Избавься от кошмаров прошлой жизни - Валентина Чупятова

2000 лет до н. э. Снег и горы. Холодно. Пасмурно. Снежный человек. Чувствую опасность. Жду чего-то. Тоска. Одиночество.

Многие люди тратят массу времени и усилий, чтобы создать свое генеалогическое дерево. Архивы, пыльные бумаги. А не проще ли просто заглянуть в свой биокомпьютер и заодно решить свои душевные и физические проблемы.

Прошлые жизни сживают со света.

Мудрость, но не народная

Устрой поминки по прошлым жизням.

Простенький совет

Коварство прошлых жизней изумляет, но не страшит.

Автор

Легкая голова и легкое тело

Наш дух есть существо, природа которого остается неразрушимой и который будет действовать непрерывно и вечно.

Гете

Мне ещё раз хочется написать о головной боли, уж слишком часто у людей болит голова. Тем более что это голова моего редактора сначала русско-английского медицинского словаря-разговорника, а потом и французского, и немецкого, и испанского. Английский уже выдержал пять изданий. Другими словами, очень дорогая для меня голова. Я принесла свою первую рукопись словаря в издательство "Русский язык" ровно четверть века тому назад. И уже тогда мой редактор без пачки пенталгина в день не представляла своего существования. Голова у неё болела с детства. Головными болями страдал и её отец, к тому времени его уже не было в живых. Я сразу предложила ей избавиться от боли, точно так как это сделала и сейчас. Тогда она сказала: "Да вы что, вы же хирург, а я прагматик. Во все ваши прошлые жизни я не верю". Проблема её головной боли даже сына заставила закончить медицинский институт и стать невропатологом.

И вот спустя двадцать пять лет мы снова вернулись к её головной боли. Она по-прежнему прагматик, но я уже сертифицированный психотерапевт. Без бумажки ты не специалист и веры тебе нет. Ну так уж мы устроены.

1637 год. Война Пруссии с Бельгией или с Францией. Воюют княжества. Ливонский орден. (Надо дома посмотреть в энциклопедии и уточнить.) Взрыв в стороне. Я его вижу. (У меня горит голова и даже щеки, дрожь в теле и слезы сами текут). Я - Иоганн. Вижу свой дом. Это Бремен на границе с Фландрией. Бельгия. Обычный простой дом, двухэтажный. Мать рыжеволосая, в чепце. Зовут её Анна. Крутая лестница на второй этаж. Готовят еду. На столе хлеб, мясо. За столом сидят 12-14 человек. Приходит какая-то женщина. Вижу очень большой камин, стол, буфет, подсвечники, тряпка на полу вроде ковра. Картины. На них пастушки и пастухи. Они написаны на религиозные темы. На буфете очень красивые чашки. Приходит ещё народ. Мужчина в бархатном камзоле черного цвета с белым воротником. Моя 18-летняя сестра Катрин рыжая, высокая, худая - бежит встречать гостей.

Меня провожают на войну. Территория Пруссии. Вижу, готическими буквами написано: "Броклин". По узким мощеным улочкам идут моя мать и мой отец. (Он и в этой жизни был моим отцом. Отец всегда со мной.)

Поле боя. Холмистая местность с желтой выцветшей травой. Я лежу. Ноги вместе. Руки разбросаны в стороны. Красочные погоны, темно-зеленый мундир с пуговицами, коричневые высокие ботинки. Рядом длинное ружье. Я смотрю на себя со стороны. Я ранен в голову за левым ухом. Я - душа. Я не ухожу от тела. Я плачу. Дрожу. Жалко. Вижу, что я тоже рыжий, но без веснушек. Слышу грохот. Полетела вверх. Хорошо. Легкость. Не знаю, куда я лечу. Выжженная земля. Полетела на юг.

Женщина на поле. Поле все выжженное. Что-то собираю. Не знаю. А нас целая компания. Меня зовут Инесса. Я - крестьянка. Идем домой. Обычный одноэтажный дом из булыжника. Коровы, собаки, куры. Куры рыжие с красным. Сколько уже было рыжего. (Вот поэтому я крашусь хной.) В корзинке у меня... что там - не понимаю. Плоды - не плоды. Я такого ни разу не видела в этой жизни. Шум. Народ. Детей пятеро. Один мальчик и 4 девочки. Возятся, орут. Муж какой-то угрюмый, волосатый, лет пятидесяти. А мне 30-40 лет. Это Северная Нормандия. Вижу газету и готические буквы: 1738 год. Мой муж нелюдим. Чего-то там ковыряется и не реагирует ни на что. Мы живем очень хорошо. Много земли. Дом простой, но просторный. Голова не болит. Хочется вернуться.

Я лечу. Старинные города. Литва. Собака беленькая, хорошенькая. Дом деревянный. Толстая хозяйка. Ой, а собака-то - это я. Курчавая. Средних размеров. У меня там тоже голова болит. Это начало XIX века, моя хозяйка это моя тетка Надежда Яковлевна. Я лежу в сарае. (Опять я плачу.) Я ухожу наверх и опять возвращаюсь к дому. Потом мечусь в облаках. Легкость необыкновенная. Так вот почему у меня три собаки. Двух из них я подобрала на улице. Одна из них Берта - это копия меня, той.

