Сто одна причина моей ненависти - Рина Осинкина

постоянно по двору шатается и на твои окна глазеет.

Вот это новость. Двойная новость, кстати. Хорошо, что Людмила привыкла делить информацию на семнадцать. Иначе, пожалуй, от гордости в зобу дыханье сперло бы, как у той вороны.

Она хладнокровно спросила:

– Получается, ты тоже шастаешь по нашему двору, если сделал такое наблюдение? А работаешь-то ты когда, Витя?

Откинувшись на спинку стула, тот с усмешкой проговорил:

– У меня много информаторов. А вот отчего ты так вспенилась, непонятно.

– Бесит, когда бред несут.

– Бре-е-ед?.. Скажешь, не было у вас ничего с бугаем этим, пока не разъехались кто куда? Хреново шифруешься, Валерьевна.

– Ну, учились мы вместе. И что дальше?

– А ничего. Повяжут теперь твоего… гм… одноклассника, как миленького. Свидетели подкатили.

– Что за чушь!

– Угу. Чушь. А как же. Короче, в квартире напротив, где консьержку упокоили, мамаша с пацаненком проживает. В тот день она пацану дохтура вызвала по причине высокой температуры и на каждый шум к двери металась, на дисплей посмотреть. Видеодомофон у них, как выяснилось. И видела дамочка, как заходил к Зинаиде мужик в «пятне», и приметы его запомнила. Жаль только, что видеозапись не велась на ее домофоне, но это дело поправимое. Очная ставка все покажет. Она почему сразу-то не проявилась?.. Их с малым в больницу забрали, а сегодня выписали. Люди тут же ее в курс дела ввели, и теперь она в полицию собирается. Хотя ушла уже, наверное. «Не желаю, – говорит, – рисковать жизнью сыночка, если в соседнем доме убийца на свободе ходит».

– Вот как? Надо же, – задумчиво произнесла Людмила. – И вправду полный трындец, ты не ошибся, Витя. Надо бы посоветовать ему поискать хорошего адвоката, как считаешь?

Виктор озадаченно взглянул на нее. Странная она сегодня, ведет себя не по прогнозу. Может, заблуждается Витя, и не очень-то важен Людку этот увалень из таежной военной части?

– А мужик твой когда заявится? – поинтересовался он небрежным тоном. – Ты хоть поставила его в известность, что у тебя тут беженцы нарисовались?

– А мужик мой, Витюша, на заработки умотал. За океан, в далекую Канаду. Но к Новому году обещался приехать. Тогда и познакомитесь. Кстати, ты как, передохнул? Не забыл, что подрядился IP-адрес выудить, откуда последнее письмо пришло? А то скоро сюда беженцы пожалуют в сопровождении Шарика. А с Шариком у вас неконтакт.

Витя недовольно сопнул носом, произнес: «Не стой над душой, мешаешь», – и углубился в работу.

Людмила не стала спорить, а вернулась на кухню. Неторопливо подошла к окну, потрогала прищепку возле подоконника, за которую крепилась стропа от Клашиной колыбельки. Вроде держит нормально. И отпирает, и запирает. Опустила вниз связку гаек на цепочке таймера, послушала его дребезжание. Села на диванчик.

Ей нужно было собраться с мыслями, решить, что делать дальше. Про Смоленск она Анисье ляпнула, уверенная, что та не воспримет сказанное всерьез. Но, во‐первых, Анисья такой человечек, что все воспринимает серьезно. А во‐вторых, почему бы им туда и вправду не сгонять.

Вот только Портнову сначала помочь нужно. Особенно в свете последних, таких неожиданных новостей.

Перво-наперво следует Серегу предупредить о лжесвидетельнице и посоветовать убраться подальше из столицы, несмотря на подписку. Да только послушает ли он? Тогда просто предупредить, чтобы знал, к чему готовиться. И пусть сам решает, как себя лучше защитить. Про адвоката он и сам догадаться может.

Только есть ли у него деньги на адвоката? Может и не быть. У Людмилы деньги он не возьмет, это факт. В таком случае Люда осуществит подковерную комбинацию и снабдит Серегу нужной суммой через Николая Никитовича, тот должен согласиться ей подыграть.

Что еще можно сделать? Пойти к следователю и убедить, что Портнов не способен на убийство? На редкость глупая мысль. Или как-то со свидетельницей этой внезапной разобраться? Например, убедить ее, что она неправа. За определенную сумму убедить, если потребуется, и совесть Миколину не потревожит.

Скоро девчонки явятся. Клашу кормить пора и баиньки укладывать. Да и Анисья пусть вздремнет, намаялась за эти дни.

Люда вышла в прихожую, подняла с пола Анисьину сумку, пристроила на вешалку поверх куртки-кожанки – свободных крючков не нашлось. Сумка мягко скользнула вниз. Людмила закинула ее вверх на полку в гущу вязаных шапок и шарфов.

Вот еще интересно: а с какой стати Витя повадился ей инфу про Серегины неприятности вываливать? Видно, не так прост наш компьютерных дел мастер. Люда не поверила ни разу, что он приревновал ее к Портнову. А вдруг Ступин моральный садист, провокатор и манипулятор, которому нравится, обнаружив болевую точку, кольнуть в нее или куснуть, а потом любоваться эффектом?

В таком случае на какой результат он рассчитывал, проделывая все это с Людмилой? На слезы и истерику? Тогда он придурок. С другой стороны, прыгнуть с моста ты ведь собиралась недавно? И именно из-за Портнова. Или хочешь этот факт в шутку обратить?

Тогда не придурок. Но истерики он все равно не дождется. С тех пор кое-что изменилось, извини, Витюша.

Компьютерных дел мастер вышел в коридор, почесывая щетинистую щеку. Проговорил озабоченно: «Облом, Валерьевна. Письма шли с сервера Курского вокзала, там терминалов немерено. А свой аккаунт тролль удалил прям на моих глазах. С ним теперь не спишешься, чтобы мозги вправить. Но ты не дрейфь, он по-любому не сможет теперь к твоей Карасевой домотаться, поскольку в Сети ее не отыщет».

– Ты все сделал, что мог? – строго спросила Людмила.

– Гадом буду, – уверил ее Ступин.

– Мне отлучиться надо, – поставила она в известность жиличку, раскладывая пельмени по тарелкам. – Дверь никому не открывай. Никуда не уходи. Трубку снимай по коду. Я сначала дам два гудка и отсоединюсь. Потом позвоню снова, тогда бери. Но вряд ли мне потребуется звонить, предупреждаю просто на всякий случай.

– А в интернет-то хотя бы можно? – кисло улыбнулась Анисья.

– Можно, отчего же нельзя. Но лучше поспи. Интернет никуда не денется. Как погуляли? Шар тебя слушался?

– Скорее наоборот, – усмехнулась Анисья. – И он совсем не страшный.

– Это он для тебя не был страшный. А для хулиганов местных – ого-го какой зверь. Мне Николай Никитович такие истории про него рассказывал, что просто…

– Что – просто?

– Просто зашибись. Давай мы все-таки вечерком твоему папке звоночек сделаем. Спросишь, как его здоровье и вообще дела.

– Сбагрить меня торопитесь?

– Не совсем. Хочу его реакцию на звонок узнать.

– Вы что же думаете, это мой папа ко всем этим гнусностям причастен?! – вознегодовала Анисья.

– А ты, выходит, на все сто уверена в обратном? – спокойно спросила Люда.

Анисья пришибленно умолкла. Потом проговорила шепотом:

– Какая, в общем, разница… Сама виновата. Заслужила.

– Это ты