Вестник в старом мире (СИ) - Беркутов Роман Вадимович "Revan"

Два портовых мужика переглянулись, не найдя что ответить. Ромашка же отошёл в другую сторону от того угла, откуда пришёл.

— А что за библиотека? — на всякий случай уточнил караульный.

— Вы не знаете? Это такое чудесное место, где исполняются все-все желания.

— И у баб ноги до ушей, — закончил подкравшийся со спины Вадим.

Он нежно, до хруста стукнул головы караульных и положил их на землю.

— За углом спрячьте, — Захарченко прошёл к воротам, чтобы рассмотреть склад, но резко убрал голову и шикнул на отряд. Все затихли, а со стороны склада выехала двуколка с тремя людьми, если считать извозчика.

— Куда их черт понёс? — Вадим проследил взглядом за уезжающими.

— Так, вроде Седой не ушёл, — прошипел Захарченко и достал револьвер из деревянной кобуры на груди. В тени забора защелкали взводимые кремневые замки пистолетов. Вадим пошёл первым, держа в одной руке рапиру, а в другой револьвер.

От ворот по разбитой дороге до стены склада отряд шел быстрым гуськом, прикрываясь зданием, от людей Седого. Человек двенадцать носили на корабль закрытые ящики и мешки, пока еще трое курили под парусами. На виду ходили только люди Седого, команда корабля возможно отдыхала в трюме.

— Миша, а люди Седого случаем не моряки? — Вадим шепотом высказал пришедшую мысль.

— Да не. Не должны, — капитан мотнул головой.

— Ну тогда начинаем.

Захарченко и еще трое пошли вокруг склада, с той стороны стояли хорошие ящики, из-за которых бойцы могли отстреливаться. Микола, Алексей и Щербатый остались с Вадимом, чтобы следить за новичками в бою.

— Так повторяйте за мной, — Вадим убрал рапиру в ножны и закрепил их на спине, подошел к углу склада и закинул мешок с мукой к себе на плечо. Револьвер он спрятал за мешком. Бойцы в балаклавах закинули мешки на спины и потащили к кораблю.

— Эй, там кто? — осведомился зоркий парень с борта корабля. Он приложил руку к глазам, чтобы рассмотреть новую цепочку грузчиков, но свет масляных ламп слабо пробивал ночную темень.

— Свои, — хрипло отозвался Вадим, пробираясь к мостику с причала на корабль.

На пути мешали загружаемые припасы и пустые телеги. Несколько грузчиков Седого неуверенно затормозили и расступились, пропуская отряд.

— Как это свои? Ты кто?

— Да что ты глупые вопросы задаешь? И так тяжело, — Вадим ускорил шаг, но у самого мостика услышал щелчок взводимого кремневого замка, — Помоги лучше.

С этими словами Вадим метнул мешок с мукой наблюдателю, только перестарался и моряк упал за борт с мешком. Поднялся всплеск, который стал для всех командой.

Щербатый метко плюнул в лицо ловкому юнге, который успел достать пехотный палаш.

— Наших бьют! — крикнул Микола и потянул из-за пояса пистолет. Он бежал на корабль следом за Вадимом, отгоняя тянувшихся к кораблю грузчиков.

Два парня свалили Алексея с ног, но не успели его зашибить веслом, как грянул револьверный выстрел. Вадим наотмашь врезал ореховой рукояткой револьвера по голове живого моряка, который замахнулся на Алексея кошкой, да так сильно, что раздался хруст, не то рукоятки, не то головы. Алексей столкнул с себя тело.

Зачастили выстрелы на мостиках, отряд отбивался от напирающих грузчиков. Вот один из новичков вскрикнул от удара крюком и упал в холодную воду.

— Огонь! — зазвучал командный голос Захарченко.

Он сидел за ящиками у склада и прищурившись одним глазом, стрелял из револьвера. Над Вадимом просвистела пуля.

— Свиньи, бейте точнее! — Вадим орудовал рапирой, загоняя вылезшего из трюма матроса обратно в темный проход. Но вот моряк отвлекся, и Вадим уколол его в глаз. Он осел и покатился вниз по лестнице, откуда показался следующий, но поймав пулю в грудь из револьвера, свалился. Больше никто не лез на палубу из трюма.

— Да вы охренели! — открылись двери капитанской каюты и на палубу вышел лысый Седой с мушкетом в руках. Он прицелился и выстрелил. Ромашка на мостике громко вскрикнул и упал за борт, цепляясь руками за швартовочный канат, да так на нем и повис не в силах подняться.

