Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На командный пункт начали подходить командиры подразделений. Федоров, заляпанный с ног до головы грязью, весело балагурит среди офицеров. Он рассказывает о каком-то забавном случае во время форсирования вброд реки Горынь. Весь смысл я не уловил: мы с начальником штаба Я. М. Барановым наносили на карту обстановку. Потом я узнал, что за свое лихачество комбат Федоров чуть ли не поплатился жизнью. Вслед за М. Г. Акиншиным танк комбата перебрался на противоположный берег. Федоров увидел слева орудие и прямым попаданием вывел его из строя. Немцы начали убегать по полю. Капитан мог их расстрелять из пулемета, однако он приказал механику-водителю старшему сержанту Ф. П. Суркову:
— Дави гадов гусеницами.
Старший сержант под стать комбату: горячий, смелый, волевой. Машина быстро начала удаляться в сторону и вдруг застряла в трясине: ни взад, ни вперед. К недвижимому танку поползли фаустники. Федоров смело вступил в поединок. Огнем из пушки и пулемета он в упор расстреливал приближавшихся фашистских солдат. Тогда немцы на прямую наводку выкатили орудие. Капитан В. А. Федоров его не заметил. Благо, оказавшийся рядом экипаж лейтенанта В. Крюкова поспешил на помощь.
Командиры расселись прямо на влажной земле, раскрыли топокарты. Небритые, с воспаленными от бессонницы глазами, они внимательно слушали меня. Я кратко изложил создавшуюся обстановку и предложил на село Скорики идти обходным путем справа. Риск, конечно, но время не ждет. Офицеры со мной согласились, нанесли на карту маршрут и собрались уходить. В это время ко мне подошел командир санитарного взвода капитан Кириллов. Его трудно было узнать. На нем неуклюже сидел изорванный полушубок, из дыр которого виднелись грязные завитки меха. Он с трудом переставил пудовые сапоги, облепленные густым черноземом.
— Каким ветром?
— Едва вас нашел. Санитарная машина застряла, а майор Гой не дает тягача, нас раненые ждут…
— Мне важнее машины с боеприпасами и продуктами, — перебил Гой. — А он лезет со своей санитаркой.
Я понимал, в каком положении находились экипажи нескольких танков майора Гоя, выделенные для помощи застрявшим в грязи автомашинам. Машины, как правило, застревали через каждые 100—200 метров, а порой оказывались в безнадежном положении. Танкисты были рады всем помочь, но не успевали.
Пришлось майору приказать, чтобы помог медикам.
Командиры расходились в темноте. Был поздний вечер. Подполковник Я. М. Баранов пригласил меня разделить с ним трапезу — банку тушенки. Я наспех поужинал и, забравшись в танк, стал слушать сводку Совинформбюро.
«Войска 1-го Украинского фронта 4 марта перешли в наступление и, прорвав сильную оборону немцев на фронте протяжением до 180 километров, за два дня наступательных боев продвинулись вперед от 25 до 50 километров. В результате произведенного прорыва войска фронта овладели городом и крупной железнодорожной станцией Изяслав, городами Шумск, Ямполь, Острополь, районными центрами Каменец-Подольской области Ляховцы, Антонины, Теофиполь, Базалия, а также с боями заняли более 500 других населенных пунктов… и ведут бой на подступах к железнодорожной станции Волочиск».
Ямполь наш. Это была приятная весть, ведь и наша бригада внесла посильный вклад в освобождение этого города.
Пытался уснуть на сиденье, но сон не идет. Думаю о предстоящем бое. Снова вытаскиваю из полевой сумки топографическую карту, освещаю карманным фонарем. В сторону деревни Медыни, что расположена перед Скориками, ведет полевая дорога. По ней танки пройдут наверняка.
Незаметно наступил рассвет. Я соскакиваю с танка на землю. За ночь земля, схваченная легким морозцем, отвердела.
— Время выступать, — сказал я подполковнику Я. М. Баранову.
Мощный рокот двигателей разнесся по передовой, и тотчас над перелеском просвистели первые снаряды. Где-то южнее от нас захлопали немецкие пушки.
Уклоняясь от боя, наши танки свернули вправо. Немцев это озадачило, и они вскоре прекратили пальбу, а спустя некоторое время начали параллельно с нами отходить на юг: видимо, фашисты поняли, что их окружают.
Утренний туман постепенно таял, и вдали показались отдельные строения. Разведка доложила — впереди Медынь. Старший сержант Соколов и несколько разведчиков подъехали к дому, тихо постучали. Кто-то долго не хотел открывать двери. И лишь когда хозяин услышал русскую речь, загрохотали засовы. Старик со слезами на глазах бросился к разведчикам:
— Ридни наши, сынки, идить швыдче в Медынь, там немцы ой шо творять.
— Значит, немцы там есть? — уточнил Соколов.
— Та ще и богато их там. Полк, як бы и не бильше.
Разведчики скрытно подобрались к деревне, которая вытянулась вдоль небольшой речушки Збруч. Сведения были неутешительными. Деревня опоясана траншеями, на окраине расположились огневые позиции противотанковой артиллерии.
