Надменная красавица - Мэри Бэлоу

– Получит? - поддразнил он. - Значит, ты, моя милая, для себя все решила?

Она на минуту задумалась.

– Да, - наконец решительно ответила она. - Это будет идеально. Эрнест, такой уравновешенный, будет хорошо влиять на нее. А она внесет оживление в его жизнь. Она очень живая… по крайней мере была, да и сейчас по лицу видно, что она готова на любые шалости. Кто не полюбит такую девушку с первого взгляда? Я совершенно уверена, что Эрнест уже готов полюбить ее. И все, что требуется, - это подтолкнуть их в нужном направлении.

– Твоей рукой, насколько я понимаю, дорогая. Она улыбнулась:

– Конечно. Но не беспокойся. Я, как всегда, буду действовать очень ловко. Они и не узнают.

Он взял ее руку и с любящей улыбкой поцеловал.

– Диана очень умная девушка, - сказала графиня. Граф вопросительно поднял брови.

– Она не проявляет ни малейшего интереса к Джеку, - объяснила она, - несмотря на то что я с большой находчивостью сталкивала их несколько раз. Это идеальный способ привлечь Джека. Он быстро потерял бы к ней интерес,.если бы она постоянно льнула к нему. Бедная Пола. Было бы добрым делом сказать девушке, что он и смотреть на нее не станет, если она будет все время краснеть и вздыхать, как только окажется в одной с ним комнате. Я горжусь Дианой.

Граф почесал затылок.

– Но как ты можешь быть уверена, что Диана в действительности неравнодушна к Джеку? - спросил он. - Должен признаться, дорогая, я думаю, что это может оказаться одной из твоих редких неудач. И в этом не будет твоей вины. Диана уже показала, что она молодая леди с независимым складом ума.

Графиня прищелкнула языком и с любовью посмотрела на супруга.

– Ты ничего не знаешь, милый мой, - сказала она. - Ты типичный мужчина. Конечно, Диана увлечена Джеком. Иначе зачем бы ей не замечать его?

Вопрос заставил графа замолчать.

***

Со времени своего приезда Диана несколько раз невольно оказывалась в обществе маркиза Кенвуда. Казалось само собой разумеющимся, что он сопровождает ее к обеду и усаживает рядом с собой. Его посылали - конечно, это делала графиня - помогать ей срезать розы в саду и переворачивать ноты, когда она однажды вечером тихо играла на фортепиано в гостиной.

Диане все это не нравилось, и у нее было несколько душевных разговоров с Бриджет, горничная жаловалась на камердинера, а Диана на его хозяина.

Возможно, она не испытывала бы к нему такой неприязни, если бы они встретились при других обстоятельствах. Или если бы свекровь не выбрала его ей в мужья - иначе нельзя объяснить, почему она так явно и так настойчиво старалась их сблизить. Но как бы то ни было, она не могла видеть его или даже думать о нем, внутренне не сжимаясь от неловкости и чувства отвращения.

Если бы он тоже смущался при встрече с ней, она, может быть, смогла бы простить его. Может быть, они бы обменялись извинениями и улыбками и чувствовали бы если не приязнь, то хотя бы дружелюбие друг к другу.

Но он не испытывал никакого смущения. Или простого сожаления о той ужасной ситуации, в которой она оказалась по его вине. Никакого. Каждый раз, когда она смотрела на него, что случалось чаще, чем ей хотелось, его глаза смеялись. И он как-то по-особому поднимал бровь, когда она старалась казаться холодной и равнодушной, отчего ее щеки покрывались ярким румянцем. И еще что-то видела она в его глазах. Он смотрел на нее так, как будто она была совершенно раздетой. Это, мягко говоря, приводило ее в замешательство.

Она не сомневалась, что каждый раз, когда он смотрел на нее, или говорил с ней, или касался ее, он вспоминал. Как и она, конечно, разве она могла забыть? Но все же у нее-то хватало приличия вспоминать с некоторым ужасом. Ему же воспоминания явно доставляли удовольствие.

Негодяй. Возможно, ненавидеть его несправедливо. Ведь он ошибся по вине Бриджет. Но Диана все равно ненавидела его. Он лишал ее всякой возможности отдохнуть душой в Ротерхэм-Холле.

И это с ним графиня пыталась соединить ее. О нет. Ни за что на свете!

На следующий день после приезда миссис Уикенхэм и Анджелы графиня устроила на нижней лужайке игру в крикет. И вот тогда с чувством глубокого удовлетворения Диана, подхватив на руки свою маленькую племянницу Патрицию, решительно заняла место между Клодией и Анджелой, которая, как всегда, весело болтала обо всем, что только приходило ей в голову.

По крайней мере по дорожке между французским и фруктовым садами она сможет пройти и не опираясь на руку маркиза Кенвуда.

В крикет играли джентльмены. Им не оставили выбора, поскольку представление графини о развлечениях, предпочтительно на свежем воздухе, сводилось к тому, чтобы гости развлекались целый день без перерыва. Крикет, безусловно, игра не для дам. Дамы, предполагалось, должны были получать удовольствие, сидя на краю лужайки живописной группой и подбадривая выбранную команду.

– О Боже, - сказала Клодия, расправляя юбки и усаживая возле себя детей, - Кларенс собирается подавать мяч. И ему придется пробежать двадцать ярдов. Боюсь, он не в лучшей спортивной форме.

– Однако он так элегантно подает мяч, Клодия, - успокоила ее мать. - Жаль, что они поставили Эрнеста так близко от линии поля. Он, кажется, никогда не умел ловить мяч, и очень расстраивается, когда его упускает.

Анджела хихикнула и доверительным тоном заговорила с Дианой.

– Когда я последний раз была здесь, - сказала она, - я просто боготворила лорда Кренсфорда. Знаете ли, мне было всего четырнадцать, а он на десять лет старше. Я думала, что он великолепен. А он даже не знал, что я существую.

– Ну, - улыбнулась Диана, глядя на обращенное к ней сияющее хорошенькое личико, - я уверена, что теперь он должен знать, что вы существуете, Анджела. Было бы очень странно, если бы он не знал.

– Я думаю, что он, должно быть, застенчив, - ответила девушка. - И Аллан, и Рассел, и Лестер очень внимательны ко мне. Мне кажется, что, возможно, я им немного нравлюсь, но лорд Кренсфорд избегает меня. Он никогда не смотрит мне в глаза. Как вы думаете, он стесняется?

– Думаю, это вполне возможно, - сказала Диана. Она охнула и закрыла глаза, когда Эрнест, стоявший на краю поля, несколько казавшихся бесконечными секунд в нерешительности смотрел на летящий мяч и, ослепленный солнцем, упустил его.

Большинство дам одобрительно зааплодировали, но не Эрнесту за его ошибку, а лорду Кенвуду за великолепный удар битой.

– Как это несправедливо, не правда ли, - заметила леди Ноулз, просияв от удовольствия, - джентльмены, наделенные красивой внешностью и обаянием, к тому же часто способны все делать хорошо.

Лорд Кенвуд со скромным видом стоял, небрежно опираясь на биту, чуть отставив одну ногу. Он до отвращения красив, подумала Диана. Это казалось несправедливым. Бедный Эрнест лазал по кустам в поисках потерянного мяча.