Статист - Владимир Удод

С этими словами бывший друг и напарник Романа слегка привстал, потянулся за пистолетом, который заблаговременно положил под себя, и… И Роман не стал дожидаться, что будет дальше: нажал на кнопку электрошокера, давно направленного на грудь собеседника. Два острых электрода легко прошли сквозь тонкую ткань летней куртки, вонзились на пару сантиметров в мускулистое тело и выпустили в него мощный электрический заряд. Изогнувшись в страшной судороге дугой, противник рухнул в кресло и, обездвиженный, замер с широко открытыми глазами. Роман быстро подскочил к нему и для уверенности нанёс контрольный удар в челюсть. После этого можно было спокойно произвести обыск. Для начала из-под неподвижного тела осторожно, чтобы не оставить отпечатков, был извлечён пистолет с глушителем. Положив его в коробку из-под обуви, а затем на шкаф, Криницын продолжил обыск. В кармане куртки он обнаружил две запасные обоймы, дубликат ключей от его квартиры, небольшую сумму денег и больше ничего. Карманы брюк были абсолютно пустыми. Но к щиколотке правой ноги на тонких ремешках были прикреплёны ножны с ножом, напоминающим кинжал небольших размеров. На боку под левой рукой находилась кожаная кобура. Чтобы её снять, пришлось потрудиться – обыскиваемый был крепкого телосложения.

Убедившись, что больше ничего обнаружить не удастся, Роман решил привести бывшего напарника в чувство. Отвесив несколько пощёчин и потрепав его за нос, он убедился в тщетности попыток. «Интересно, – подумал Криницын, – что его больше вырубило, шокер или кулак? Ай да Кулибин! Ай да Рома! Сколько же теперь ждать надо? Не „скорую“ же вызывать, в самом деле? И что теперь со всем этим делать?». Последний вопрос беспокоил больше всего. Убить своего, хоть и бывшего, но всё же напарника и друга рука не поднимется, а отпустить его с миром – означает обречь не только себя на большие неприятности, но и близких людей.

Стоило ему подумать о бывшей супруге, как в кармане завибрировал телефон и на дисплее высветилось: «Бывшая».

– Легка на помине, – вместо приветствия сказал Роман.

– О-о, ты, оказывается, думаешь обо мне. А я уже, грешным делом, решила: забыл совсем, неблагодарный, – ответила Людмила. – Я его, можно сказать, из помойки вытащила, а он даже не позвонил.

– Я не знаю, насколько твой новый муж ревнив, потому и не рискнул побеспокоить, чтобы не подставлять спасителя.

– Не волнуйся, он в мой телефон не заглядывает. Лучше скажи, как ты?

– Даже не знаю, как тебе сказать. – Роман замолчал ненадолго, обдумывая, как зашифровать то, что не должны в случае прослушки слышать чужие уши. – В общем и целом – нормально, но кое-какие проблемы есть. Не хотелось бы об этом по телефону. Выбирай ресторан – заодно и отблагодарю.

– Поняла. Тогда завтра на том же месте, в тот же час.

– Годится. До встречи!

– Всего тебе доброго.

Закончив разговор, Роман почувствовал некоторое облегчение. Устроившись поудобнее на диване, он решил ждать, когда его гость придёт в себя. Зная физические возможности своего напарника, Роману следовало держать ухо востро, поэтому он не выпускал из рук электрошокер, держа его в боевой готовности. Но гость не подавал признаков жизни, если не считать тяжёлого дыхания. Только через двадцать минут он издал лёгкий стон, и ещё через несколько минут смог открыть глаза. Обведя комнату мутным взглядом и остановив его на Романе, он произнёс слабым голосом:

– А, это ты. Чем это ты меня так?

– Фонариком присветил слегка, – пошутил Роман. – Если не хочешь ещё, то соблюдай рамки приличия у меня в гостях.

– Башка гудит, – пожаловался бывший напарник, обхватывая руками голову. – Всегда знал, что ты безбашенный идиот. Что это было, Рома?