Я среди книг. Много книжек. Я молодой человек. Мне около 30 лет. Похож на Иоганна, но не рыжий. Темная борода. Грязные ногти. Волосы русые с рыжим оттенком. У меня есть отец. Я хожу гордо. У меня широкий шаг. Это Россия. Это середина XIX века. Читаю по-русски. На мне кафтан, башмаки. Сижу на деревянном стуле. Вижу на календаре 1839 год. Я листаю громадный фолиант, какую-то летопись. Древнерусский язык или старославянский. Злюсь. Ничего не могу прочитать. Это маленький городок. Может быть, Смоленск. Русская церковь. Я иду по городу и захожу в какое-то учебное заведение. Меня бьют по спине за то, что не выучил. (Вот почему я всю жизнь с этими рукописями под мышкой ношусь.) Чувствую спину. Голова болит. Щеки горят. Отец моего Иоганна гладит меня по голове. (Он везде мой отец.) Он меня утешает. Все пройдет, неправильно делаешь, не слушаешься. Я не плачу. Я опять вижу Иоганна, но он черный, как тень. Я умираю старым, седым, с головной болью.

Жажда. Пить хочу. У меня болит голова. Я ужасная змея. Ползу по дереву. Ем плоды. Под левым глазом голова болит. Я очень красивая. Плоды терпкие, черные. Это не наша Земля. Глаза, как человеческие. Снова вижу черного Иоганна. Вижу дырку у него в голове и чувствую головную боль. Ну почему он от меня не уходит?

Открытое темное пространство. Я там дышу. Смотрю сверху. Я там ношусь. Сумасшедший полет. Чувствую там свою голову. Она горячая. Мне хочется выйти из темноты. Чувствую свободу. Поднимаюсь ещё выше. Голова в серо-голубом. Чернота далеко. Мне не хочется больше на Землю.

Плыву там. Древний старик. Он прозрачно-белый. Это мой отец. Проплыла мимо. Любимая тетка. Она умерла 6 лет назад. Улыбается. (Плачу о тетке.) Я её давно не видела. Вижу внизу очень красивые леса. Никогда там не была, но это наши земные леса. Рассматриваю их. Там внизу люди, но они не современные. Кто-то едет на санках. Какие-то непонятные санки. Дальше поплыла.

Прекрасное озеро. Поплыла дальше. Я все рассматриваю. Я вернулась в свой дом. Мама в непонятном одеянии, куча детей, отец сидят рядом. Это XVII век. Все заняты своим делом. Только я одна летаю. Поплакала. Полетела дальше. Они сами по себе, а я сама по себе. Поднялась ещё выше.

Как здесь спокойно и хорошо. Дерево с невиданными раньше мной маленькими плодами. Неземной пейзаж. Я - снова змея. (Вот почему я боюсь змей.) Я сижу на дереве, зеленая в коричневых пятнах. У меня большой рот. Ползаю по дереву. Кора странная, отстает. Я никогда не видела такую кору. У дерева очень маленькие листочки. Я их ем. Они приятные на вкус, горько-сладкие. Дерево коренастое, в высоту не более 1,5 метров, с очень ветвистой кроной. (У меня жуткий прилив к голове.) Ползу дальше. (Я вся горю.) Сижу на дереве. Там какая-то необычная, страшная, черная птица. Она ко мне не пристает. (Вообще-то я черных птица боюсь.) Отвращения к ней нет. Песок фантастического цвета. Светло-желтый, как бы со слюдой, и переливается. Светло. Солнца не вижу. Мне жарко. Надоело. Полетела дальше.

Темнота. Я в русском наряде. Красный сарафан. На голове небольшая какая-то штучка, расшитая бисером. (Я могу её нарисовать.) Пою русские песни (поэтому я русские песни и не люблю.) Я запеваю. Это конец XIX века. Нас около 50 человек. Одни женщины. Пять человек пляшут. Веселятся - кто во что горазд. Вижу свою невестку в хороводе, учительницу русского языка, мою лучшую подругу по работе. Она стоит, не танцует. У всех длинные яркие сарафаны. Моя бабушка танцует. Ой, какая красивая. Вот Наташа П. пошла. Много людей, которых я встречала в этой жизни. Вот Лариса М. - институтская подруга (надо ей позвонить). Вдалеке сидят мужики и смотрят. "Престольный праздник", - кто-то говорит. Это кусок площади. Все со своими скамейками. Ярмарка, что ли? Колеса висят. Я танцую и плачу. Может, от усталости. Нет, я не устала. Слезы сами текут. Все очень рады, смеются. Почувствовала дырку в голове. Горячо около нее. Дальше дырки боль не идет, но дырка горячая. Все убежали, а я осталась со своей дыркой в голове. (Очень болит голова, невыносимо.)

Кладбище. Очень много захоронений, и я среди них. Мне скучно, неинтересно. Над кладбищем черновато-фиолетовая дымка. Мне неудобно. Улетела. (Вся голова наполнилась металлом, даже затылок ощущаю.)

Топаю по Красной Пресне и чувствую тяжелую голову. Кинотеатр "Буревестник". Какой-то детский фильм. У десятилетнего мальчика болит голова.

Консерватория. Концерт Гайдна. На мне черная кофточка. У меня красивая стрижка. Мы все студенты. Голова не болит. Кто-то рядом разговаривает. Меня это раздражает. (Зуд по всему лицу.) Я люблю музыку, потому что, когда я её слушаю, я летаю. Я вместе с музыкой. Играет Крылов. Очень известный пианист. Оркестр. Мой институтский приятель Борис Н. - он собачка. Ой, поменялось время. Он сейчас в президентской администрации. Господи... Чушь-то какая.