Секундо. Книга 2 (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна

Там кто-то есть!

Замерзшей графине отчаянно захотелось погреться у ярко горящего огня, но она задушила в себе недостойный порыв. Она здесь вовсе не для того.

— Граф все еще там, — проговорил Фелис, указывая на полузанесенную снегом одиночную цепочку шагов, ведущих в домик, хорошо заметную в свете выглянувшей из-за туч полной луны.

Карина наклонилась, пристально разглядывая следы. У нее сначала остановилось, потом куда-то вниз обреченно ухнуло сердце. Она узнала их. Только у ее мужа на каблуках были набойки с маленькими графскими гербами — ее шутливый подарок. Ошибки быть не могло — Эрн здесь!

Они простояли минут десять, наблюдая за еле видимым мерцанием в окнах. Графиня держалась за сердце, тревожась и за себя, и за своего нерожденного ребенка. Было больно и горько.

Вот и кончилась ее счастливая супружеская жизнь. Как она ни надеялась, но слова Холлта о любви оказались только словами, причем фальшивыми и пустыми. Он ее обманывал! Сжав в кулаки замерзшие пальцы, пообещала себе: она жестоко отомстит разлучнице, а через нее и неверному мужу. Пусть ему будет так же больно, как и ей сейчас.

Что-то заметив, Фелис вздрогнул и торопливо поманил ее за собой. Они едва успели укрыться за углом дома, когда из него вышел граф и ласково сказал кому-то позади:

— Все будет хорошо, Амирель, не волнуйтесь. Я обещаю.

Дверь бесшумно затворилась. Чуть слышно заскрипел ключ в замке, глухо звякнул запор, и все стихло. Граф легко сбежал по ступенькам вниз и быстрым шагом отправился обратно в замок, что-то негромко насвистывая себе под нос.

— Как хорошо, что в темноте он не увидит наших следов, — с облегчением прошептала графиня, только сейчас подумав о предательском снеге, на котором прекрасно видны все отпечатки, и узнать, кто прошел, можно без труда. — Нам повезло, луна скрылась.

— Конечно, не увидит, — буркнул секретарь. — Я же не дурак. Мы с вами шли по круговой дороге. И обратно тоже пойдем по ней. Хотя ночью наверняка метелью и переметет дорожки, но уж лучше подстраховаться, чем попасться с поличным. Вас-то он наверняка простит, а вот мне не поздоровится.

Графиня не собиралась мириться с неверным мужем. Зачем? Ничего уже не вернуть, счастье разбито на мелкие осколки, не склеить.

Они снова пошли по длинной обходной дороге, но она не замечала ни снега, ни холода, погруженная в мысли о своем горе и подготавливаемой ею сладкой мести.

Когда она вошла в замок, небрежно отряхнув у входа от снега плащ и сапоги, привратник посмотрел ей через плечо и с плохо скрытой насмешкой поинтересовался:

— А где господин секретарь? Он ведь тоже ходил прогуляться?

Это оказалось последней каплей, и графиня вскипела. Всегда ровная и дружелюбная, она зло сверкнула глазами и прошипела сквозь зубы:

— Ты что себе позволяешь, жалкое ничтожество? Давно плетей не получал? Так получишь! И немедленно!

Тот опомнился и побледнел. Отвесив глубокий поклон, взмолился:

— Простите меня, графиня! Я ляпнул, не подумав. Больше не буду!

Она свирепо пообещала:

— Еще одно хамское слово, и ноги твоей здесь больше не будет! Запомни!

Подавив огромное желание отвесить наглому слуге оплеуху, медленно прошла мимо него, раздумывая, спросить ли у него, вернулся ли граф, а если вернулся, то когда. Но так и не спросила. Хватит с нее сплетен, ни к чему подавать повод для еще одной.

После этой стычки привратник присмирел, скукожился и даже как будто стал меньше ростом, поэтому вернувшийся немного позже Фелис уже не получил от него ни одного язвительного взгляда и прошел внутрь, не подозревая, какая буря тут недавно разразилась.

В его кабинете чем-то обеспокоенный граф собственноручно разбирал почту, мельком просматривая письма. Едва увидев на одном из них королевскую печать, пробормотал: «наконец-то», выхватил его из кипы и быстро ушел, не дав своему секретарю никаких распоряжений и ни о чем его не спросив.

