Время иных (СИ) - Барс Светлана "Онеста"

Кровлиг взвыл, не понимая, почему так быстро исчезают силы, почему подкашиваются ноги, ведь рана не смертельная, такие, как он не умирают от одного удара меча. Никогда не умирали….

Сташ стиснул зубы, вливающаяся в его тело энергия будоражила кровь холодными потоками, проходила сквозь мышцы, впитывалась во внутренние органы. Живительная энергия и смертоносная…. Особенно сейчас, когда в его собственной сущности осталось так мало человеческого.

Кожа существа ещё больше сморщилась, с глухим стоном кровлиг повалился на землю. Сташ до конца не выпускал рукояти меча, не выдергивал его из бьющегося в агонии тела, пока не почувствовал, что через оружие прошла последняя капля энергии. Капля жизни. Странно, но глаза получеловека всё ещё смотрели ему в лицо — неверяще, тоскливо, со страхом. Потом взгляд потух, стал пустым и безразличным ко всему. Мёртвым.

Он с трудом разжал пальцы, слегка отступил и повёл плечами, прислушиваясь к собственному телу. По мышцам бежал колючий холодок, боль притупилась, но не до конца, стала не такой резкой, но всё же чувствовалась в каждом движении. Он переступил с ноги на ногу, понимая, что колено, конечно, полностью не восстановилось, но ходить он уже может. Остальные раны перестали кровоточить и затянулись корочками. Что ж, большего он и не ожидал.

Меч с лёгким шипением вышел из почерневшего тела, Сташ вытер его об хвою, прислушался к лесу и только после этого вставил в ножны. Невыносимо хотелось пить, до ближайшего известного родника было полдня пути. Слишком далеко. Полученных сил, конечно, хватит, но возвращаться придётся уже в темноте. Возвращаться? Зачем? Он оглянулся на дом — странный, чуждый этому лесу, сейчас таких не строят. Частичка прошлого, вторгшаяся в реальность, со своей историей и со своей застывшей в веках судьбой. Он видел часть того мира.

Сташ вздохнул, облизал пересохшие губы и шагнул к входу в здание. Реальность может подождать….

Как и вчера, он сделал всего один шаг внутрь, потом прижался спиной к стене и сел на пол. Из неровного провала окна лился тусклый, сумеречный свет, едва разгоняющий полумрак помещения. Но до полной темноты было ещё далеко. Сташ закрыл глаза, надеясь, что сможет хоть немного отдохнуть, когда не двигаешься, силы возвращаются быстрее.

Его вновь разбудило прикосновение, на этот раз он понял, что это просто движение более холодного воздуха, словно ледяная ладонь едва задела кожу. Когда открыл глаза, увидел, что пространство вокруг уже изменилось. Вместо мрачной разрухи, покачивало на подоконнике зелёными листиками ярко цветущие растение, сияли белой плиткой гладкие стены, вверх убегали целые ступени лестницы.

Открылась дверь, Сташ до боли в глазах всмотрелся в знакомые фигуры, повторяющие все те же действия, что и в прошлый раз. Первой вышла женщина, за ней мальчишка, держащий зелёный шар. Вот он его подкинул, поймал, с силой бросил об пол, заставляя прыгать. Игра, продолжающаяся в вечности…. Удар ладони, стук зелёного шара, мельтешение синих полосок на его боках.

Сташ с грустью улыбнулся, через несколько мгновений их жизней не станет. Чтобы тогда не произошло, но дом хранит воспоминания лишь о последнем всплеске эмоций. Это мог бы быть страх, ужас, предшествующий гибели, но здесь остался светлый миг незнания, того, что последует. Последует уже на улице, не в доме.

Шар подпрыгнул, скакнул вперёд и покатился к стене. Сташ ждал его с замиранием сердца. Касание пальцев, прохладный, упругий материал кажется до кошмара реальным. Он подхватил его на ладонь, прижал к груди и вскочил на ноги, забирая шар с собой. Лишь потом посмотрел на ребёнка, тот уже бежал к матери. Женщина, прижала сына к себе, испуганно посмотрела на высокого незнакомца, в мрачной, тёмной одежде, перепачканной кровью. Её губы задвигались, в глазах вспыхнул гнев.