— Атаковать! — приказал я.
Едва наши танки показались на дороге, ведущей в село, как немцы открыли ураганный огонь. Завязался бой за переправу через мелководную болотистую речушку Збруч. Фашисты дрались отчаянно, их снаряды все чаще и чаще ложились в наших боевых порядках. Продвигаться вперед становилось все труднее и труднее.
— Вдоль берега поставить дымовую завесу, — распорядился я.
Саперы во главе с лейтенантом Лившицем выдвинулись к реке. Густой дым застлал землю. Под прикрытием дымовой завесы одним из первых форсировал вброд реку танк младшего лейтенанта Павла Кулешова и сразу же наткнулся на артиллеристов врага.
— Прорвемся, механик-водитель? — обратился младший лейтенант к сержанту Федору Кожанову.
— Вряд ли, — последовал ответ. — Впереди возле домов установлены противотанковые орудия.
Экипаж укрыл танк в овраге. Гвардейцы осмотрелись. Кругом — немецкие укрепления. Фашисты обнаружили машину и открыли по ней огонь. Экипаж оказался в тяжелом положении.
Связываюсь с комбатом. Капитан Федоров докладывает, что рота И. С. Пупкова уже полностью переправилась через речушку и ведет бой за удержание плацдарма.
— Немец вовсю жмет, огонька надо, — просит комбат.
Возле моего танка пробегает командир первого взвода минроты лейтенант Налобин. Подзываю к себе офицера:
— По этому месту дайте огонька! — карандашом обвел участок.
— Есть! — крикнул лейтенант и, обращаясь к солдатам, говорит:
— За мной, вперед!
Сержант Мараховский, придерживая полевую сумку, побежал за лейтенантом. За ним — наводчик Козминых со стволом. Солдаты выскочили на поляну и начали приводить минометы к бою.
Штаб переместился к реке. Нам хорошо видно поле боя. Мины ложатся точно по цели. Немецкая пехота попятилась назад.
Справа бой завязал взвод лейтенанта Василия Лычкова. Он постепенно вгрызался в оборону. Пехота, посаженная десантом, не прекращала огня. Комбат капитан Приходько просит спешить мотострелков.
— Давай.
Цепь покатилась к деревне. Со стороны немцев усилился ружейно-пулеметный огонь. Однако особого вреда он пока не причинял. В бинокль хорошо было видно статную фигуру командира роты старшего лейтенанта Сидорова. Он, увязая в грязи, бежал по полю, взмахом пистолета торопил мотострелков.
— Ура, ура-а! — неслось по цепи.
Дружно ударили наши танкисты. Слева, огибая деревню, показались машины роты М. Г. Акиншина. Они вскоре втянулись в деревню. Постепенно пружина сжималась.
— Мурашов, вперед!
Высунувшись из люка, я внимательно наблюдал за ходом боя. Немцы в панике повыскакивали из траншей и побежали по огородам. Их настигали меткие пулеметные очереди. Танки ворвавшись в Медынь, давили фашистов.
Наш танк рванулся к речушке. Глазам не верю: у берега в овраге стоит санитарная машина. Капитан Кириллов весело машет мне рукой и что-то кричит. Догадываюсь, мол, порядок. На разостланной плащ-палатке лежат двое раненых, возле которых хлопочет Дора Ефимовна Гриценко и сестра медсанвзвода Антонина Загайнова.
Реку преодолели успешно. Танк движется мимо дзотов, из амбразур которых торчат исковерканные стволы пулеметов, мимо застрявших в грязи немецких пушек, опрокинутых автомашин и брошенных автобусов.
Бой перенесся за деревню. Нам навстречу бегут оборванные старики и старухи, вылезшие из укрытий. На глазах — слезы радости. Женщина, прижимая к груди ребенка, бросает на танк букет подснежников, невесть откуда взятых.
В центре села вокруг колодца сгрудились жители. Мурашов остановил танк. Я соскочил на землю и подошел к людям. И то, что я увидел, потрясло меня. В колодец были сброшены убитые дети, женщины, старики. Я снял фуражку и поник с обнаженной головой.
Подошли начальник политотдела бригады подполковник Богомолов, заместитель по политчасти первого батальона капитан Кочерга, несколько солдат из роты управления. Ко мне подбежала седая женщина и, рыдая, начала просить:
- Эхо в тумане - Борис Яроцкий - О войне
- Дорогами войны. 1941-1945 - Анатолий Белинский - О войне
- Прикрой, атакую! В атаке — «Меч» - Антон Якименко - О войне
- Заградотряд. «Велика Россия – а отступать некуда!» - Сергей Михеенков - О войне
- Рекрут Великой армии - Эркман-Шатриан - О войне
- На дорогах войны - Георгий Красковский - О войне
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
- Штрафник, танкист, смертник - Владимир Першанин - О войне
- Дети города-героя - Ю. Бродицкая - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / История / О войне
- Открытый счет - Анатолий Медников - О войне