Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна - Маша Царева

Надувную порномодель звали Нонна – во всяком случае, это имя было написано на яркой коробке. Однако едва взглянув на ее распластанное по кухонному столу лупоглазое личико, я поняла, что заморское вычурное имя совсем не подходит моей новой подружке. Буду ее, пожалуй, Нюшей звать.

Недолго думая, я решила, что негоже резиновой Нюше валяться на столе в позе коврика для душа. Раз уж я приняла ее в дар, придется ее надуть.

Отыскав на спине несчастного создания клапан, я принялась за дело. Надувалась Нюша не очень хорошо, но я отнеслась к этому с пониманием. Все же она была не банальным спасательным кругом или примитивным матрацем, а человекоподобным существом, к тому же довольно сложно устроенным. Короче, через час дело было сделано. И вот что я вам скажу – будь Нюша живой, я бы ее возненавидела. Она была тонконогой ладненькой шатенкой с бюстом нереального размера (впрочем, может быть, я просто перестаралась, его надувая).

Но, поскольку моя новая приятельница была особой неконкурентоспособной по причине своей неодушевленности, я усадила ее на диван и даже одолжила бедолаге собственный банный халат. А то, право, неловко как-то – голая женщина (пусть и игрушечная) в моей комнате.

– Ну что, Нюша, грустишь? – вздохнула я. – Не переживай, судьба у нас такая. Обе рождены быть игрушками мужчин, только вот мне стыдно в этом самой себе признаться.

Ну вот, дошла до точки. Уже разговариваю с надувной куклой для сексуальных утех. Наверное, скоро у меня разовьется мания преследования или еще что похуже.

На столе сиротливо лежала коробка с фаллоимитатором. Я и ее решила распаковать. Только вы не подумайте что – просто раньше я никогда подобную вещь в руках не держала.

Фаллос выглядел отвратительно правдоподобно – весь во вздутых фиолетовых венах, к тому же из силиконовой плоти кое-где торчали синтетические жесткие волосики. И кто только додумался соблюсти все анатомические подробности. Фу!

Был он огромным и каким-то наглым. Я брезгливо разжала руки, и сей предмет с глухим шлепком брякнулся на стол. Видимо, от удара сработал заключенный в нем механизм, и фаллос, глухо и мерно урча, принялся вибрировать и извиваться. Он был похож на гигантскую розовую личинку, и мне даже стало немного не по себе.

– Какая гадость!

Прикасаться к тому, что еще пару минут назад казалось мне невинной женской шалостью, было противно. И я молча смотрела на то, как извивающаяся личинка упорно продвигается к краю стола. Траектория эта меня обнадежила – может быть, он упадет и разобьется? В статичном варианте он смотрелся куда менее мерзко. Уверена, что я без особенных проблем смогу подобрать с пола детали. Но прикоснуться к извивающемуся отростку – бр-р-р! – ну уж нет!!

Господи, неужели кто-то это покупает?!

Вняв моей немой мольбе, «игрушка» свалилась на пол. Только вот сломаться она и не подумала, напротив – отросток принялся извиваться с еще большим ожесточением. Притом двигался он по кругу, и, если бы я не отскочила в сторону, отвратительная вещица проехала бы аккурат по моей ноге.

Что же делать?

Что делать-то?!

Может быть, запинать его ногами? Хм, кажется, я только что придумала новый вид спорта – члено-бол.

Я замахнулась ногой так сильно, что любимый домашний тапочек с розовым помпоном отлетел в угол кухни. Что же касается резинового приятеля, то он благополучно увернулся от удара и юркой змейкой проворно заполз под стол. Понимаю, что быть такого не может, но я поклясться готова, что на прощание он обиженно фыркнул.

В порыве охотничьего азарта я схватила швабру и уже приготовилась извлечь проклятый механизм из укрытия, когда в прихожей раздалась мелодичная трель дверного звонка.

Я вовсе не являюсь любительницей незваных гостей, а потому первым моим побуждением было затаиться и сделать вид, что никого нет дома. Но потом я подумала, что получится неудобно, ведь в окнах полыхает свет, а в гостиной надрывается телевизор. Делать нечего – я поплелась открывать дверь.

Я прильнула к глазку в оптимистичной надежде, что кто-то просто ошибся дверью. Но нет – на лестничной клетке стояла (за что? за что?!) моя соседка Веруся, необъятные телеса которой были едва прикрыты весьма кокетливым халатиком.

Однажды, когда я только переехала в этот дом, Веруся по-соседски напросилась на чашку чаю. Я подумала, что ничего плохого в этом нет, и простодушно запустила ее в квартиру. Кто ж знал, что впоследствии эта великовозрастная неопрятная лентяйка с манерами абитуриентки швейного ПТУ и сексуальным аппетитом Калигулы будет набиваться мне в подружки!

Не знаю уж, чем я ей так приглянулась. Может быть, с ней больше никто не хочет дружить? (А что, это вполне вероятно, ведь, помимо прочих «достоинств», Верка обладает еще и визгливым громким голосом, и невыносимым склочным характером.)

В общем, на протяжении уже нескольких лет Веруся считает своим долгом сообщать мне о каждой своей сексуальной победе или поражении.

– Чего так долго не открывала? – подозрительно прищурилась соседка.

Ее цепкий взгляд тем временем ощупал меня с ног до головы, взяв на заметку мой встрепанный вид и отсутствие одного тапочка.

– Ну и ну, – присвистнула она, – ты не одна?

– Одна, одна, – успокоила я ее.

– А вот мне кажется, что врешь! – Веруся буквально впихнула меня в квартиру, потом втиснулась следом и захлопнула за собою дверь. – Врешь, Санька. С мужиком ты развлекаешься, вот что.

Теперь вы понимаете, что представляет собой моя соседка. Она ведь была убеждена, что вырвала меня из плена эротического кайфа; у нее и сомнений не было в том, что в каком-нибудь квартирном закоулке стыдливо прячется мой полуобнаженный любовник. Но вместо того, чтобы деликатно удалиться, она отправилась на поиски этого мифического мужчины!

Правда, я забыла упомянуть об одном факте. Когда-то, в первые дни нашего знакомства, я соврала Верке, что являюсь девственницей, – ну, чтобы навсегда исключить тему секса из наших натянутых бесед.

Понятное дело, она мне не поверила. В общем-то в этом была своя логика – все-таки мне двадцать восемь лет, я живу в Москве, крашу губы и не ношу монашеского одеяния.

Но я продолжаю упрямо настаивать на своей версии. С тех пор Веруся и пытается меня уличить.

Не обнаружив притаившегося любовника ни в шкафу, ни в ванной, ни на балконе, погрустневшая, разочарованная Верка вернулась в комнату.

– Ясно, значит, все-таки одна, – подытожила она, плюхнувшись на диван.

Мне ничего не оставалось, как присесть напротив нее, в кресло. Я решила не предлагать ей чаю.

А она и не настаивала. Наверное, чай бы только помешал ей вываливать на меня ушат свежих сексуальных новостей.