Реальная угроза - Олег Авраменко

– В чем дело, майор? Что-то случилось?

Алавес молча достал лучевой пистолет и направил его на шкипера. В руках Михайлова, Коха и двух десантников тоже появилось оружие – но не лучевики, а шокеры. Впрочем, от этого жуткая суть происходящего не менялась.

– Господа, – произнес майор. – Прошу вас не делать никаких глупостей. Мы не собираемся причинять вам вреда, просто настало время сменить командование. В данный момент мои подчиненные берут все корабельные службы под свой контроль.

От потрясения меня буквально парализовало. Лицо Томассона побагровело; Павлов наоборот – стал бледен, как покойник. Элис часто моргала, словно не в силах поверить, что это происходит в действительности. Лина избрала, наверное, лучший выход из положения – прислонившись к стене, она тихонько осела на пол, лишившись от испуга чувств.

– Это бунт! – наконец выдавил из себя шкипер.

– Нет, сэр, – бесстрастно возразил майор. – Это всего лишь превентивный арест. Мы действуем по приказу вышестоящего начальства.

– Черт… – тихо, почти шепотом, произнес Павлов. – Черт! – повторил он уже громче. – Это Фаулер?

– Совершенно верно, кэп. Адмирал Фаулер. Мы выполняем его распоряжение. Корабль прибыл в систему Аруны и теперь переходит под мое командование – временно, пока мы не доберемся до планеты. А там нас ждут друзья. – Тут майор позволил себе ухмыльнуться. – Но, конечно, не земляне. Всю эту историю с исследовательской базой Земной Астроэкспедиции и проектом «Атлантида» придумал сам адмирал – чтобы вы помалкивали и никому не проговорились, что на самом деле корабль летит не к Вецену, а сюда. Он знал, чем вас увлечь.

Капитан удрученно вздохнул:

– Да уж, знал. И ловко одурачил меня. А ведь я должен был почуять неладное, когда Фаулер навязал мне десантный отряд не из моей бригады.

– И Четвертую летную группу, – мрачно добавил Томассон, бросив уничтожающий взгляд на Михайлова.

– Но это же… пиратство! – неожиданно вмешалась Элис, голос ее срывался от негодования. – Пиратство, в котором участвует сам начальник Астроэкспедиции!

Павлов печально посмотрел на нее:

– Это не пиратство, девочка, а нечто похуже. Это заговор с целью государственного переворота. События семнадцатилетней давности некоторых людей ничему не научили. До поры до времени они затаились и потихоньку готовились к новому путчу. Заговорщики организовали базу в этой глуши, в самом центре аномалии, куда никто по доброй воле не сунется, похищали корабли и перегоняли их сюда, а на самой Октавии скрытно вербовали новых сторонников. Ведь так, майор?

– И да, и нет, капитан. Вы неправильно употребляете слова. Мы не заговорщики, а революционеры, и готовим не путч, а народное восстание. Когда-то вы тоже так считали, но потом отреклись от своих убеждений, вам не хватило мужества продолжать борьбу. Однако не все оказались такими малодушными. И в Армии, и во Флоте, и в Астроэкспедиции осталось немало здоровых сил, сохранивших верность идеям великого адмирала Шнайдера.

Упоминание имени отца вывело меня из оцепенения. Я быстро прикинул в уме, что из всех присутствующих мятежников, только у майора Алавеса есть смертельное оружие – лучевой пистолет. Если я завладею им, то…

Едва я вскочил с кресла, чтобы наброситься на майора, как меня сшиб удар шокера. Я так и не понял, кто в меня стрелял.

2

Через три дня «Марианна» достигла планеты и совершила посадку. Все это время я провел запертый в своей каюте, не общаясь ни с кем, кроме Лины, которая под присмотром охранника приносила мне еду. Каждый раз мы имели возможность перекинуться лишь несколькими словами, и от нее я с облегчением узнал, что захват корабля обошелся без человеческих жертв. Все старшие офицеры, большинство младших, а также некоторые прапорщики, сержанты и несколько ученых, оказавших сопротивление, теперь находились под арестом, а остальные члены экипажа вынужденно подчинились мятежникам. А вдобавок, помимо десантного отряда и пилотов из Четвертой группы, среди команды нашлось еще с десяток человек, в основном из инженерной службы, которые то ли с самого начала участвовали в заговоре, то ли добровольно примкнули к нему. В их числе оказался и Гарсия. Его сразу же выпустили из изолятора, и, по словам Лины, он вел себя вполне нормально…

О том, что мы приземлились, я догадался по изменившейся силе тяжести, когда были отключены генераторы искусственной гравитации. Вскоре вслед за этим слегка увеличилось давление воздуха – из чего я сделал вполне логичный вывод, что плотность атмосферы на этой планете несколько выше, чем на Октавии.

