Катынь - Юзеф Мацкевич

16 апреля 1943 года в Лондоне происходит заседание совета министров польского правительства.

Дальнейший ход событий — это длинный ряд нот, дипломатических заявлений и шагов, которые, тем не менее, точно определяют позиции отдельных заинтересованных государств — будь то в попытках разгадать загадку, будь то в попытках ее запутать.

Глава 10.ПОЧЕМУ МЕЖДУНАРОДНЫЙ КРАСНЫЙ КРЕСТ НЕ ПРЕДПРИНЯЛ РАССЛЕДОВАНИЯ КАТЫНСКОГО ЗЛОДЕЯНИЯ?

Сложное политическое положение. — Разрыв дипломатических сношений между Советским Союзом и польским правительством. — Загадочная гибель генерала Сикорского над Гибралтаром.

После немецких сообщений политическое положение осложнилось. Польша, которая первой в мире начала борьбу с гитлеровским нашествием и, как сказал президент Рузвельт, стала «вдохновительницей народов» в войне с Германией, продолжает сохранять верность своим союзникам и не намерена отказываться от этой верности и солидарности — ни по эмоциональному порыву, ни по политическим расчетам. Но все имеет свои границы в нашем несовершенном мире. Даже самые хладнокровные государственные соображения наталкиваются на ту границу, которую политика данного народа переступить не может.

Всем в мире, кто воюет с Гитлером, а Польше, может быть, больше всех, важно, чтобы немецкие сообщения оказались ложными. Но польское правительство, единственное среди всех правительств, заинтересованных в этом вопросе, несет на своих плечах ответственность за жизнь и смерть своих граждан, своих солдат и не может ставить их судьбу на карту в политической игре — оно должно руководиться принципом справедливости и человеческой морали. Там, на родине, десятки тысяч матерей, детей, отцов оплакивают пропавших без вести, о которых теперь стало известно, что, с неслыханным нарушением права и обычаев, принятых в цивилизованном мире, они предательски убиты, брошены во рвы и засыпаны землей — притом их убийцы неизвестны, можно лишь подозревать, кто они. Убиты генералы, полковники, офицеры, на их телах еще остались ордена и кресты, которыми их наградила родина. Невозможно пройти мимо такого страшного преступления и перейти к другим делам, и ни одно правительство в мире, если оно не хочет покрыть себя позором перед собственным народом, так не поступило бы. Польское правительство обязано требовать расследования этого преступления.

Но кто может взяться за это в создавшейся теперь ситуации? Принимая во внимание, что территория, на которой произошло преступление, занята немцами, кто может гарантировать беспристрастие расследования и подведения итогов?

Согласно женевской конвенции, в 1864 году была учреждена Международная организация Красного Креста, которая на протяжении 79 лет оказывала неисчислимые услуги человечеству, постоянно вовлекаемому в новые кровавые распри. Ни одна нация в мире никогда не оспаривала беспристрастность, серьезность и авторитет Международного Красного Креста. Поэтому через четыре дня после немецкого сообщения о Катыни, 17 апреля 1943 года, публикуется следующее коммюнике польского Совета министров в Лондоне:

Нет поляка, который не был бы глубоко потрясен раскрытием под Смоленском братских могил польских офицеров, след которых затерялся в Советской России и которые пали жертвой массового убийства.

Немецкая пропаганда старается придать этому известию широчайшую огласку. Польское правительство поручило польскому послу в Швейцарии обратиться в Международный Красный Крест в Женеве с просьбой направить делегацию, которая могла бы на месте установить истинное положение дел. Желательно, чтобы результаты расследования, произведенного учреждением, которому будет поручено рассмотреть дело и установить, на ком лежит ответственность, были немедленно обнародованы.

Одновременно, того же 17 апреля, польский министр обороны генерал Кукель опубликовал коммюнике, в котором изложил содержание всего дела (см. Приложение 9) и закончил его следующими словами:

Мы приучены ко лжи немецкой пропаганды и отдаем себе отчет в том, какую цель преследуют эти последние сообщения. Однако, учитывая точность немецкой информации, касающейся обнаружения нескольких тысяч тел польских офицеров вблизи Смоленска и ввиду категорического заявления, что офицеры были убиты советскими властями весной 1940 г., — мы считаем необходимым, чтобы обнаруженные братские могилы были обследованы и факты установлены компетентными международными органами, такими, как МКК. Польское правительство обращается к вышеназванному учреждению с просьбой направить делегацию на место убийства польских военнопленных.

