Хочу быть твоей... - Лилия Сурина

— Какое письмо? Ах это… но оно было адресовано не тебе, а ему, ты не должна была верить в него, — хмурится Денис, делает шаг вперед, но дорогу его перегораживает мой жених, — Отойди, брат, не лезь! Это наше дело!

— Ошибаешься! — шипит ему в лицо Коля, беря за лацканы пиджака, — она — моя невеста, и сегодня наш праздник, не порти его своей кислой физиономией!

Я наблюдаю за перепалкой двух таких непохожих братьев. Роняю слезы и прижимаю руки к животу своего белого воздушного платья, уместного только счастливым невестам. Где же я ошиблась? Что сделала не так? Разве можно любить до потери пульса одного, а выходить замуж за другого, более правильного, честного, как думают все гости?

— Коль… я беременна… — обреченно роняю в абсолютной тишине. Все утро носила в себе новость, о которой не было смелости сообщить. — И я не знаю, кто отец, ты или …

Оба отвлекаются друг от друга и смотрят на меня. Недоверчиво, непонимающе, словно весь мир сужен сейчас до меня и этой оглушающей новости.

— … мой брат?! — игривость пропала, глаза его сузились в ненависти, будто полыхают. — Кода ты об этом узнала? Скажи мне, что ты не умолчала об этом специально!

От его рева дрожат стекла. Мне приходится даже зажмуриться, чтобы не видеть его лицо, искаженное такой мукой и яростью. Слышу, как раздаются шаги Николая. Узнаю по темпу.

— Нет…я… — хочу сказать, что не собиралась скрывать или приписывать ему отцовство, если это не он, но не успеваю.

Открываю глаза и отшатываюсь. Рука Николая взлетает, мне даже свист чудится. Я сжимаюсь, ожидая удара. Я не виновата. Не заслужила. Не с ним я планировала быть счастливой.

— Не смей! — Денис перехватывает руку брата, заламывая ее. — Никогда не смей бить ее! Чей это ребенок, Катя?

Я ошарашенно смотрю на того, кого люблю больше жизни. Почему вступается? Он же отказался от меня. Только сейчас задаюсь вопросом, что он здесь делает именно сейчас? В день моей свадьбы?

— Тебе какая разница, чей? — усмехается муж, с издевкой глядя мне в глаза. — Даже если твой, то ты опоздал, она уже моя жена. И сейчас мы пойдем в зал и будем принимать поздравления. И целоваться страстно под крики «горько».

— Денис… — вырывается всхлип у меня, до сих пор поверить не могу, что он здесь. — Я не знаю…Что ты…Ты ведь сам бросил меня…

Он же так запросто отрекся от меня и своего ребенка. Возможно, своего… Или его брат всё придумал, чтобы наконец затащить меня в загс? Обманом…

— Ну что ты, маленькая моя, — подходит ко мне Денис, и, не обращая внимания на злые взгляды своего брата, гладит пальцами мое, мокрое от слез лицо, — я и не думал от тебя отказываться. Это письмо было не тебе. А тебе я написал другое, просил дождаться меня. Я в командировке был.

— Я больше ничего не получала…

Он склоняется к моим губам, целует так, будто просит прощения за всю ту боль, что причинил мне обманом его брат. Душа моя горит, мне хочется осыпаться у его ног нежной кучкой белоснежного фатина. И ничего больше не чувствовать. Ведь ничего уже не исправить. Я умру без него…

— Офигеть, — слышится усмешка жениха за моей спиной, — обнаглели, еще и целуются.

— Заткнись! — рычит Денис. — Свадьбу не отменить, слишком многое на кону. А после свадьбы я заберу ее у тебя, брат. Улыбки нацепили.

О каких улыбках он толкует, когда мой нос сейчас сигнализирует ярко-розовым цветом о том, что я глубоко несчастна. Я совершила ошибку, поверив чудовищу. Он меня не отпустит, вижу по его свирепому взгляду. А Денис будто провоцирует брата, будто знает, что если он сорвется и покажет свое истинное лицо, то его упекут в «дурку».

Итак, свадьба. Веселье.

Я держусь несколько часов, от благодарностей дарителям болит язык, от криков «горько» ноют губы, жених меня будто кусает, наказывая. А от искусственной улыбки сводит скулы. Всем весело. Особенно одному неисправимому бабнику, которому я отдала свое бедное сердце. Неосознанно, Нечаянно.

Он даже не смотрит на меня… Будто. А я всё еще не верю, что он рядом.

Изморозь покрывает мое тело, я везде чувствую ненавидящий взгляд мужа. Сбегаю от него, скрываюсь в какой-то комнате, прачечная, наверное. Оглядываю стиральные машины и гладильные доски, даже присесть негде. Застываю статуей у огромного окна. Хочу побыть одна, в разгар своей веселой свадьбы… с нелюбимым.

Кладу руку на плоский живот, где неожиданно зародилась маленькая жизнь. Кто его отец?

— Ты чего сбежала? — голос любимого заставляет сжаться мое бедное сердечко. — Мой брат тебя не радует в роли мужа?

— На его месте должен быть ты! — толкаю Дениса в грудь, вкладывая в удар все свое отчаяние. — Ты не мог мне лично сказать, что вернешься ко мне?

— Нет, меня увезли среди ночи, даже не сказали, куда. Мобильник отобрали, разрешили только письма передать.

— Я беременна… А если это его ребенок? — с напряжением жду ответа, переживая, что получу отказ.

— Неважно. Вырастим, даже если его.

— Он меня не отпустит… — прижимаюсь щекой к груди любимого, вдыхая его соблазнительный аромат.

Я плачу, потому что это правда. Я как в плену теперь. Раньше меня успокаивала обида на Дениса, который вдруг исчез, накануне мы поссорились, и когда Коля передал письмо, в котором сообщалось о разрыве, я все приняла за чистую монету.

От обиды и отчаяния согласилась на эту несчастную свадьбу, от которой хотела сто раз отказаться. Но отец Дениса каждый раз как-то умудрялся меня отговаривать от поспешного решения. Коля не казался больным, симптомов не было, болезнь будто притаилась на время. Да и я сама понимала, что должна пройти этот путь до конца, чтобы освободиться.

— Я его спрашивать не буду. Ты моя.

Глава 24

Денис пропал со свадьбы, будто и не приезжал. Я знала, что это снова его отец сделал. Снова состоялся разговор с ним. Денис узнал о болезни брата и решил ускорить рецидив, взять удар на себя, поэтому появился на свадьбе.

Коля оказался импотентом, в