Сердце, живущее в согласии - Ян-Филипп Зендкер

Глаза. Спина. Жилки, похожие на вены.

Не возвещал ли мокрый листик о рождении ребенка? Очень может быть. Иначе почему маленький посланец упорно не желал тонуть, разделяя участь собратьев?

Ну Ну захотелось найти дополнительные подтверждения. Она еще раз внимательно рассмотрела листик, затем наклонилась, позволив ему выскользнуть из ладони. Если снова упадет в лужу, станет добычей ветра и усилившегося дождя, это окончательно развеет ее сомнения. Ну Ну стояла так, что листик должен был приземлиться не в воду, а между ступеньками. Но ветер вдруг изменился, и посланец действительно оказался в луже, где теперь плавали новые его собратья. Ну Ну устроила новую проверку: закрыв глаза, сосчитала до двадцати восьми. Восьмерка была ее счастливым числом, а двойка впереди удваивала удачу.

Когда она открыла глаза, из всех листьев в луже оставался только посланец. Она сразу же узнала его.

Мир полон знаков. Нужно лишь уметь их видеть и истолковывать.

Все эти два года Ну Ну отчаянно ждала, когда же затяжелеет. Она была уверена, что у нее родится сын. После свадьбы ей казалось, что она забеременеет через считаные недели или, самое позднее, – в первые месяцы супружеской жизни. Но прошло полгода, а желанная беременность не наступала. Тетка советовала Ну Ну не беспокоиться и быть терпеливой.

Прожив с Маунгом Сейном год, Ну Ну обратилась к местной знахарке. Та лечила ее разными настоями и отварами, но безуспешно.

Тогда Ну Ну пошла к астрологу. Он проделал тщательные расчеты и назвал лучшие дни для зачатия, в которые нужно как можно чаще принимать в себя семя мужа. Ну Ну усердно следовала совету, но результатом стала лишь вспухшая «мужская снасть» перенапрягшегося Маунга Сейна.

Неудачи не остановили Ну Ну. Она пошла в ближайший город, до которого был целый день пути. Там жил звездочет, славившийся точностью предсказаний. Он долго составлял ее гороскоп, заглядывая в книги и таблицы, затем сообщил, что она родит здорового сына, а вскоре – еще одного. Но, к сожалению, не смог назвать даже примерного срока. Здесь мнения звезд расходились. Ну Ну могла забеременеть очень скоро, а могла и спустя несколько лет.

Вернулась она глубоко опечаленной, все мысли и мечты были только о сыне. У сверстниц-соседок и их подруг уже родились дети. Что, если она действительно забеременеет только через несколько лет? Такой срок казался Ну Ну вечностью. А может, звездочет ошибся и она – одна из тех обделенных судьбой женщин, которым, как бы они ни старались, не дано познать счастье материнства?

Бывали дни, когда мысли о ребенке заслоняли весь мир. Ее младенец. Малыш, который будет принадлежать только ей, будет нуждаться в ней, как никто другой, и не сможет жить без нее. Каким он родится? Высоким и худощавым, как мать? Или пойдет в отца и унаследует силу мускулов, светлую кожу и курчавые волосы?

И главное – какую душу она приведет в мир: безмятежную или мятущуюся?

Маунг Сейн видел и чувствовал нетерпение жены, но сам оставался спокойным. С чего она взяла, что обязательно будет сын? Их первым ребенком может оказаться и дочь. И хорошо, если первенец родится здоровым. А ведь может оказаться больным, даже умереть в первые дни или месяцы жизни. Детская смертность в раннем возрасте очень велика. Маунг Сейн отказывался пить «снадобья страсти». Ну Ну готовила их по совету знахарки, веря, что они делают супругов более способными к зачатию. Он не пошел с женой к городскому звездочету, ибо не желал ничего ведать о будущем. Что толку в этих знаниях, если грядущее не изменить? Маунг Сейн постоянно призывал жену к терпению, просил учиться спокойствию, без которого жизнь становится невыносимой. А если по неким причинам у них вообще не будет детей, это вовсе не трагедия. Просто образ жизни, один из многих.

Ну Ну соглашалась с мужем и добросовестно пыталась стать спокойней. Ее хватало дня на два, после чего она вновь принималась донимать Маунга Сейна вопросами. Отчего она не беременеет? Почему он отказывается пить настой, приготовленный повитухой? Как они назовут сына?

Долгое время бездетность Ну Ну была единственной причиной семейных разногласий.

Услышав скрип половиц, Ну Ну обернулась. В полумраке комнаты ее муж сидел на подстилке и, зевая, протирал глаза. Она с восхищением смотрела на мускулистую грудь и сильные руки, с легкостью поднимавшие ее в воздух. Эти руки умели нежно ласкать и крепко обнимать. Одно их прикосновение пробуждало желание. Сейчас Ну Ну понадобилось все самообладание, чтобы не броситься к мужу.