Вадим навел револьвер, но не выстрелил. Ему Седой как таковой не сдался, только имущество и связи, но оставалось одно но…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Стой сволочь! — Закричал Захарченко и побежал через причал к кораблю, выстрелив раз наотмашь. Новобранцы бросились за ним, прибегая на помощь товарищам, зажатым на мостиках.

— Замерли! — Вадим насадил ближайшего моряка на рапиру и пинком сбросил в воду, — Кто не бросит оружие, тот получит пулю!

— Сладко поешь, сволочь! — вскрикнул бородатый мужик в темном кителе и с шашкой в руках. Он вышел из-за мачты, размахиваясь ударить в спину. Прятался, гад. Вадим взвел боек и выстрелил ему в лицо.

— Еще желающие?

Моряки переглянулись.

— Чего замерли? Они побитые как собаки! Навались! — Седой засыпал в мушкет порох дрожащими руками. Он почему-то не спешил бежать в рукопашный бой, а стоял у каюты.

— Аааа, сволочь, — Захарченко забежал на корабль и бросился к Седому. Бандит бросил в капитана ружье и уперся спиной в бортик.

— Сволочь! — Захарченко выстрелил в грудь Седому, и тот свалился в темную воду, только тапочек всплыл.

Михаил встал на мостик, чтобы прыгнуть следом, но Вадим схватил его за шиворот и затащил назад.

— Миша, потом, сначала дело.

— Пусти, вдруг живой!

— Вода октябрьская, холодно и темно, — Вадим рывком подвел капитана к отряду. Бойцы окружили с десяток сдавшихся моряков и бандитов Седого.

— Ну что, будем разгружать обратно, — улыбнулся в балаклаве Микола.

Со стороны порта пошел громкий свист.

— Околоточные, проснулись сволочи! — Алексей от досады ударил по мачте кулаком.

— Они ждали, когда перестрелка закончится, — Вадим убрал рапиру в ножны, — Бери Миколу, Алексея, проверьте что в трюме. Будем уходить.

— Ты умеешь управлять кораблем? — удивился Захарченко.

— Нет, но я знаю как их строить, — Вадим пожал плечами и принялся раздавать команды: — А ну, черти ленивые, отдать концы, сбросить мостики!

Один из моряков решил воспользоваться шансом и спрыгнул на причал, но сразу упал, сраженный выстрелом в затылок.

— Еще желающие? — Вадим повел дулом дымящегося револьвера, но никто не дернулся, — Тогда шевелитесь, собаки сухопутные!

***

Капитану фрегата Отважный не спалось. Всю ночь его беспокоила страшная головная боль, и только свежий соленый ветер помогал унять недуг.

— Человек за бортом! — прокричал с палубы перепуганный матрос.

Капитан не успел дать команду, как у Петербургской пристани послышался свист. На причале стояли околоточные и сигнальными флажками передавали сообщение: “Враг!”

— Команда, боевая тревога! — раздался над палубой звонкий голос, и матросы как муравьи полезли по боевым постам, — Достать человека!

Капитан еще сомневался, ведь враг в центре столице важнее, но правила хорошего тона и честь офицера не позволяли оставить собрата в беде.

На палубу положили тучного мужчину с лысой головой. Его ночной халат промок, на одной ноге висел тапочек, а на другой запутались водоросли.

— Черт, да он сдох! — заметил любопытный юнга, отодвинувший подол халата, за которым пряталась дырка от пули.

— К бою! — капитан только мазнул взглядом по вытащенному на борт человеку, поэтому не заметил, как Седой открыл светящиеся в ночи глаза и выплюнул соленую воду.

***

Подул утренний ветер, к складу подъезжали повозки с солдатами и околоточными, но клипер уже отошел от берега и двигался в сторону Кронштадта. Вадим с видом знатока держал штурвал, пока моряки лазили по реям и управлялись со шпангоутами, ставя паруса по ветру. На палубу вернулся Захарченко со смешанными чувствами.

— Внизу семьи, женщины и дети, очень голодные. Выродок морил их голодом.

— Откормим, — кивнул Вадим.

Его больше беспокоил патрульный фрегат, который, распустив паруса, медленно шел от порта в сторону уходящего клипера.

— Что? — Захарченко не понял его задумчивости.