Сташ сделал шаг к выходу из дома и загородил собой проём, ведущий на улицу. Женщина вновь что-то произнесла, достала дрожащей рукой ключи и начала отпирать дверь в своё жилище. Берущий просто смотрел на них, он мучительно не хотел, чтобы они уходили, не хотел, чтобы их мир разрушился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Женщина, наконец, справилась с дверью, распахнула её и вдруг сильно вздрогнула. Мальчишка схватился за её за руку, с ужасом посмотрел на мать. Они попятились. Их одежда и волосы затрепетали от сильного порыва ветра. Сташ не ощутил этого порыва, а люди из прошлого едва устояли на ногах. Потом на стены упал яркий багровый отсвет. Женщина схватила ребёнка в охапку и втолкнула его внутрь жилища, за ними быстро захлопнулась дверь.

Сташ, не выпуская из руки шара, медленно повернулся. Леса не было, перед взглядом простиралась широкая улица, покрытая каким-то ровным гладким материалом, по сторонам от неё стояли высокие, сияющие стёклами множества окон, дома. Город, яркая зелень травы по краям дороги, непонятные самоходные повозки и люди, одетые в лёгкие разноцветные одежды…. Бегущие люди, падающие на землю, сбиваемые с ног ветром, с искажёнными страхом лицами, с раскрытыми в беззвучном крике ртами…. Дрожащие в окнах стёкла разлетелись на части и водопадом посыпались вниз, на дорогу, на траву, на мечущихся прохожих…. Далеко за последними домами в небо взметнулся огромный дымный столб, его верхушка достигла облаков и шапкой начала расползаться в стороны.

Новый яркий отсвет, уже ближе, шар в руках Сташа дрогнул и едва не вырвался из пальцев. На другом конце улицы несколько домов вдруг дрогнули и окутались пылью, их стены превратились в падающие куски камня, через несколько мгновений на месте зданий громоздились руины.

Дымная шапка достигла города, вниз полетели хлопья пепла, заслоняя собой солнечные лучи, окрашивая светлый мир в серые тона, уничтожая его будущее….

Сташ вдруг понял, что в его руках больше нет шара, а на его ладони лежит горстка пепла. Он заворожённо смотрел, как не ощутимый ветер быстро сдувает чёрные частички, а когда исчезла последняя из них, перед его взглядом встал ночной лес. Настоящее.

Глава 10

Те дни остались в её памяти как будто в тумане, наиболее чётким был образ синего неба, промелькнувший перед взглядом словно в сказке, а потом вновь потянулись мрачные тучи, на которые так была похожа её жизнь. Очень часто ей стало сниться, что она плывёт, раздвигает руками упругие струи воды и выталкивает своё тело всё ближе и ближе к поверхности омута, туда, где высоко в небосводе, пока ещё искаженный водной гладью, вспыхивает золотистый шар солнца. А потом солнце вдруг неожиданно становится очень близким, начинает слепить глаза. Она зажмуривается и просыпается.

Таким было и то первое её пробуждение в городе. Ветс с трудом приподняла веки, ещё затуманенному тьмой полузабытья взгляду предстала просторная комната, до слуха долетели далёкие голоса. Она с трудом огляделась. Из убранства здесь имелся стол, деревянный стул рядом с ним и кровать, на которой она лежала. Свет лился из маленького окошка, расположенного почти под потолком.

К ней долго никто не заходил, а сама Ветс не пыталась никого позвать. Ей хотелось прийти в себя, собраться с мыслями, осознать произошедшее. Но сразу после пробуждения думать было очень трудно, мысли метались как в лихорадке, перескакивая с одного на другое.

С третьей попытки ей удалось сесть, тело оказалось вялым и непослушным. Первым, кто её навестил, оказалась немолодая целительница, она окинула Ветс внимательным взглядом, потрогала лоб прохладной ладонью, кивнула и молча удалилась. Девушка даже не успела ничего спросить. Потом к ней забежала служанка, принесла воды и помогла напиться, от неё она узнала, что находится в лечебнице при дворе гильдии магов. Это известие вызвало невольную дрожь.

Лечебница была последним местом, где бы она хотела оказаться. Слишком мрачной у неё была репутация. Маги брались лечить в собственной гильдии лишь самые трудные случаи. С обычными болезнями и ранами люди сюда не попадали. Чем же она удостоилась подобной чести?

Ветс даже поёжилась, осмотрела собственное тело, запястье левой руки было туго перевязано, на ткани виднелись едва проступившие пятна крови. Никаких других повреждений она у себя не обнаружила. Девушка тяжело вздохнула.