Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее - Фейт Джонс

щенок. «До утра нет возможности вызвать ветеринара», — шепчет отец.

«Да. Я помогу», — говорю я, гордая от того, что меня позвали на помощь в такое важное время. Я выползаю из постели и в темноте следую за отцом к хлеву, где на окровавленных газетах, тяжело дыша, лежит Шеба. Металлический запах крови, мокрой бумаги, собачьей шерсти и грязи бьет мне в нос. В глазах Шебы, обращенных ко мне, — бесконечная мольба. Отец осторожно помогает собаке подняться на ноги и поддерживает ее, потому что бедняжка едва способна стоять.

Он указывает на красное пластиковое ведро с водой и кусок мыла на полу рядом с ним. «Хорошенько вымой руки до локтей. Один из щенков застрял в родовых путях. Я пытался, и твои братья пытались, но наши руки слишком велики, чтобы дотянуться и вытащить его. У тебя руки маленькие, поэтому только ты сможешь помочь малышу и его маме».

Я смотрю на опухшую вульву Шебы, с которой свисает кровавая слизь, и автоматически пячусь к двери. Но отец и мальчики выжидающе смотрят на меня. Ей больно. Я глубоко вдыхаю, преодолевая стеснение в груди. Я смогу. Я их не подведу.

Мои пальцы проникают в ее липкую, горячую вульву, пытаясь нащупать щенка внутри. Шеба не двигается, просто опускает голову ниже. Она знает, что я пытаюсь помочь. «Папа, я не могу просунуть руку дальше». Я боюсь надавить слишком сильно; я не хочу причинять ей боль.

«Просто продолжай, у тебя отлично получается».

Я чувствую, как мышцы собаки напрягаются и болезненно сжимают мою руку. «Папочка?» — хнычу я.

«Это просто сокращение матки. Как только оно утихнет, протолкни руку дальше».

Я жду минуту, стиснув зубы от боли в руке, и про себя повторяю: я могу. Я могу. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе.

Затем я выдвигаю пальцы вперед.

«Вот и хорошо. Ты чувствуешь щенка?»

Кончики моих пальцев касаются крохотного тельца. Я чувствую крошечный нос, головку. Киваю.

«Отлично! Теперь попробуй взяться за голову и медленно вытащить его». Но это легче сказать, чем сделать. Очередная схватка сжимает мою руку настолько сильно, что мне кажется, она вот-вот онемеет. После того, как она проходит, я провожу пальцами по голове щенка и осторожно подтягиваю его вперед. На это уходит целая вечность. Наконец, я его вытаскиваю.

Он мягкий и скользкий. Его черное тело не больше моей руки. И он мертв.

Отец забирает у меня трупик. «Он слишком долго находился в ловушке в родовых путях. Остальные должны быть живы», — рассуждает он.

Я смотрю на свою руку: она покрыта кровью и слизью. Фу, омерзительно.

«Можешь повторить?»

Я дрожу всем телом. Но я, конечно, киваю, стараясь абстрагироваться от того, что делаю.

Сейчас все мое внимание сосредоточено на поиске следующего щенка. Я мучительно и медленно вытаскиваю на тусклый свет еще трех щенков. Они живы.

«Пока достаточно, Фейти. Будем надеяться, что Шеба сможет родить остальных сама — препятствий больше нет».

Дрожа, я подхожу к ведру, долго тру руки и вычищаю грязь из-под ногтей, но запах крови не уходит.

Я хочу остаться и подежурить рядом с Шебой, но мои ноги подкашиваются. Отец едва успел меня подхватить.

«Возвращайся в кровать, Фейти. Ты отлично справилась. Мы сделали для нее все, что могли; давай просто помолимся, чтобы у нее все получилось».

«Дорогой Иисус, пожалуйста, помоги Шебе выздороветь, пожалуйста, пожалуйста, Иисус, помоги ей выжить», — повторяю я снова и снова, лежа в своей постели.

На следующее утро меня никто не будит, поэтому я сплю допоздна. В столовой все заканчивают завтракать, когда туда входит отец.

По серьезному выражению его лица я заранее понимаю, что он скажет. «Шеба ушла, чтобы быть с Иисусом. Она попала в собачий рай».

Я смотрю на свои руки. Я потерпела неудачу. Я так старалась, а она все равно умерла! Почему Иисус не ответил на наши молитвы? В груди так тесно, что я едва способна дышать.

«Мы сделали для нее все, что могли. Ветеринар сказал, что у нее было четырнадцать щенков.

У нас отвисают челюсти. Я никогда не слышала о таком большом помете!

«У Шебы просто не хватило сил на то, чтобы стольких родить». Если бы ветеринар появился вчера, это могло бы ее спасти, обиженно думаю я. «Вчера вечером Фейти помогла нам спасти пятерых щенков. Только один из них родился мертвым, с остальными все в порядке. Слава Богу!»

В этот же день отец грузит в фургон мешок с телом Шебы и мы выезжаем из дома. Он копает собаке настоящую могилу на обочине дороги. Это — мои первые похороны. Мы возводим над ее могилой небольшой деревянный крест, и каждый из нас, детей, выходит вперед, чтобы попрощаться и вручить ей подарок — ленточку, мячик, потрепанную коллекцию дешевых сокровищ от детей, которым больше нечего дать. Я осторожно кладу на ее могилу свое подношение — пустой стеклянный флакон из-под духов, который выбросила мама Эстер; я сохранила его, чтобы наслаждаться устойчивым ароматом. Это самый печальный день моего раннего детства.

Через несколько дней щенок, который родился первым, остается единственным живым. У нее была возможность сосать грудь своей матери целый день, так что она оказалась сильнее других. Мы называем ее Шебина.

Она — худшая сторожевая собака на свете. Шебина искренне любит всех: друзей, незнакомцев, соседей. Она подбегает к каждому прохожему, виляя хвостом и ожидая, что ее погладят. Мы любим ее с оттенком тихой грусти. Она никогда не сможет занять место нашей первой любви — Шебы, но делает все возможное, чтобы восполнить для нас эту потерю.

Глава 8

Моя сестра — дитя Иисуса

В связи с охватившей мир эпидемией СПИДа дедушка начинает обуздывать «флирти-фишинг». «Мы не можем допустить, чтобы эта болезнь содомитов распространилась в Семье», — говорит он.

Хотя всего несколькими годами ранее в Письме Мо говорилось, что женщины должны быть готовы страдать заболеваниями, передающимися половым путем. Так они смогут спасти человеческие души так же, как и Иисус отдал за людей Свою жизнь. (К письму прилагалась фотография, которая заставила меня вздрогнуть — распятая женщина с пригвожденным к кресту влагалищем. Ужас!)

Но ограничение на занятия и «флирти-фишинг» распространяется не на всех женщин Семьи. Тем из них, которые имеют давние отношения с Рыбами, у которых есть деньги и власть, было позволено их продолжать. Впрочем, через несколько лет запрет на ФФ стал окончательным — теперь никому не разрешается спать с Системитами под страхом отлучения от