Фелис возблагодарил всех покровителей храмов и богов, и не богов, а заодно и свою планиду. Отвечать на дотошные вопросы графа он сейчас был не в состоянии. На душе бушевала такая же непогода, что и за стенами замка. Кляня собственную глупость, вместо привычного разбора почты он принялся метаться по кабинету, вцепившись в волосы и едва не выдирая клок за клоком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его такая уютная и налаженная жизнь катилась в тартарары. И зачем он ввязался в это мутное дело? Граф ему этого не простит. Холлт слишком умен, чтобы не понять, кто принимал деятельное участие в его разоблачении. И тогда ему придется искать новое место, и кто знает, сможет ли он его найти?

Кто из людей любит предателей? Он, по сути, предал своего господина. А ведь граф всегда к нему относился с должным уважением, он чувствовал себя почти равным ему. И чем же он ему отплатил?

Закрыв дверь на засов в своей спальне, графиня горько плакала, лежа ничком на постели, напрочь позабыв, что происходит из гордого герцогского рода, и что подобная слабость умаляет ее честь и достоинство.

Сил не осталось даже на гордость. Она собственными глазами убедилась в измене любимого мужа. Это не глупые сплетни и не праздные домыслы, а безжалостная явь. Крушение всей ее жизни.

Еще совсем недавно она считала себя любимой и лелеемой женой и ценила это больше собственной жизни. Да что собственной — больше жизни своих дочерей! И вот к чему она пришла — муж завел любовницу.

Возможно, и не по своей воле. Возможно, та его приворожила, в этом графиня была согласна с Николом, недаром Эрн предупреждал ее о чем-то подобном. А раз так, она должна действовать, должна покарать грязную колдунью! Еще не все потеряно, она вернет себе любовь мужа! Нужно просто сжать зубы и стать такой же жестокой, как и все вокруг. Она сможет, она должна!

Вечером, как обычно, к ней в спальню пришел граф. Нежно поцеловал, назвал своей любовью, но она ему больше не верила. Слушать его фальшивые клятвы было свыше ее сил. Отговорившись головной болью, она выпроводила озадаченного и недовольного мужа из спальни.

Припомнилось, что ее отец тоже относился к ее матери не слишком хорошо, хотя и называл ее прилюдно «любовь моя». Противореча этим словам, вместе с законной женой в его замке на правах фавориток жили еще несколько женщин. Так что она не понаслышке знала, что такое боль и предательство.

Но надо признать, что ее мать такой порядок вещей не смущал, скорее, даже радовал. Герцогиня не приветствовала частые появления нелюбимого супруга в собственной спальне. Дочь подозревала, что любовницы отца в родовом замке появились с полного согласия и даже одобрения матери.

Но у нее-то все по-другому. Она искренне любила своего мужа и была с ним счастлива. Но коварная разлучница приворожила Эрна и разрушила всю ее жизнь. Судорожно комкая платочек, Карина принялась строить планы зловещей мести. Один из них показался ей самым простым и действенным: нужно выманить эту девицу из дома, вывести ее за ограду парка и там оставить.

Голодные волки, стаями бродящие вокруг, сделают все остальное. И руки в крови колдуньи никому пачкать не придется, все-таки какой-никакой, а она тоже человек. После этого Эрн ее даже искать не будет. Ведь стоит ей исчезнуть с его глаз, морок рассеется, и он придет в себя. И забудет про ту, что колдовством отвратила его от любимой жены.

На следующий день герцогиня сообщила о своем плане камердинеру мужа. Немного подумав, тот согласился.

— Хорошо, что вы решили действовать, моя графиня. Давно пора. А выманить девицу за пределы имения проще простого. Я приду к этой безнравственной особе и скажу, что граф с каретой ждет ее за оградой. Зачем и почему я, как водится, не знаю. Я ведь сошка мелкая, что велено, то и делаю. Когда вы прикажете провернуть это дельце?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нехорошее слово «дельце» царапнуло графине слух, но она постаралась забыть об этом как можно быстрее.

— Граф ходит к этой девице каждый день? — почему-то его ответ был для нее очень важен.

— Нет, через день. — Никол сделал вид, что ничего не понимает.