Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн - Валентин Тараторин

Агесилай, уяснив, что на равнинах Фригии без помощи более-менее способной кавалерии ему не обойтись, предпринял следующие действия:

«Он приказал некоторым богатейшим жителям всех расположенных там городов кормить и взращивать лошадей для конницы. Он обещал, что тот, кто представит лошадь, тяжёлое вооружение и всадника, годных для военной службы, будет сам освобождён от военной службы. Благодаря этой мере, подготовление конницы пошло с большой быстротой, так как, разумеется, каждый готов сделать какие угодно усилия, чтобы найти человека, готового умереть вместо него» (56, с. 102).

«Он определил и города, обязанные поставлять ему всадников, полагая, что те из городов, где коневодство более всего было развито, должны обладать и лучшими всадниками» (57, с. 221).

«После этого, с наступлением весны, он собрал всё войско в Эфес. Желая приучать его к военным упражнениям, он назначил награды тем из тяжеловооружённых отрядов, у которых окажется лучшая военная выправка, и тем из конных, которые лучше всех владеют конём».

«Поэтому гимнасии наполнились упражняющимися, гипподром — обучающимися верховой езде, а метатели дротиков и стрелки целый день упражнялись в своём деле» (57, с. 102).

В сражении близ реки Пактол в области города Сард (395 г. до н. э.), армия Агесилая уже сумела разбить персидскую конницу. (57, с. 104) И впредь, до окончания войны, персы так и не рискнули вновь сойтись со спартанцами в открытом бою. Вместо этого они организовали в Греции коалицию против Спарты. Так началась Коринфская война (395—387 гг. до н. э.). Армию Агесилая срочно вызвали в Грецию, и он вынужден был уйти из Малой Азии, однако при этом сумел переправить в Элладу и сформированную их конницу (57, с. 117). В Фессалии он столкнулся с местной кавалерией, которую выставили против царя местные племена: лариссцы, краннонцы, скотусцы и фарсалийцы. Будучи союзниками Фив, они постоянно донимали войско Агесилая мелкими конными стычками. В конце концов, произошло сражение между легковооружёнными фессалийца-ми и тяжеловооружённой кавалерией спартанцев:

«Оба войска выстроились друг против друга; фессалийцы, считая невыгодным сражаться на конях против тяжеловооружённых, стали медленно отступать, лакедемоняне же следовали за ними с большой осторожностью. Агесилай понял ошибку и тех, и других и послал на помощь коннице самых лучших всадников, принадлежащих к его свите, с тем, чтобы они и сами преследовали с наибольшей быстротой фессалийцев, и другим всадникам приказал поступать таким же образом, чтобы не дать фессалийцам возможности повернуться. Когда фессалийцы увидели, сверх ожидания, что их преследуют, часть их даже не сделала попытки повернуться лицом к врагу, те же, которые пытались это сделать, были захвачены в тот момент, когда поворачивали коней. Только фарсальский гиппарх Полихары со своим отрядом успел повернуться лицом к врагу и погиб, сражаясь. После этого фессалийцы обратились в паническое бегство…» (57, с. 121).

Рис. 19. Спартанский гиппоаконтист. IV в. до н. э.

Ксенофонт ничего не говорит об участии конницы Агесилая в битве под Коронеей (394 г. до н. э.), хотя, она, бесспорно, сыграла видную роль в победе над Беотийским союзом (57, с. 122—124). После этого сражения и недолгой кампании в Локриде войска и конница, с таким трудом собранная и обученная Агесилаем, были распущены.

Больше серьёзных попыток образовать кавалерию спартанцы не предпринимали.

* * *

Неизвестно, кто и когда ввёл в Аттике деление на «филы» и «навкратии», но точно известно, что до реформ Клисфена, проведённых в 500—507 гг. до н. э., земли Афинского государства делились на четыре филы, каждая из которых — на 12 навкратии (250 т. 2, с. 249).

Каждая навкратия была обязана выставлять двух всадников (всего 96), выполнявших, скорее всего, почтовую и дозорную службы. При Фемистокле число конников увеличилось до 300, а ко времени Пелопонесской войны достигло 1000 человек. Тогда же афиняне, по свидетельству Андокида, наняли отряд скифов в 300 воинов.

В Афинах, по законодательству Солона, существовал имущий класс — «всадники». Таковыми считались землевладельцы, доход которых составлял не менее 300 медимнов зерна в год (295, с. 115). Именно эти граждане должны были содержать лошадей для службы. Командовали ими гиппархи и фелархи. Каждый год списки пересматривались и уточнялись. Гиппархи должны были заниматься обучением людей и лошадей, а также производить смотры. В конце каждого года совет проводил инспекцию — «докимасию», и в новые списки вносились только те члены сословия, которые успешно прошли все испытания, остальных переводили в гоплиты. Существенным стимулом, поддерживавшим желание получать статус всадника, было государственное пособие — «катастасис»; его получал каждый, попавший в списки. Кроме того, им выплачивали кормовые деньги — «ситос», в размере одной драхмы в день (250 т. 2, с. 249).

