнул я. – Я нужен Нал Суре, и даже Варнак не спасет тебя от его гнева, если ты убьешь меня.

* * *

Слова срывались с моих уст, но клянусь, я их не произносил. Как я мог это сделать? Я тогда даже не знал имени Нал Сура, не знал, какой невероятной властью он обладает. Это тот Другой говорил моим языком. Невидимый, неощутимый Другой, но знающий все, что здесь происходит.

Хафна колебался, он повернул голову к Ванарку, во взгляде его был вопрос. Я не выдел выражения глаз Ванарка, но слова его были слышны отчетливо. Слишком отчетливо.

– Он лжет.

– Но, – неуверенно начал младший офицер, – не разумней ли проверить? Я думаю…

– Твой долг повиноваться, а не думать. Разве я не ратанит? Разве я не знаю сознание Нал Суры? Отдавай приказ!

Хафна пожал плечами. Его бескровные губы разделились. Теперь, подумал я. Вот оно. Это конец.

– Это кто здесь знает сознание Нал Суры? – Это был женский голос, ленивый, низкий, почти лишенный интонации. – Что здесь происходит?

Но в тембре говорящей чувствовалась уверенность в своей власти.

Хафна повернулся, его руки приняли положение параллельно полу.

– Гор Сура!

Жест Ванарка не был машинальным ответом высшего низшему. Это было приветствием равному. Или даже высшему? Я не знал.

– Налина! – прошептал один из стражников.

Она прислонилась к косяку теперь полностью открытой двери, на гибком бедре тонкий серебряный жезл, украшенный филигранным изображением того же знака, что на рукаве Хафны. В ее маленьком теле грация пантеры. Короткое, радужного цвета платье перевязано на поясе и не скрывает мягких изгибов тела. Голова увенчана ореолом льняных волос и слегка наклонена, как у любопытной птицы. Изгиб губ цвета старой розы намекает на улыбку, но в голубых глазах улыбки нет.

– Что здесь происходит? – повторила она. – Отвечай, младший офицер Хафна.

На фоне солнечно-ярких волос ее кожа кажется необычно темной. В чертах лица острые признаки этой расы, но каким-то неуловимым образом напоминают не стервятника, как лицо Ванарка, а скорее попугая. Та же пастельная красота, та же хрупкая привлекательность.

– Мы казним тафета, ра Налина, – произнес офицер. – Он напал на рату Ванарка и убил бы его, если бы лифт опустился на мгновение позже.

Лицо Налины стало жестким.

– Почему он не был доставлен в суд, как приказывает Совет, чтобы казнь могла стать публичным предупреждениям другим таким, как он?

– Рата Ванарк отдал противоположный приказ.

– А, Ванарк. Поэтому ты утверждаешь, что знаешь мысли Нал Суры. Но припоминаю, что на Совете ты голосовал за публичную казнь мятежных тафетов, когда я была против. Странно, что ты мог забыть это постановление.

– Я его не забыл, – ответил Ванарк. – Не забыл я и то, что по моему предложению каждый член Совета имеет право на