Примерно через полчаса в мою каюту вошли двое вооруженных десантников и первым делом сделали мне инъекцию иммуномодулятора – стандартная процедура при высадке на другую планету со своим комплексом болезнетворных бактерий и микробов, против которых у моего организма еще не выработалась сопротивляемость. Затем на меня надели наручники и вывели в коридор, где уже находились другие арестованные пилоты, в том числе и Элис. Протиснувшись ко мне, она неловко схватила меня за руки – на ее запястьях, как и у остальных, тоже красовались «браслеты».

– Ну как ты, Саша?

– Да вроде в порядке… Если это можно назвать порядком.

Она вздохнула:

– Со мной то же самое. Здорово мы влипли, нечего сказать…

Нас отконвоировали к выходу из корабля и посадили в уже ожидавшие у трапа флайеры с надписью «SG» на фюзеляже, что, очевидно, означало SpaceGuard – Космическая Гвардия; как правило, в ведении этого подразделения ВКС находились наземные космодромы, космические станции и орбитальная авиация. Спускаясь на эскалаторе, я успел оглядеться вокруг и убедился, что на стоянках в основном находятся планетарные челноки. Лишь вдали виднелось десятка два катеров и легких корветов; из них пять или шесть кораблей были оснащены дополнительными парами вакуумных излучателей, которые, вне всяких сомнений, были призваны улучшить их ходовые качества в условиях местной аномалии.

При посадке во флайеры нас с Элис разделили, и я оказался в компании Павлова, Томассона, Крамера и Топаловой. В качестве охраны к нам подсел майор Алавес, а место водителя занимал мужчина лет сорока в незнакомой военной форме. Впрочем, знаки различия у него были вполне стандартные и указывали на ранг полковника.

Павлов смерил меня усталым взглядом и спросил:

– Как вы, Вильчинский?

– Ничего, сэр, – ответил я и чуть было не добавил: «По крайней мере лучше, чем вы».

Кэп в самом деле выглядел худо. Его лицо было бледным и осунувшимся, с болезненным пергаментным оттенком, а под глазами залегли темные круги. Было видно, что он тяжело перенес случившееся и возлагал всю вину на себя…

Когда посадка во флайеры закончилась, полковник включил свой коммуникатор и произнес по-английски:

– Готово, ребята, отправляемся.

Он первым запустил двигатели и поднял флайер в воздух. За нами гуськом последовали остальные машины.

Покинув пределы космодрома, мы набрали высоту и взяли курс на видневшийся впереди город, посреди которого, словно зеркальце, блестело в солнечных лучах озеро. Город был довольно большой – как я прикинул, в нем должно проживать не менее пяти миллионов человек. Разнообразие его архитектуры явственно свидетельствовало о том что он не был построен за несколько лет, а постепенно разрастался в течение многих десятилетий.

«Значит, Эндрюс был прав, – подумалось мне. – На этой планете находится не база, а устоявшаяся колония. Колония, о существовании которой остальное человечество даже не подозревает…»

Занятый этими мыслями, я не заметил, что следовавшие за нами флайеры постепенно отклонились в сторону и взяли другой курс. Зато Павлов был начеку.

– Эй! – встревожился он. – Куда они полетели?

– Не беспокойтесь, капитан, все в порядке, – ответил полковник. Теперь он говорил на чистейшем эридани. – Ваших подчиненных разместят во временном лагере для военнопленных. Даю вам слово, с ними будут обращаться подобающим образом. А мы летим в нашу столицу – Свит-Лейк-Сити. С вами хочет встретиться император.

– Император? У вас что, монархия?

– Нет, просто такой титул верховного правителя нашей планеты. Это вроде президента, только у императора более широкие полномочия. Он возглавляет Совет Министров, Верховный Суд и Генеральный Штаб, единолично назначает судей, членов правительства, депутатов планетарного парламента – Совета Старейшин, губернаторов провинций и мэров крупных городов, а также издает законодательные акты. Кроме того, император избирается пожизненно. Вам это может показаться недемократичным, однако нас такая система вполне устраивает.

– Вы говорите «нас», «нашей», – заметил Павлов. – Но ведь вы, судя по вашей речи, эриданец. Хоть и носите чужую форму, но вы, безусловно, эриданец.

– Я родился и вырос на Октавии, – подтвердил полковник. – Но уже много лет служу другой стране, которая стала для меня новой родиной.