Однако до выпуска этого коммюнике, на том же заседании, польское правительство решило предпринять еще одну попытку обратиться непосредственно к советскому правительству и просите у него разъяснений. В связи с этим была вручена нота советскому послу в Лондоне. В этой ноте польское правительство напоминает, что вопрос о пропавших без вести военнопленных уже многократно затрагивался, и обращает внимание на то, что оно никогда не получило удовлетворительного ответа о том, куда вывезли в 1940 г. этих военнопленных и где они находятся. И дальше:

…Если, как это следует из сообщения Информбюро от 15 апреля 1943 г., правительство СССР действительно располагает большими сведениями по этому вопросу, чем сообщенные в свое время польскому правительству, я вновь обращаюсь к Вам, господин посол, с просьбой предоставить польскому правительству точную и подробную информацию относительно судьбы военнопленных…

Польская и мировая общественность по праву глубоко потрясены случившимся, и только неопровержимые факты могут стать противовесом обширным и подробным немецким сообщениям об обнаружении многих тысяч тел польских офицеров, убитых под Смоленском весной 1940 года.

На эту ноту ответа не последовало.

Тем временем решение польского правительства обратиться в МКК доходит 17 апреля в 16.00 до князя Радзивилла, заместителя делегата польского Красного Креста в Швейцарии. В 16.30 он вручает польскую ноту представителю МКК Рюгеру. При этом он узнает, что уже вчера, 16 апреля, от немецкого Красного Креста была получена аналогичная просьба заняться расследованием дела (см. Приложение 10).

В данном случае подход немцев был не только последовательным, но и знаменательным. Последовательным, потому что они обратились к авторитетной и беспристрастной международной организации с просьбой расследовать преступление. Знаменательным, потому что МКК, пользующийся безупречной репутацией и уважением во всем мире, направив на место преступления своих делегатов, не позволил бы ни обмануть себя, ни подкупить и никаким другим образом склонить к выводам, не соответствующим фактическому положению дел. Из этого следовало, что немцы совершенно уверены в подтверждении своих сообщений и не боятся оглашения правды перед всем миром. Разумеется, им, по политическим соображениям, было желательно придать этому делу величайшую огласку и использовать в пропаганде обвинения против советского правительства.

Но советское правительство заявило, что не оно, а Германия несет вину за это преступление. Казалось бы, ввиду вышеупомянутых, обвинительных для него улик, ему следовало бы тем более — и больше, чем немцам — стремиться к скорейшему разъяснению дела аполитичным, авторитетным органом, чтобы раз навсегда покончить со всеми недоразумениями. Точнее, ему следовало бы к этому стремиться, если… его заявления соответствуют истине.

Дальнейший ход событий принял следующий оборот. Ввиду того, что обе воюющие стороны, т. е. Польша и Германия, внесли свои предложения, как того требовал устав, утвержденный МКК в начале Второй мировой войны (на основе которого могло быть предпринято международное расследование), представитель МКК заявил польскому делегату, что оба предложения будут, по всей вероятности, одобрены правлением МКК и объявил о заседании соответствующей комиссии для выбора нейтральной делегации, назначенном на 20 апреля 1943 года.

Но это заседание так никогда и не состоялось!

Совершенно неожиданно происходит крутой поворот в позиции МКК ввиду давления… советского правительства. Вместо того, чтобы созвать ожидаемое заседание, правление МКК издает меморандум, третий пункт которого гласит:

Согласно духу меморандума от 12.9.1939 года, МКК в принципе не мог бы согласиться на участие своих экспертов в технической процедуре идентификации убитых, кроме как с согласия всех заинтересованных сторон.

Польский делегат вновь обращается в правление МКК. Его уведомляют частным образом, что МКК был уже готов послать в Катынь следственную комиссию, в состав которой должны были войти шведские, португальские и швейцарские эксперты под председательством швейцарца. Но некоторые третьи государства высказали мысль, что такой шаг будет очень плохо принят Советским Союзом. Ведь Советский Союз — тоже «заинтересованная сторона». Ввиду этого, правление МКК пришло к выводу, что нельзя предпринимать никаких расследований без его согласия. Пока что есть только один выход: польское правительство должно само или при посредстве союзников обратиться к советскому правительству, чтобы заручиться его согласием на ведение следствия. Официальный ответ по поводу этого дела был также послан германскому Красному Кресту. Пусть он старается получить согласие советского правительства при посредничестве «puissance protectrice» (покровительствующей державы).