– Я тебе уже говорил – фонарик.

– Разве можно так со старым другом, Рома?

– По-твоему я должен был, как старый друг, позволить себя застрелить?

Алексей, что-то вспомнив, пошарил рукой под собой и, ничего не найдя, спросил:

– Где ствол?

– В надёжных руках, – Роман криво усмехнулся и добавил: – А ты думал, Кринцын уже не тот?

– Эх, Рома, Рома, что ты наделал! Ты даже не представляешь, какое незавидное у тебя положение.

– Ты, Лёха, сначала о своём положении подумай, а потом уже мне начинай сочувствовать. Если ты полагаешь, что мне лучше было бы подставить под пулю свой лоб, то смею тебя заверить: у меня на этот счёт другие планы.

– Неужели ты всерьёз считаешь, что я хотел тебя убить?

– Нет, что ты! Просто мой армейский друг зашёл в гости, чтобы похвастаться новенькой «береттой».

– Я просто прострелил бы тебе ногу – и мы квиты. Этим бы всё и закончилось. А теперь…

– Ну и что теперь? – Роман изо всех сил пытался сохранять хладнокровие. Его бесила спокойная наглость бывшего сослуживца. – Теперь ты поставил меня в неловкое положение: и отпустить нельзя, и убить вроде как-то не по-товарищески. Но выбор у меня, прямо скажем, небольшой. Я подумаю.

Он жестом прервал попытку своего пленника заговорить и надолго ушёл в себя. Роман действительно не знал, как ему следует поступить в данной ситуации. Его бывший напарник на свободе всегда будет опасен, но и те, кто за ним стоят, не менее опасны. Если не более. Неизвестно, кого они пошлют в следующий раз. Этого он знает как облупленного и может просчитать его действия. С другим киллером могут возникнуть сложности.

– Мне интересно, – спросил он, прерывая раздумье, – ты по своей инициативе пришёл или тебя прислали?

– Обижаешь, Ром, конечно же, по своей. А ты сомневаешься?

– Да, есть кое-какие сомнения. Обычно меня кто-то ведёт до самого дома, а сегодня я никого не заметил ни в машине, ни на скамейке.

– А, ну это я попросил, чтобы никого не было. Сам понимаешь: ни к чему мне лишний раз светиться.

– А дубликаты, я так понимаю, с моих ключей были сделаны, пока я сидел у твоих друзей?

В ответ Алексей только улыбнулся и пожал плечами, а затем попросил:

– Рома, дай размяться, затекло всё тело. После твоей обработки всё будто не моё. – Потрогав рукой челюсть, он добавил: – И скула почему-то болит.

– Сиди спокойно! – приказал Роман. – Здоровее будешь. Лучше подумай, какие ты сможешь дать мне гарантии, чтобы я тебя отпустил.

– Какие гарантии, Рома, какие гарантии?! Своими действиями ты подставил не только себя, брата, жену-адвоката, но и меня заодно. Ты должен вернуть всё: кейс, мои ствол и нож. Тогда ещё можно будет говорить о каких-то гарантиях.

– Нет! – твёрдо сказал Роман. – В данной ситуации без оружия я чувствую себя голым. Из вашей банды я знаю, как минимум, троих. Думаю, ты не сомневаешься, что устранить их с таким арсеналом для меня не проблема. Так что выходит: три на три у нас.

– Начнёшь с меня? – сверкнув недобрым взглядом, спросил пленник.

– Не знаю, не знаю, – ответил Роман, выдержав колючий взгляд бывшего друга. – Поскольку насчёт гарантий – это не к тебе, то нужно искать… – его прервал звонок в дверь, но он всё же закончил мысль: – Другой выход.

Насторожившись, Криницин спросил:

– Это твои?

Увидев отрицательное движение головы пленника, он жёстко предупредил:

– Смотри, если это твои – ляжешь первым.

– Раньше ты таким тупым не был. Я же тебе сказал, что работаю сам, обо мне знает только один человек. Но его появление исключено.

В надежде, что нежданный посетитель уйдёт, