Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн - Валентин Тараторин

Кроме пород лошадей, разводимых в Фессалии, Беотии и Элиде, в Грецию завозили кони из всех частей Ойкумены. Алиман, лирический певец из Сард, живший во второй половине VII века до н. э., упоминает в своих стихах коней венетских, колаксайских и ибенинских. Венетия — это область, находившаяся между реками По и Изонцо, ограждённая Альпами и примыкающая к Адриатическому морю. Населена она была частью племенами венетов, возможно, иллирийского происхождения, частью — кельтами: ценома-нами и карнами (295, с. 95). Выращиваемые там кони во множестве экспортировались в Элладу, Италию и Сицилию. Колаксайские — скорее всего, скифские, а ибенинские, видимо, кельтские (228, с. 68).

Кроме того, Плутарх называет особую конскую породу — ликоспадов, разводившуюся иллирийцами, жившими на побережье Адриатики. Сам Плутарх объясняет появление этого названия использованием коневодами особого рода «волчьей узды»[49], с помощью которой они укрощали норовистых коней (100, с. 42).

Работы Ксенофонта «О коннице» и «О вождях конницы» — единственные, дошедшие до нас и дающие представления о способах ухода за лошадьми и технике верховой езды античного периода. По этим работам хорошо видно, что методы обращения с конём у древних почти ничем не отличались от современных. Они прекрасно знали анатомию лошади, болезни, которым животные могли подвергнуться, и способы их лечения. Конюшни и денники обустраивались по тем же принципам, что и сегодняшние. Правда, Ксенофонт советует выкладывать их пол круглыми камнями для укрепления конских копыт, поскольку подков в древности не использовали.

Далее автор трактатов советует, покупая боевого коня, обратить внимание на следующие детали:

«…непременно следует испытать, насколько он поворотлив, как берёт рвы, стены, крутости и косвенные направления, легко ли останавливается и поворачивается на всём скаку.

Избегайте лошади пугливой (недоверчивой), она не ударит на противника, и нередко опрокидывается» (58, с. 10).

Ксенофонт подчёркивает, что буйный конь не есть боевой.

Лошадей ни в коем случае нельзя лишать движения, ибо оно укрепляет их силы. По этому поводу есть замечания у Плутарха (102 т. 2, с. 296) и у Корнелия Непота. Во время войн, разгоревшихся после смерти Александра между Диодохами (наследниками), полководец Эвмен был заперт в крепости Нора во Фригии. «Сидя там в осаде, стал он беспокоиться, как бы долгое пребывание на одном месте не повредило боевым коням, поскольку выезжать их было негде. И вот он изобрёл хитрое приспособление, с помощью которого можно было тренировать скотину до пота, чтобы она имела хороший аппетит и не застаивалась. Он так высоко подвязывал ремнём голову лошади, что ей трудно было доставать передними ногами до земли, а затем, стегая плетью, заставлял её скакать и брыкаться. Проделывая такие движения, она потела не меньше, чем если бы её гоняли на открытом пространстве. Потому-то все удивлялись, когда он, просидев в осаде много месяцев, вывел из крепости таких ухоженных коней, что будто держал их в лугах и долинах» (78, с. 75).

Ксенофонт рекомендует научиться вскакивать на коня различными способами и с любой стороны; от этого зависела жизнь всадника, так как условия боя заставляли его часто спешиваться (58, с. 11—12). Говорит он и о посадке:

«Как на седле, так и без оного всадник не должен усаживаться на коня как на стуле; следует самому держаться прямо, ноги расширить и плотно прижать ляжки, имея ногу от колена отвесно и свободно» (58, с. 12).

Множество полезных советов даёт Ксенофонт командирам конных отрядов.

В заключение этого раздела хочется сказать, что древние хорошо понимали разницу между тренированным боевым конём и дрессированным цирковым. Последний далеко не всегда годился для сражения. Легенды донесли до нас один забавный случай, произошедший во время войны Сибариса и Кротоны (в 510 г. до н. э.). Обе греческие колонии располагались в Южной Италии и постоянно враждовали между собой. В конце концов, эта вражда вылилась в открытое столкновение. Во время битвы кротонцы применили неординарный ход: они заиграли на флейтах ту музыку, под которую сибариты научили танцевать своих коней, и те пустились в пляс вместо того, чтобы идти в атаку. В результате армия Сибариса была разгромлена, а город разрушен (205, с. 168— 169). Конечно, эти сведения — всего лишь предание. Трудно представить себе такую ситуацию в реальной жизни, но, как говорится, легенды на пустом месте не возникают.

МАКЕДОНИЯ

Наиболее благоприятные условия для разведения лошадей в Македонии были в так называемой «Нижней» области — равнине, доходившей до Эгейского моря. Здесь и выращивали прекрасные породы коней. Кроме того, для селекции закупали новые табуны. Для этого царские агенты отправлялись в соседние с Македонией территории: Иллирию, Фракию, Фессалию, Элладу…

Филипп II понимал, что для организации сильной кавалерии его армия нуждается в мощной базе и не жалел средств для её создания. Таковая была организована близ новой столицы македонских царей — города Пеллы, находившегося в Нижней Македонии, недалеко от моря. Страбон свидетельствует:

«Пелла — родина Филиппа и Александра — стала как бы метрополией македонян. Здесь помещались также военные управления и конский завод, где было более 30 000 царских кобылиц и 300 жеребцов. Здесь жили и объездчики лошадей, люди, обучавшие обращению с тяжёлым оружием, и все оплачиваемые учителя военного дела» (128, с. 697).

Полностью закончить организацию армии и, в частности, кавалерии Филиппу удалось после того, как он захватил серебряные и золотые рудники в Пангайонских горах у фракийцев (325, с. 129), откуда черпал средства на столь дорогостоящий проект, в том числе, на оплату специалистов военного дела, приглашённых из разных стран.

Идею организации и тактику кавалерии Филипп заимствовал у Эпаминонда, достаточно изучив её в Фивах, где в молодости провёл три года в качестве высокопоставленного заложника.

Александр ещё более модернизировал свою кавалерию. Новые элементы тактики, заимствованные у персов, вводились на протяжении всего Персидского похода. В военном деле Александр Великий был настоящим художником. Он постоянно искал новые формы ведения боя, наиболее приемлемые в тех или иных экономических и географических условиях.

К началу кампании против Персии конница Александра имела следующую структуру. Её основу составляли собственно македонские всадники, именовавшиеся «гетайры» — «товарищи». Это название распространялось только на командиров конных ил и подразделений пехоты (8, с. 31—32), поскольку этим словом обозначались люди, близкие к царю. Поэтому сам термин «конница гетайров» нужно понимать как «конница, находящаяся под командованием гетайров», ведь не могли же, в самом деле, быть приближёнными царя все 3,5 тыс. всадников, да ещё целый корпус пехоты.

Сведения о численности македонской конницы, участвовавшей в походе, довольно противоречивы. Брике, ссылаясь на Арриана, Диодора и Курция Руфа, считает, что изначально в экспедиции участвовало 4 илы (включая «царскую») всадников, каждая из которых насчитывала 375—450 человек. Всего 1500—1800 воинов (283, с. 39). Денисон каждую илу определяет в 250 кавалеристов (197, с. 32). Шахер-майр полагает, что македонская конница состояла из 8 ил гетайров, общей численностью 1800 человек (325, с. 131).

Внимательно изучив «Поход Александра» Арриана — наиболее достоверный исторический источник, можно сделать иные выводы о количестве македонских конных ил, участвовавших в походе.

Перед сражением при Граннике (334 г. до н. э.), автор упоминает об Аполлонской иле под командованием Сократа. Во время движения к реке разведкой македонян командовал Гегелох, «с ним были всадники, вооружённые сарисами» (8, с. 65—66). Впоследствии, в сражении при Гавгамеллах (331 г. до н. э.) Гегелох командовал одной из ил македонской конницы, стало быть, и тогда под его командованием могла находиться ила, в составе которой числились воины-сарисофоры. Далее Арриан говорит, что на правом крыле войска стоял «с друзьями-всадниками» Филота. Филота командовал всей кавалерией македонян (8, с. 120), значит, при Граннике под его командованием находилось, по крайней мере, несколько ил. За ним располагались ещё две илы, одной из которых командовал Аминта, у которого также были в числе всадников сарисоносцы и уже упомянутый Сократ (8, с. 67). Итого, получается, что только под Пэанником македонская кавалерия насчитывала минимум 5—6 ил.

Далее, в битве при Иссе (333 г. до н. э.) Арриан называет илы Анфемусийскую, под командованием Перида и «Белоземельную» (Лагейскую), которой предводительствовал Пантордам.

Рис. 22. Македонский всадник (Прорисовка древнего изображения) 

Арриан даёт подробное перечисление македонской конницы, участвовавшей в битве при Гавгамеллах. Всей конницей гетайров по-прежнему командовал Филота; царской илой, или «агемой», предводительствовал Клит; далее идут илы: Главкия, Аристона, Сополида, Гераклида, Деметрия, Мелеагра и Гегелоха (8, с. 120). Получается всего 8 подразделений, но при этом не упоминаются ни Сократ, ни Аминта, ни Перид или Пантордам, указанные выше. О том, что они переведены на другие посты или погибли, у Арриана нет ни слова. Не появляется эти командиры и в дальнейшем повествовании. Мдокно предположить, что их части оставили в качестве гарнизона в какизклибо провинциях ещё до битвы при Гавгамеллах. Получается, что македонская кавалерия состояла, как минимум, из 12 подразделений, а не из 8 или 4. Причём, до сражения при Гавгамеллах к Александру прибыли лишь 4 000 наёмников-эллинов, во время осады Тира (8, с. 104) и в Египте он получил подкрепление из 400 эллинов и 500 фракийских всадников (8, с. 114). Войска же из Македонии появились у Александра только после последней битвы с Дарием (8, с. 125), что ещё несколько увеличило число кавалерийских ил.