Самоцветы для Парижа - Алексей Иванович Чечулин

туристы. Там, на дороге, ведущей от кирпичного завода, точки постепенно увеличивались в размере, и становилось ясно, что это автомобильные фары. Сонная дрема ожидания слетела с ночных обитателей Выселок.

Из темной легковушки вынырнул высокий человек в белой рубашке. Уверенная походка подсказывала, что заскочил он не на огонек, как это бывает в долгой дороге, а приехал специально, зная, что его ждут. Приезжий негромко спросил:

— Все в порядке?

— Как полагается, шеф.

Шеф вошел в полосу света и поочередно подал руку дожидавшимся его людям.

— Большой огонь развели, — недовольно сказал он, — от завода видать. С вашей конспирацией прогореть недолго. В такую сушь можно и фонариком обойтись. Искры хватит, чтоб постройки занялись.

— Кому они нужны! — фыркнул ломающийся голос.

— Мне! — сердито отрезал человек, которого назвали шефом. — И запомните это, сынки, раз и навсегда. Товар доставили?

— Товар с нами, но...

— Что «но»? Вы мое правило знаете, за кота в мешке я деньги не плачу. Только после оценки. К слову, вы должны знать, зелень из Сухой балки уступает качеством товару Нечаевского лога. Сами виноваты, если бы действовали с оглядкой, могли бы еще недельку порыскать в пещере.

— Могли бы, — отозвался тот, что вел разговор, — неприятностей не хочется. Был мешок со сланцем, стал мешок пустым. Нет, дальше там работать было нельзя.

Шеф хохотнул:

— Разумно, беру свои слова назад. Слышу голос не мальчика, но мужа. И все-таки... Это всё ваши проблемы, решайте их сами. Мне нужен товар, вам нужны деньги. Так?

— Так.

— А теперь гоните товар, деньги привезу в следующий раз.

— Да уж чего там, — согласился старший, — мы слово держим.

Он передал владельцу легковушки что-то вроде пакета, и тот без промедления вернулся за руль.

— Уберетесь, когда догорит костер, не раньше.

Легковушка тронулась, и продавцы товара вслух и без стеснения стали проклинать уехавшего шефа, но ослушаться не решились.

Не скоро еще Выселки погрузились в полную тьму.

СИГНАЛ ИЗ НЕБЫТИЯ

(1) Камнегорск. Август 1988 года

Итак, позарез нужна книга, в названии которой есть слово «Русь».

Несмотря на серьезные сомнения краеведа Соловьева, Саня Ладыгин продолжал верить в существование этой книги и, больше того, спал и видел, как находит ее. Вот она попадает ему в руки, и он, вызывая Дашин восторг, с невозмутимым спокойствием на лице, подобно фокуснику, ловко вытаскивает записку гвардейского ротмистра. И тут, конечно, открывалась старая тайна. Ротмистр, допустим, сообщал Розерту следующее: саквояж с изумрудами спрятан в Нечаевской пещере, вот вам, Эрик Иоганнович, верные координаты. Или же на Макаровом озере. Впрочем, озера тогда еще не было...

Далеко уносился Саня в мечтах, а наяву дела были более чем скромными.

Ребята открыли для себя в городе массу интереснейших вещей. Например, 39-томную «Русскую историческую библиотеку», изданную археографической комиссией в 1872-1927 годах, комплекты журналов «Русская мысль», «Русский архив», «Русское богатство». Выходила в прошлом веке и газета «Русь». Удалось подержать в руках Карамзинскую «Историю государства Российского». Но все это было не то, что требовалось.

А после неудачной поездки в Свердловск Саня запсиховал. Ну о какой записке может идти речь, когда ищешь то, не знаешь что?!

Хорошо, что позвонил Соловьев, голос у него был таинственный:

— У меня кое-что есть интересненькое...

— Нашлась «Русь»? — взвился Саня от нетерпения.

— Чего нет, того нет, а вот про англичан поговорить можем. Была здесь английская компания.

Известие об англичанах, по правде говоря, мало что давало Сане. Ну были они до французов, что из того? Краевед уловил это и рассмеялся.

— Экий ты нетерпеливый! Да не горюй, не горюй... Наше дело такое — ошибаться, попадать впросак и снова искать.

Саня печально вздохнул.

— Ну что ж, давайте поговорим про англичан.

Даша, вернувшаяся из очередного обхода библиофилов, застала Саню в полном отчаянии. «Мы, — уверял он, — окончательно зашли в тупик, может, напрасна вся эта затея?»

Даша укорила:

— Что, трудностей испугался? Прав Соловьев, надо искать. Макар Андреевич сквозь недоверие и насмешки прошел, а не сдался.

Была она, как никогда, серьезна, даже чуточку сердита. И усомнившийся было в успехе Санька, отогнав минутную слабость, с головой ушел в «Занимательную минералогию» Ферсмана, относившего изумруд, самый яркий, благородный и редкий среди самоцветов камень-смарагд, к драгоценностям первого порядка: алмазам и сапфирам.

(2) Камнегорск. Август 1988 года

— Сейчас мы навестим моего знакомого, — сказал при встрече неунывающий Соловьев. — Он, правда, в санатории, но его внук, любезный молодой человек, вызвался помочь нам.

«Любезным молодым человеком» оказался Митрий. Он остолбенел, разглядев за спиной Павла Васильевича своих одноклассников. «Что происходит?» — читалось в его глазах.

Выяснив, что ребята давно знакомы, Павел Васильевич приступил к делу, ради которого они заявились в этот огромный девятиэтажный дом, который за размеры и белизну называли в городе теплоходом.

— Тэк-с, — с удовольствием начал он, — значит, говорите, французы? И никаких англичан? Ну, ну...

Павел Васильевич довольно потирал руки, словно собирался на радостях закусить юными друзьями, то и дело бросая хитрый взгляд на раскрытую книгу внушительных размеров.

— Читай, Саня, — ткнул пальцем в левую страницу под номером 1314. — Вот здесь, в разделе «Пермская губерния».

Ага... «Пермская губерния, Екатеринбургский уезд...» Так. Не то... Не то... Есть! «Добыча изумрудов. Новая компания изумрудов. Английское акционерное общество...»

Саня прочел эти строки вслух.

— Ну-ка, покажи! — Даша хотела придвинуть книгу к себе, но просчиталась. Тяжелый, как кирпич, фолиант сорвался со стола. Послышался резкий треск, так с силой рвется плотная ткань, и в руках Даши остался только переплет.

Ребята испуганно замерли, а Павел Васильевич схватился за сердце, пораженный святотатством. Про Митрия и говорить нечего — он просто обалдел.

Саня стал проваливаться сквозь пол: хороши гостеньки, какой погром учинили! И когда провалился наполовину, увидел на ковре смятый клочок бумаги. Наверное, от страницы обрывок. Как робот, он медленно поднял его и протянул Соловьеву, а сам принялся всовывать книгу в переплет, ощетиненный засохшим клеем и суровыми нитками.

И вдруг грянул гром.

Нет, это был не гром, скорее, землетрясение.

Павел Васильевич издал вопль, словно мальчишка, обнаруживший на свалке альбом с марками прошлого столетия.

— Нашлась! Нашлась, миленькая!

Это надо было видеть! Почтенный старец бегал по комнате с той бумажкой, что Саня поднял с ковра. Глаза его светились, а