Фашизм. Тоталитарное государство - Желю Желев

Однако в последующие годы, когда нацистский режим стабилизировался, а, по словам Гитлера, «партия стала государством» (84—579), возникла необходимость объединить их с государственной полицией. Это было продиктовано не только единством задачи, но и органически присущей режиму необходимостью во все возрастающей концентрации и централизации власти.

«...Этот процесс получил свое завершение в секретном приказе Гитлера от 17 августа 1938 года, разъясняющем причины, по которым 17 июня 1936 года были объединены должности начальника германской полиции и рейхсфюрера СС. В приказе сказано: «Посредством назначения рейхсфюрера СС начальником германской полиции при Министерстве внутренних дел 17 июня 1936 года («Рейхсгезетцблатт», часть 1, стр.487) я создал основу для объединения германской полиции.

Посредством этого мероприятия штутценштафелен (то есть охранные отряды) национал-социалистов, которые находились под руководством рейхсфюрера СС и начальника германской полиции, вступили в тесную связь с германской полицией» (89—703). По сути дела, это объединение начиналось значительно раньше. Еще в марте 1933 года 50 000 солдат СА и СС были переданы государственной полиции в качестве «вспомогательной полиции» (151—121).

Объединение партийных и государственных структур можно проследить и в случае с СА — партийной армией НСДАП, возникшей задолго до ее прихода к власти. С помощью СА нацистская партия контролировала улицу, владела ею. В 1934 году отряды СА разрослись неимоверно — до 4,5 миллиона человек. Высшие офицеры СА — Рем, Хейнес, Ширетти, К. Эрнст и другие — хотели превратить эту партийную армию в государственную, намереваясь стать ее командирами, точно так же, как политические руководители партии — государственными руководителями. Это, однако, угрожало всевластию политических руководителей, которые опасались такой 4,5 миллионной армии.

Соперничество между политическими лидерами нацистской партии (Гитлер, Геринг, Геббельс, Гиммлер), с одной стороны, и ее военными командирами (Рем, Хейнес, Карл Эрнст) — с другой, стало причиной событий 30 июня 1934 года. Тогда политические руководители вероломно ликвидировали военных командиров и перевели СА на вторые роли. Начался закат СА, чья численность к 1940 году сократилась до полутора миллионов.

Во время войны СА формально еще представляла собой партийную армию (настоящей партийной армией после 30 июня 1934 года стали отряды СС), но фактически она сливается с регулярной армией, воюя в тех же условиях под командованием генералов вермахта и не пользуясь особыми преимуществами и льготами. Секретный журнал «Ди Лаге», издаваемый Геббельсом, сообщал, что «осенью 1944 года численность отрядов СА достигала 1,7 миллиона, причем все 1,7 миллиона призваны в армию» (75—18).

Еще более яркий пример подобного объединения СД и гестапо. СД возникла как секретная служба СС, а после 4 июня 1934 года — и всей нацистской партии. Гестапо представляло собой государственный орган, это — «многочисленные подразделения политической полиции отдельных германских федеральных государств, объединенных под командованием Гитлера при поддержке Геринга» (111—25). СД и гестапо объединяются 26 июня 1936 года с назначением Гейдриха на пост начальника полиции безопасности, в которую вошли гестапо и криминальная полиция. До тех пор Гейдрих был начальником лишь СД, т.е. партийной службы безопасности.

«Это объединение полиции безопасности (которая была государственным органом) с СД партийной организации под руководством Гейдриха было оформлено 27 сентября 1937 г. специальным указом, согласно которому различные государственные и партийные органы, подчиняющиеся Гейдриху как начальнику полиции безопасности и СД, были объединены административно — в единое Главное имперское управление безопасности (РСХА), ставшее одним из главных управлений СС, подведомственных Гиммлеру как рейхсфюреру СС, и одновременно отделом Министерства внутренних дел под руководством Гиммлера как начальника германской полиции» (111—25 и 26).

Аналогичным образом происходило и объединение заграничной организации НСДАП с Министерством иностранных дел. Этот акт был продиктован необходимостью избежать дублирования при решении одних и тех же задач партией и государственным аппаратом. До 1937 года АО (ауслеидеорганизацион, то есть заграничная организация. — Ж.Ж.) являлась прежде всего органом гитлеровской партии. Теперь она превратилась в правительственный орган.

По предложению Гесса Гитлер назначил Боле в Министерство иностранных дел. В здании на Вильгельмштрассе, 74/76 тот стал вторым человеком после Риббентропа. Назначение Боле (руководителя АО. — Ж.Ж.) в Министерство иностранных дел сопровождалось приказом Гитлера, который санкционировал полное сотрудничество министерства с АО. Само Министерство иностранных дел создавало свою АО, которая работала под руководством Боле. С этого момента он получил разрешение присутствовать на всех заседаниях правительства, хотя сам и не был министром.

Тесный контакт между Министерством иностранных дел и АО позволял германским послам и консулам руководить деятельностью «немцев, живущих за границей» (102—150 и 151).

е) Государстве охраняет фашистскую партию

После того как в результате финансового срастания партийного и государственного аппарата, фашистская партия стала государственной, иными словами, — политическим ядром государства, оно берет ее под свою охрану. Фашистская партия получила юридическую защиту государства, точно так, как государство получало политическое благословение партии. Все преступления против фашистской партии стали юридически наказуемыми, как и преступления против государства. Нацисты приняли специальный Закон о преступных действиях против государства и партии и защите партийной формы. Он предусматривал суровые наказания за высказывания, подрывающие престиж национал-социалистской партии, тюремное заключение за высказывания против руководителей нацистской партии, ибо они после срастания аппарата НСДАП и государства являлись и государственными руководителями; тюремное заключение было предусмотрено и за сочинение и распространение политических анекдотов, направленных против национал-социалистского режима.

До какой степени близки были отношения между нацистской партией и государством, насколько внимательны и заботливы были государственные органы к партии, как они блюли ее интересы, можно понять из распоряжения Мартина Бормана, адресованного органам нацистской партии, в котором он рекомендовал им пользоваться услугами гестапо: «Чтобы осуществить более тесный контакт между органами партии и ее организациями и руководителями государственной тайной полиции (гестапо), заместитель фюрера просит, чтобы руководители гестапо приглашались на все крупные митинги партии и ее организаций» (89—699).

Другой документ — инструкция — обязывал государственные органы, руководителей высших государственных и политических учреждений помогать гаулейтерам советами относительно использования рабочей силы. «Руководители высших государственных и экономических управлений, ответственные за подчиненные им области, должны были давать гаулейтерам советы и информировать их по важнейшим вопросам использования рабочей силы» (88—343).

Особенно категоричен раздел 6 Закона об обеспечении единства партии и государства от 1 декабря 1933 года: «... власти должны обеспечить законную и административную помощь тем партийным организациям и СА, которые партия и СА уполномочили действовать от своего имени» (84—580).

Защищая партию от критики граждан, нацистское государство преследует и людей искусства — сатириков. «Фолькишер беобахтер» от 4 марта 1939 года сообщает об исключении Имперской Палатой культуры артистов, участвовавших в публичном осмеянии распоряжений партии и государства: «Имперский министр народного просвещения и пропаганды д-р Геббельс исключил из Имперской Палаты культуры артиста и писателя Вернера Финка, конферансье Петера Захе (Курт Пабст), а также выступавших под именем «Трое Руландов» Гельмута Бута, Вильгельма Мейстнера и Манфреда Длуги. Впредь им запрещаются любые публичные выступления в Германии.

Артист и писатель Вернер Финк был еще в мае 1935 года, в связи с закрытием кабаре «Катакомба», строго предупрежден, ибо в своих номерах он пытался публично высмеивать распоряжения партии и государства. Несмотря на предупреждение, он в своем представлении снова проявил отсутствие какого бы то ни было позитивного отношения к национал-социализму, чем нанес общественности и прежде всего партийным товарищам тяжкие оскорбления» (179—93).

Любая шутка, анекдот или критика в адрес национал-социалистской партии и ее руководителей автоматически подпадают под статью закона. 20 декабря 1934 года выходит специальный закон о «предательстве» в партии, согласно которому наказание «предателя» следует немедленно. Его сначала исключает из НСДАП партийный суд, потом выгоняют с работы, арестовывают, отправляют в концлагерь или расстреливают в зависимости от степени провинности.