Варя. Я все вижу - CrazyOptimistka

пальцы с острыми когтями прямиком ей в левый глаз.

— ААА!!! — воет она, ослепленная кровью и теряющая равновесие. Даже падая на колени она продолжает вопить. — ААА!!!

Проходит еще пять секунд и, когда справившийся с замком Стас вваливается в кабинет, я встречаю его со вторым зажатым осколком зеркала у шеи заведующей.

— Я знаю, у вас есть его контакты, — шиплю, чувствуя, как острая грань режет мне пальцы и по ним начинает медленно струиться теплая кровь. — Вызывайте Егора, иначе она сейчас сделает последний вдох.

— Ты пожалеешь, Домовая, ты еще об этом очень сильно пожалеешь, — воет Ольга Владимировна, но без покровителя и его помощи за спиной она быстро сдается. — Вызывай, Стас…мы с ней еще потом поквитаемся…

Глава 14. Сейчас

Ожидание может быть разным. Томительным, радостным, мучительными, горестным.

А может таким, как у меня. Натягивающим нервы, как канаты. Когда время замедляет свой ход до сердечного ритма, который сравнивается с бегом минутной стрелки.

Тик…так…тик…так…

Кап…кап…кап. кап…

Это смешиваются звуки настенных часов и капающей крови с лица Ольги Владимировны, которая впитывается в давно уже не белый халат. Она больше не воет, не скулит, не хнычет и даже не плачет. Сидит, опустив голову и тяжело дышит. С хрипами, будто еще чуть-чуть и она умрет.

Но, нет. Не стоит на это надеяться.

Тот, кому она продала свою душу за все вышеперечисленные блага не позволит своей игрушке так просто испустить свой дух. Но и прятаться оно не намерено. Именно поэтому, осколок в глазу продолжает шевелиться в такт движениям пальцев в глазнице. Нормальный человек уже давно бы отъехал в беспамятстве, а Ольга Владимировна лишь поменялась в оттенке кожи да и только.

Передо мной сидел живой мертвец не иначе. Сине-зеленая, с помутневшим здоровым правым глазом. Потрескавшиеся губы что-то беззвучно повторяли, будто призывая кого-то. А вокруг валялись вылезшие в один миг волосы с ее головы. Наверное, это плата за все выполненные прихоти. Уточнять не хотелось, а вот желание выбраться отсюда крепло с каждой минутой.

Глупый план с мизерным процентом на успех. Но я пока жива и на том спасибо.

Дверь распахивается и я тут же подскакиваю с места, оказываясь в один шаг у Ольги Владимировны. Осколок вновь у ее шеи, а я застываю в напряжении, ожидая гостя.

То, что сюда входит Егор я понимаю на подсознательном уровне. Вроде бы тот же силуэт, то же лицо. Но все это вдруг берет и меркнет в серой дымке, заставляя меня вогнать кусок зеркала в кожу уже бывшей для меня заведующей.

— Спокойно, — тихо говорит он, — это я.

— Почему я тебя так плохо вижу? — прищуриваюсь, стараясь настроить зрение.

— Потому что еще не до конца готова принять правду, — слышится ответ. — Но ты уже близка.

Его лицо снова стало таким же, как и было. И выглядел он крайне уставшим и будто совсем не удивленным увиденным. Пересекает пространство от двери к сидящей на коленях Ольге Владимировны и пристально осматривает ее.

— Передай ей, что мое терпение заканчивается, — цедит он, сжимая ее за подбородок и при этом будто не замечая, как кожа под его пальцами трескается и оттуда начинает сочиться кровь. — И когда я ее найду…а я ее обязательно найду, то пусть не молит о снисхождении.

— А оно ей и не нужно, — шипит она ему в ответ и даже умудряется усмехнуться, будучи в таком положении.

— Шестерка, ты слишком слепо веришь своей хозяйке. А знаешь, я передумал, ничего передавать не нужно. Она и так поймет серьезность моего посыла.

Егор даже не моргает, когда быстрым движением руки сворачивает ей шею до характерного щелчка. Затем вытирает руки об штанины и разворачивается к двери. И лишь у самого порога он удосуживается остановиться и посмотреть на меня:

— Быстрее Домовая, у нас полно работы.

На едва послушных мне ногах, переступаю бездыханное тело и бреду за ним. В коридоре на полу ничком лежит Стасик, но вроде бы дышит. Да и если бы не дышал, мне бы было все равно. Ни радостно, ни грустно, ни жалко. Может быть, это было бы и к лучшему. Часть пациентов кои-то веки вздохнуло бы спокойно. Но мы уходим все дальше из больницы так, будто нас никто не видит. Будто никто даже и не в курсе того, какая трагедия разыгралась за закрытыми дверями кабинета.

— И мы вот так просто можем уйти отсюда? — спрашиваю его как только мы садимся в машину и Егор тут же трогается с места.

— А что не так? — он крепче сжимает руль и выворачивает на оживленную автостраду.

— Меня искать будут, — кошусь на него, — да и тебя, наверное, тоже.

— Если все сделаем быстро, — Егор газует и машина ревет, уносясь только по одному ему известному маршруту, — искать будет некого.

— И… что нужно делать? — хмурюсь и вжимаюсь от скорости в свое пассажирское кресло. — Куда мы едем?

Но Егор не собирается отвечать и мне остается лишь смириться. Не скажу, что я доверяла ему на все сто процентов. Но из нас двоих, у него единственного был какой-то план в то время, как я вообще не представляла, что теперь делать.

Хуже ведь уже не будет. Ведь так?

Но эта мысль испарилась из моей головы словно капля воды, упавшая на раскаленный камень. Молниеносно и не оставив и следа как только мы начали въезжать в до боли знакомый двор. На меня накатило все и сразу: паника, ужас, смятение, шок. Перемешалось в такой коктейль, от которого сердце то замирало, то бросалось в такой бешенный бег, который и близко не стоял с тахикардией.

— Нет, нет, нет, — мычу, подавляя рвущиеся рыдания. — Не сюда, только не сюда.

Слышал ли меня Егор в тот момент? Да.

Внял ли он моим мольбам? Нет.

— Переоденься, — он кинул в меня пакетом и затем открыл дверь со своей стороны, — у тебя есть пять минут.

— Не надо… — делаю последнюю попытку достучаться до него,