Мент для новых русских - Александр Золотько

– Не нужно брать дурного в голову. Тем более, может, он просто собрался уйти. Может, это его знакомые были, плохие знакомые. Он и решил… Какой из меня врач, сама посуди, Ирина. Он, может, и на самом деле память не потерял, а только прикидывается, и ему нужно было спрятаться. А сейчас…

– Точно он память потерял. Точно.

– Это почему?

– Да деньги у него с собой были, а он даже не спросил.

– Так вы же на него что-то тратили…

– Тратили… Только там все равно много было, и еще доллары. Целая тысяча. Мы с Тотошкой спрятали. А он даже не спросил.

– Ну, мало ли…

– Мало. Чего ж он тогда пошел воровать, рисковать, если у нас его деньги. Мы ведь ему сказали, что нашли и на него потратили… – Ирина снова тяжело вздохнула, – Запуталась совсем.

– Чайком не побалуете? – Доктор и Ирина обернулись на голос и увидели приближающегося Михаила, – заварку и сахар я клал в коробку.

– Сейчас, – засуетилась Ирина, – у меня кипяток всю ночь стоял. Сейчас. И еду тоже сейчас дам.

– Чуть-чуть, – попросил Михаил и сел к столу.

– Как гулялось? – спросил Доктор, чтобы прервать паузу, – С кем-нибудь познакомились, Михаил?

– Нет, просто одиночная прогулка по ночному городу.

– А почему, кстати, Михаил? Воспоминания появляются?

– Скорее всего – нет. Просто решил, что пора уже как-то называться. А кроме этого, само звучание этого имени вызывает у людей хорошие воспоминания, имя положительно эмоционально окрашено. Михаил, Миша, Мишка… Мишка на севере, косолапый мишка.

– Неплохо, неплохо, – Доктор почувствовал, как алкоголь начинает медленно покидать его голову, немного проясняя мысли. – Вы точно не помните, какое у вас образование?

– Нет, а что?

– Ваша, извините, речь. Лексика, как говорят интеллигенты.

– Что-то не так?

– Наоборот. Очень даже так.

– Вот и чай, – сказала Ирина. Доктор заметил в ее движении, голосе и интонациях какую-то суетливость, неловкость.

Михаил ел, не торопясь, тщательно пережевывая. Аккуратность и точность в его движениях была совершенно естественной. Без мещанской чопорности и обывательской торопливости.

– Михаил…

– Да?

– Мы тут все очень волновались. Вы, вроде бы, взялись уладить… э-э… некоторые проблемы.

– Разве? Я просто сказал, чтобы никто никуда до утра не выезжал, а сам пошел погулять…

Ирина возле печи уронила миски, присела на корточки и стала собирать рассыпавшуюся посуду, бормоча что-то еле слышно.

– А почему до утра подождать?

– А утро вечера мудренее. Кто сказал, что эти два урода действительно пришли из ночного клуба? Шли два мальчика, решили пошутить. Потом выпили и даже думать забыли о своей шутке. И нечего срываться после первого дурацкого предупреждения.

– А если они вдруг…

– Придут? Тогда я сам буду с ними разговаривать, скажу, что это моя вина, и если они захотят меня бить – я сам виноват. Хотя я думаю, что все-таки я прав. Не думаю, что в ближайшее время они нас еще побеспокоят. Спасибо за чай!

Михаил встал из-за стола, достал из сумки, которую сразу не заметил Доктор, какой-то объемный пакет:

– Купил себе спальный мешок. Нужно будет завтра палатку присмотреть в магазине. Или лучше на рынке?

– Можно на рынке, там дешевле, – автоматически ответил Доктор.

– Значит, на рынке. Тогда, с вашего позволения, я лягу спать, – Михаил аккуратно расстелил в стороне спальный мешок.

– Твои… – голос Ирины осекся, – Ваши мыло, зубная щетка и бумага в коробке, у печки.

– Спасибо.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – сказал Доктор. – Спокойной ночи.

Доктор успел сделать всего несколько шагов, как со стороны клуба раздался какой-то громкий звук. Нечто среднее между громким выстрелом и тихим взрывом.

– Что это?

Рвануло еще раз. Еще и еще.

– Шумный у нас город, – сказал Михаил.

– Это возле клуба? – спросила тихим голосом Ирина.

– Похоже на то.

– Точно, возле клуба, – сказал Доктор и оглянулся на лежащего Михаила.

Глаза того уже были закрыты, и он, уже, кажется, спал.

– Возле клуба, – сказала Ирина, не сводя взгляда с Михаила.

* * *

Взрывалось действительно возле клуба. Вернее, возле клуба взорвалось первых три заряда. Остальные взрывались в клубе.

Взрывы были не сильными, но, тем не менее, достаточно эффективными.