В целом, афинская конница была довольно слаба и памяти о каких-либо выдающихся подвигах, числившихся за ней, история не сохранила. Отсутствие боеспособной кавалерии сыграло отрицательную роль в Сицилийской экспедиции (413 г. до н. э.), закончившейся катастрофой для афинян. Их противники — сиракузяне — имели подготовленную многочисленную кавалерию, успешно действовавшую против фаланги вражеских гоплитов (144, с. 292—293).

Одним из первых, кто сумел достойно организовать искусственную кавалерию в Греции, был Эпаминонд. Он ввел в ней чёткую структуру. По сведениям Элиана, высшей тактической единицей в беотийской коннице была эпитагма, насчитывавшая примерно 4096 конников; она делилась на два телоса по 204о всадников; каждый телос разделялся на две эфиппархии по 1024 человека, эфиппархия, в свою очередь, расчленялась на две ксенагии или гиппархии по 512 всадников, они делились на две — по 256 конников — тарентинархии, которые состояли из двух ил по 64 всадника. Илы дробились на четыре группы по 16 воинов. В случае необходимости, любое из этих соединений могло действовать совершенно самостоятельно (197, с. 29).

Беотийская конница, наряду с фессалийской, справедливо считалась лучшей в Элладе (56, с. 260).

Единственным в Греции примером естественной кавалерии была фессалийская, получившая своё название от равнины, окружённой с запада горным хребтом Пинда, с востока — горами Оссы, а с севера ограждённая горной грядой с вершиной Олимп.

Именно из этой области происходил легендарный конь Александра Македонского Букефал (Буцефал) — «Быкоголовый», рождённый от берберского жеребца и фессалийской кобылицы (101 т. 2, с. 366—367). Царь очень берёг своего любимца и даже не садился на него во время маршей, используя только в битвах (101 т. 2, с. 395). В Геркании местные конокрады увели этого жеребца. Александр был так разгневан, что пригрозил вырезать всех жителей области с жёнами и детьми, если его не вернут. Коня немедленно привели к царю, после чего Александр смилостивился и даже заплатил выкуп (101 т. 2, с. 395). Последней для Букефала стала битва при Гидаспе. Он пал он ран и старости в 30 лет. В его честь царь основал город на западном берегу Гидаспа — Букефалию (101 т. 2, с. 422; 8, с. 254).

Племена Фессалийской долины часто совершали нападения на своих соседей фокидян. Об одном из них повествует Геродот. Понимая, что в открытом бою они будут разгромлены, местные жители придумали следующую хитрость:

«Когда фессалийская конница вторглась в землю фокидян, они нанесли ей поражение, от которого та не могла оправиться. В проходе, что у Гиамполя, фокидяне выкопали огромную канаву, вложили в неё пустые амфоры и, набросавши сверху земли, сровняли это место с остальной почвой, так ждали они вторжения фессалиан. Между тем фессалиане, рассчитывая без труда окружить фокидян, стремительно бросились на них и попали в амфоры, там лошади их поломали себе ноги» (21 т. 2, с. 257).

Фессалийцы особенно отличились в походе Александра Великого на Персию, будучи в составе его кавалерии, так как Фессалия к тому времени попала под протекторат Македонии. Об этом свидетельствуют Курций Руф (120, с. 40-41) и Арриан (8, с. 95-96, 123).

После того, как Греция оказалась под властью Македонии, её города переняли многие тактические новшества и вооружение македонской кавалерии. Особенно прославилась конница Ахейского союза[44] (280-146 гг. до н.э.), когда командование ею было передано Филопомену (253—183 гг. до н. э.). Тот всерьёз взялся за обучение ранее слабой кавалерии ахейцев. Плутарх даёт его деятельности такую оценку:

«Всадники, которых он принял от своего предшественника, являлись с плохими лошадёнками, какие им попадались, когда случался поход, или же вовсе уклонялись от походов, посылая вместо себя других, все были совершенно незнакомы с делом и трусливы; власти неизменно смотрели на это сквозь пальцы, потому что у ахейцев всадники были людьми очень влиятельными и в их руках было право награждать и наказывать. Но Филопомен не отступал, не отказался от своего намерения; он ездил по городам, старался в каждом юноше пробудить чувство честолюбия, наказывал тех, к кому надо было применять принудительные меры, устраивал учения, процессии, состязания в тех местах, где можно было рассчитывать на большое стечение зрителей. Действуя так, Филопомен в короткое время влил во всех изумительную силу и энергию и, что всего важнее, сделал всадников быстрыми и подвижными при выполнении как целым отрядом, так и в одиночку полуоборотов и полных оборотов; они достигли в этом такого совершенства, что целый отряд лёгкостью перестроения напоминал одно тело, движущееся по собственной воле. Во время жаркого сражения ахейцев с этолийцами и элейцами при реке Лариссе начальник элейской конницы Домофант выехал вперёд и бросился на Филопомена. Филопомен не уклонился от нападения, но успел первым нанести удар копьём и свалить Домофанта. После его падения враги тотчас же обратились в бегство. Филопомен был в блеске силы: силой руки он не уступал никому из юношей, разумом — никому из старших; он был в равной мере способен и сам сражаться и командовать войсками» (101, т. 1, с. 433).