Нечётные числа - Джей Джей Марш

его лице был идеальный фотографический «чиз». Его тело говорило на другом языке. Оно было полно страха. Он хотел сбежать.

Внезапно я решила встретить Мику в аэропорту. Это было в основном продиктовано страстным желанием увидеть его и совсем чуть-чуть – желанием поговорить с глазу на глаз до возвращения Ловисы. Я ждала у ограждений в зоне прибытия, внимательно изучая каждую волну путешественников, проходящих через двойные двери. Наконец появилась длинная стройная фигура в пуховике и шапке-бини. Он не ожидал, что кто-то его будет встречать, и зашагал в сторону поездов. Я поспешила за ним и схватила его за руку.

– Гаэль! Что ты здесь делаешь? Какой приятный сюрприз! – Он поцеловал меня в обе щеки и крепко обнял.

– Я ваш приветственный комитет. Вы хорошо долетели, сэр? Могу я взять вашу сумку, сэр? Боюсь, лимузин в гараже, сэр, так что нам придется ехать поездом.

– Этот лимузин очень ненадежен. Знаете, я не могу вспомнить ни одного случая, когда бы я приехал в Женеву и он бы работал. По-моему, дело в водителе.

– По-моему, тоже. Классно выглядишь! Здоров как бык. Всё еще бегаешь? – Я ускорилась, чтобы успевать за его широкими шагами.

– Конечно. Весной планирую заняться триатлоном. У тебя какие новости? И где Ловиса с Симоной?

Он стоял ко мне лицом, пока мы ехали под землю на эскалаторе. Стоял он на две ступеньки ниже, и наши головы были почти на одном уровне.

– Я в порядке, если не считать дерьмового Рождества. Не спрашивай – семья. С Ловисой всё в порядке, если не считать дерьмового взлома ее офиса. Она сейчас там, разговаривает с полицией. Симона встретит нас в шале. Она катается на лыжах с одной из своих сестер. – Тут мне в голову пришла мысль. – Вы все на этой неделе собираетесь заниматься зимними видами спорта и вести здоровый образ жизни? Я не уверена, что смогу это выдержать.

Подъехал поезд. Мы нашли пару мест, и Мика поднял свой чемодан на багажную полку с такой легкостью, как если бы это был шоколадный батончик. Он сидел напротив меня, его темно-серые глаза щурились в улыбке.

– Боже мой, нет! Кроме сноуборда, беговых лыж, горных прогулок и скалолазания всю дорогу будут пиво и пирожные. – Он подался вперед и сжал мое колено. – Тебе понравится après ski. Как там Брюссель?

Я пожала плечами.

– Уверена, ты читаешь новости. Последние четыре года всё одно и то же. Журналисту пытаться написать что-то новое о ситуации – это как пытаться высиживать камни. А как Братислава?

Мика встал, чтобы помочь женщине в хиджабе уложить чемодан на полку. Она поблагодарила его по-французски и усадила ребенка за столик напротив.

– Братислава? Прямо сейчас там минус шестнадцать и темно. Не то чтобы я обращал на это внимание, потому что работа невероятно увлекательна. Приложение для перевода сейчас в третьей итерации, и оно популярно как никогда. Все эти годы исследований наконец-то принесли свои плоды. И под плодами я имею в виду арбузы.

Я засмеялась.

– Полагаю, на языке Мики это значит «массовый успех». Или на языке Гаэль – «ты зарабатываешь достаточно, чтобы пачкой денег задушить осла».

Мика заразительно рассмеялся. Мусульманка и ее ребенок отреагировали застенчивыми улыбками, а две пожилые дамы одарили его оценивающим взглядом.

– Как всегда, язык Гаэль побеждает. Да, по словацким меркам моя зарплата исключительна. Сейчас она, пожалуй, равна зарплате работника швейцарского супермаркета.

Из поезда мы пересели на трамвай и приехали к Ловисе почти ровно в четыре. О нашей хозяйке не было ни слуху ни духу. Мы с Микой начали спорить о том, кому должна достаться свободная комната, и он поставил свой чемодан за диван. Я соорудила примитивную закуску из сыра, мясного ассорти и хлеба с бутылкой дешевого столового вина из магазина, в котором я была утром. Мы сидели за столом, жевали, болтали и обсуждали новости. Я не видела этого парня два года, и каждый раз при встрече вспоминаю, как сильно он мне нравится.

– …потому что большинству систем перевода не хватает нюансов. Обеспечить точный перевод без культурного контекста вообще невозможно. Знаю, знаю, кому я рассказываю. Но как только мы берем фразы, которые при буквальном переводе не имеют логики, и помещаем их в культурный контекст, значение меняется. Вот что делает наше приложение намного более сложным, чем любая другая доступная программа языкового перевода. Сейчас мы работаем только на европейском уровне, хотя наши инвесторы видят, какой важный ресурс мы создали. Это выход на мировой рынок, друг мой.

– Да будет долгим твое правление! – сказала я, поднимая бокал. – Теперь я жалею, что тогда не инвестировала. Ты давал нам шанс.

Мика помрачнел и откинулся на спинку стула. Жуя кусочек бри, я ждала, когда он будет готов заговорить.

– Гаэль, я предложил тебе и всем остальным возможность инвестировать, потому что это была не моя идея. Ничего нового или оригинального; просто я развил ее, как смог, и с помощью нескольких блестящих IT-экспертов и выдающихся переводчиков продвинулся чуть дальше. Что тебе нужно понять, так это то, что…

Мой телефон зажужжал. Это было сообщение от Ловисы: «Выезжаю, буду дома к шести. Л.»

Я посмотрела на Мику.

– Она едет. Но ты что-то говорил о приложении для перевода. – Я сохранила легкость в голосе. – На самом деле, я хотела спросить тебя об этом. В прошлом году я встретила профессора Ли, когда он приехал в Брюссель, чтобы обратиться в ЕС за финансированием своего исследования. Он согласился дать интервью. Я думала, что он сможет рассказать мне какие-то секреты, но в итоге всё было ужасно уныло. Я упомянула твое приложение, и он вспомнил, что участвовал в изначальной идее. И самым забавным было…

Мика замер.

– Было?..

Я скрестила руки и посмотрела ему в глаза.

Он уставился на меня, его челюсть затвердела. Потом он засмеялся.

– Я должен был догадаться. Думаю, в глубине души я и догадывался, поэтому и рассказал тебе. Потому что из всех именно ты не остановилась бы на полученной информации. Самым забавным было то, что проект развалился из-за отсутствия финансирования. Так что ты сложила два плюс два и поняла, что мои инвестиции не дошли до них. Я прав?

Я кивнула.

– Что приводит меня к мысли, что Дхан надул тебя на тридцать штук. Я права?

Он несколько секунд обдумывал ответ, почесывая щетину.

– Да, стыдно признаться, но именно это и произошло. Я сам долго не мог это принять. Это были не просто деньги, это было предательство. Я до сих пор не знаю, как он думал, что это сойдет ему с рук. Я понятия