– Послушники уже приходили? – словно угадывая ее мысли, спросил Маунг Сейн.

– Нет.

– А на дворе, похоже, как лило, так и льет.

– Да. Но сейчас дождь поуменьшился. Ты голоден?

Муж кивнул. Он встал, натянул ветхую футболку, взял две жестяные миски, ложки и кружку, после чего поцеловал жену в лоб, нежно погладил по щеке и сел на корточки рядом с ней.

Сердце Ну Ну забилось от возбуждения.

Маунг Сейн налил себе чая, поглядел на свинцово-серое небо с низкими облаками, потом – на двор с обилием луж.

– Сегодня у нас полным-полно времени, – сказал он.

– Полным-полно, – повторила Ну Ну.

Больше Маунг Сейн не произнес ни слова. Он наполнил миски рисом, добавил туда овощного карри, одну подал жене, другую взял сам. Ел молча.

Вскоре они услышали голоса послушников, просивших подаяние возле соседнего дома.

Ну Ну приготовила юным монахам большую тарелку риса с щедрой порцией карри. Накрыв еду чистой салфеткой, она спустилась и зашлепала босыми ногами по хлипкой земле к калитке.

Дождь был теплым. Его струйки падали на лицо, шею, спину и грудь. Рубашка и лоунджи моментально промокли. Послушников оказалось больше, чем обычно. Дождь негромко стучал по их выбритым головам, а темно-красные рясы можно было выжимать. Ну Ну почтительно наполнила каждую деревянную миску, выслушала слова благодарности и скороговоркой произнесенные благословения. Ее мысли были не здесь, а в хижине. Она думала о сильном теле Маунга Сейна, и ее обжигало желанием.

Когда она обернулась, дверной проем был задернут занавеской. Муж ушел внутрь.

От возбуждения у Ну Ну дрожали ноги. Остановившись у калитки, она дождалась, пока последний послушник скроется из виду, быстро поднялась на крыльцо, вошла и плотно задернула мокрую занавеску.

Маунг Сейн лежал на подстилке и ждал.

Глава 5

Она знала.

Поняла это сразу и ничуть не сомневалась. Ну Ну сумела ощутить нечто, недоступное восприятию. Увидеть незримое.

Она знала: частичка Маунга Сейна осталась в ней. Укоренилась и будет расти.

Пусть он улыбается и говорит, что подобное почувствовать невозможно, что люди не обладают такой восприимчивостью.

Что он знает о женском теле и душе?

Это утро отличалось от прочих. Не особой пылкостью, хотя Маунг Сейн был необычайно горячим и страстным. И даже не тем, как он разжег и утолил любовную жажду в ней.

Ну Ну переполняли ощущения, которые она не могла описать словами.

Удовлетворившись, супруги лежали, тесно прижавшись друг к другу и тяжело дыша. Ну Ну дрожала. По щекам текли слезы, но их она заметила не сразу. Зато увидел Маунг Сейн и испуганно спросил, не был ли он груб и не сделал ли больно.

На все вопросы Ну Ну отвечала «нет».

Тогда откуда слезы?

От радости. Она плакала от радости.

Маунг Сейн крепко ее обнял, отчего Ну Ну зарыдала еще сильнее.

Впоследствии она часто вспоминала то утро и спрашивала себя: действительно ли ее слезы были слезами радости? Или в глубине сердца она пусть и смутно, но ощущала, чем все кончится? Ведь большое счастье обязательно притягивает большую беду. В каждом начале таится конец. Не существует любви без боли разлуки, и каждая рука рано или поздно холодеет.

Неужели она, с раннего детства пройдя через столько горестей, так и не поняла изречения Будды? Жить – значит страдать. В мире нет ничего вечного.

– Скажи что-нибудь, – шепотом попросила Ну Ну.

Маунг Сейн приподнялся на локте и стал нежно гладить ей волосы:

– Что именно?

– Что угодно. Мне хочется услышать твой голос. – Она почти умоляла.

– Я люблю тебя, – прошептал Маунг Сейн.

Ну Ну крепко обняла мужа. Маунг Сейн редко говорил о любви. Даже тон, с каким он произносил эти слова, был для нее подарком.

– Еще раз. Пожалуйста.

– Я люблю тебя.

Ну Ну даже не обняла, а вцепилась в мужа, словно боясь утонуть. Никогда она не чувствовала себя такой беззащитной. Но почему именно сейчас, когда начало исполняться самое заветное желание?

– И я тебя люблю, – прошептала она.

Тревога не оставляла Ну Ну и в последующие дни. Она с трудом засыпала и просыпалась раньше обычного. На рынке и на поле избегала чужих взглядов, неохотно вступала в разговоры с соседями и успокаивалась лишь рядом с мужем. Но даже он не мог исцелить красные пятна на ее теле. Алые островки покрыли ее целиком. Как в детстве, Ну Ну расчесывала их до крови.