Пустой дом - Розамунда Пилчер

Кара даже не открыла заранее припасенный комикс. Он так и лежал у нее на коленях, а она неотрывно смотрела в окно, притиснувшись выпуклым лбом к стеклу, внимательно глядя сквозь очки, чтобы ничего не пропустить.

В половине первого они отправились на ланч, и это было еще одно приключение: пробираться по коридорам, торопливо перепрыгивать через сочленения между вагонами, пока они не разошлись в разные стороны. Вагон-ресторан показался им волшебной страной: там стояли столики с маленькими лампочками, а любезный официант как взрослым протянул им меню.

— Что закажет мадам? — спросил он, и у Кары порозовели щеки, а с губ сорвался смущенный смешок, когда она поняла, что официант обращается к ней. Вирджинии пришлось помочь ей с выбором — томатный суп и жареная рыба, — а потом участвовать в решении глобальной проблемы, какое мороженое, белое или розовое, заказать на десерт.

Глядя на их лица, Вирджиния думала: для них сейчас все ново и восхитительно, поэтому и я чувствую то же самое. Даже самые банальные, обыденные вещи будут теперь казаться мне особенными, потому что я стану смотреть на них глазами Кары. А если Николас задаст мне вопрос, на который я не знаю ответа, мне придется поискать его в энциклопедии; я должна буду стать более знающей, эрудированной, научиться поддерживать остроумную беседу.

Мысль показалась ей забавной. Она внезапно рассмеялась, Кара подняла на нее глаза и засмеялась вслед за матерью, не понимая, в чем причина, но радуясь оттого, что они смеются вместе.

— Когда ты впервые ездила на поезде в Корнуолл? — спросила Кара.

— Когда мне было семнадцать. Десять лет назад.

— А в детстве, когда была как я, ты туда не ездила?

— Нет. Меня отправляли к тете, в Сассекс.

Был полдень, и они сидели в купе вдвоем. Николас, памятуя о приключениях по дороге в вагон-ресторан, предпочел остаться в коридоре, где стоял, раскачиваясь вместе с вагоном и пытаясь удержаться на широко расставленных ногах.

— Расскажи мне.

— Про Сассекс?

— Нет. Про то, как ездила в Корнуолл.

— Ну, мы просто собрались и поехали. Вместе с мамой, погостить у Элис и Тома Лингардов. Я только что окончила школу, и вот Элис прислала письмо, в котором приглашала нас к ним, а мама решила, что будет очень кстати съездить отдохнуть.

— Это были летние каникулы?

— Нет, весенние. На Пасху. Нарциссы уже пробивались из земли, а на железнодорожных насыпях вовсю цвели примулы.

— Было тепло?

— Не очень. Но солнечно, и уж, конечно, теплее, чем в Шотландии. В Шотландии у нас никогда не бывает настоящей весны, правда? Сегодня еще зима, а завтра глядь, на деревьях распустились листья и наступило лето. По крайней мере, мне всегда так казалось. В Корнуолле весна тянется гораздо дольше… Вот почему у них растет столько красивых цветов, которые отправляют на продажу в Ковент-Гарден.

— Ты купалась?

— Нет. Море было ледяное.

— А в бассейне у тети Элис?

— Тогда у нее еще не было бассейна.

— А мы будем купаться в бассейне тети Элис?

— Конечно.

— А в море?

— Да, найдем красивый пляж и будем плавать.

— Но я… я не очень хорошо плаваю.

— В морской воде плавать гораздо проще, чем в обычной. Она соленая и в ней легче удержаться на плаву.

— А волны? Они же брызгают в лицо!

— Бывает. Но это очень весело.

Кара обдумала ее слова. Ей не нравилось, когда ей брызгали в лицо. Без очков все вокруг становилось смазанным, а в очках купаться было нельзя.

— Чем еще ты занималась?

— Ну, мы повсюду разъезжали на машине, ходили по магазинам. В хорошую погоду сидели в саду, Элис приглашала друзей на чай и разных знакомых на обед. Иногда я ходила на прогулки. Там много красивых мест. Можно подняться по холму за домом, можно спуститься в Порткеррис. Улочки там очень крутые и узкие — настолько, что по ним еле-еле можно проехать на машине. Там жило множество бродячих котов, а в гавани были пришвартованы рыбацкие лодки и старики сидели на набережной, греясь на солнышке. В прилив темно-синяя вода поднимала лодки, а в отлив отступала, обнажая золотой песок, и они лежали на нем, накренившись набок.

— И не падали?

— Вроде бы, нет.

— Почему?

— Понятия не имею, — ответила Вирджиния.

То был особенный день, ветреный и солнечный, какие порой выдаются в апреле. Наступал прилив — Вирджиния помнила его солоноватый запах, смешанный с дразнящими ароматами смолы и свежей краски.

У причалов вода тихонько колыхалась, гладкая словно стекло, прозрачная и очень глубокая. За волноломом по океану бежали белые барашки, а на другом краю бухты пенились волны, разбиваясь о скалы у подножия маяка, и клочья белоснежной пены взлетали вверх чуть ли не до его крыши.

После пикника в Лэнион прошла уже неделя, и вот Вирджиния снова оказалась предоставлена сама себе. Элис поехала в Пензанс на заседание какого-то комитета, Том Лингард был в Плимуте, миссис Джилкс, кухарка, взяла выходной и, водрузив на голову внушительных размеров шляпу, отбыла проведать жену своего кузена, а миссис Парсонс отправилась с еженедельным визитом к парикмахеру.

— Тебе придется самой себя развлекать, — сказала она Вирджинии за ланчем.

— Я найду чем заняться.

— Что ты собираешься делать?

— Не знаю. Что-нибудь.

Сидя одна в пустом доме и предвкушая свободные часы, которые ей предстояло чем-то заполнить, Вирджиния перебирала открывавшиеся возможности. День был слишком хорош, чтобы терять время понапрасну, так что она вышла из дома и пешком двинулась вперед. Ноги сами привели ее к узкой тропинке, ведущей к скалам и дальше, мимо них, вниз, на белоснежную полоску пляжа. Летом там устанавливали разноцветные навесы и лотки с мороженым, пляж заполняли отдыхающие с пляжными мячами и зонтиками от солнца, но в апреле для них было слишком рано и песок лежал чистый, промытый зимними штормами, а цепочка ее следов, ровная и четкая, напоминала строчку швейной машинки.

На другом краю пляжа начиналась дорога вверх, и вскоре Вирджиния погрузилась в хитросплетения узких улочек, петлявших вокруг выгоревших на солнце домов. Внезапно она набрела на небольшую лестницу, прошла по незнакомой аллейке и наконец, повернув за угол, оказалась у самой гавани. В ослепительном солнечном свете она разглядела выкрашенные в яркие цвета лодки, качающиеся на воде, изумрудным оттенком напоминавшей павлиньи перья. Чайки с криком кружились над головой, на фоне голубого неба их огромные белые крылья напоминали паруса. Повсюду разворачивалась оживленная деятельность, шла традиционная весенняя уборка. Нужно было заново побелить фасады магазинчиков, навести блеск на витрины, свернуть в бухты канаты, выскоблить палубы, починить сети.