Первым взрывом свалило огромный тополь, который изрядно обгорел при пожаре, но все еще возвышался перед самым входом в клуб. Дерево рухнуло на фасад, разнося вдребезги недавно вставленные стекла. Второй и третий взрывы снесли ворота на заднем дворе клуба, и ударной волной вынесли все стекла с этой стороны.

Потом начало рваться внутри. Распределительный щит, канализация, водопровод. Отдельный заряд разнес в щепки игорный стол в казино.

Не пострадал никто. По причине ремонта ни посетителей, ни обслуги в здании не было, подсобные помещения и зал пустовали. Охранники, которых в клубе было пять человек, переждав взрывы, еще минут десять лежали в канаве, оставленной строителями на месте стоянки. Потом, убедившись, что канонада прекратилась, обсудили в коротких выражениях что именно произошло с клубом во время несения ими службы, пришли к выводу, что нечего тут рассуждать, а нужно сообщать Геннадию Федоровичу.

Тяжкая судьба звонить шефу по телефону выпала Братку, старшему в эту ночь среди охранников.

Геннадий Федорович спросонья пообещал звонившему дать в дыню, услышав, наконец, информацию о взрывах, свое обещание подтвердил, присовокупив к нему торжественную клятву разобраться со всеми козлами, охранявшими клуб. Особо хозяин выразился в адрес того, далее следовал длинный список эпитетов, кто все эти заряды заложил.

Пока шеф ехал к клубу, охранники разбирались с приехавшей милицией, успели огнетушителями погасить загоревшийся было зал казино и вместе с прибывшими пожарными порадоваться, что ни один заряд не был заложен возле газовых труб.

Потом появился лично Геннадий Федорович с личными телохранителями.

Солнце еще не встало, но было уже достаточно светло, чтобы хозяин мог оценить плачевное состояние своей недвижимости. Подвалы клуба залило водой, электрика не работала, только что отремонтированный фасад снова требовал ремонта, а пять идиотов, проспавших в клубе всю ночь не могли ничего толком сказать.

Геннадий Федорович целых три часа ждал, пока все официальные лица выполнять свои процедуры, терпеливо объяснился с милицией и пожарными, выпроводил саперов, которые непременно хотели обследовать все здание на наличие взрывоопасных предметов.

– Не хрен вам тут по дому лазить, – объявил Геннадий Федорович, – все, что могло взорваться, уже взорвалось.

Саперы особо возражать не стали.

– Твою мать, твою мать, твою мать, твою мать, – лексика Геннадия Федоровича к моменту отъезда официальных лиц стала несколько однообразной.

Волю словам Геннадий Федорович дал только тогда, когда смог сесть в свое кресло в своем кабинете, стекла в окне которого уцелели, и построить всех виноватых охранников перед собой.

Охранники были однообразны. Никто из них не спал, службу несли бдительно, постоянно устраивали обходы по территории, никто, блин, не пил, баб, в натуре, не приводили. И никого постороннего, ясное дело. Честное слово. Век воли. Гадом буду. Чтоб я сдох.

Не мог такой лепет успокоить Геннадия Федоровича. А тем более он не мог успокоить Гирю.

– Да я вас… Я…

Охранники понимали, что это не пустая угроза, что сейчас может произойти все, что угодно. Что хозяин, сорвавшись, уже не остановится. Но пытаться оправдаться, или, не дай Бог, попытаться бежать, было еще опасней. Тогда пощады не будет наверняка.

– Куда вы смотрели… – Гиря начал подниматься из-за стола, когда вдруг в кабинете прозвучал странный, необычный звук, словно тонко испуганно закричала электронная мышь.

Пи-пи-пи-пи-пи-пи-пи… До бесконечности, не переставая, резко и тревожно.

Охранники попятились к двери. Гиря побледнел. Звук доносился из ящика письменного стола.

Пи-пи-пи-пи-пи…

Гиря затаил дыхание и дрожащей рукой потянул на себя ящик стола.

Пи-пи-пи-пи-пи…

Будильник. Гиря осторожно взял его в руку. Маленький, прямоугольный, дешевый, похожий на пейджер будильник.

Гиря механически нажал кнопку.

Пи-пи-пи…

– Да как он тут выключается?

Пи-пи-пи…

– Сука, – Гиря широко размахнулся, и будильник врезался в стену. В сторону полетели осколки пластмассы, батарейка. Писк стих.

– Вон отсюда, все! – закричал Геннадий Федорович, – Все! Вон!

Охранники вылетели из кабинета, хлопнула дверь, а Гиря, Геннадий Федорович сел на пол возле разбитого будильника и застонал. Тихо. Потом изо всей силы ударил кулаком по полу.

Глава 5.

Твой удар должен быть сильным. Можешь не пытаться соизмерять его мощность. Просто бей. В этом случае пусть тебя интересует только два момента: удар должен скрыть тебя, и он должен выглядеть незавершенным.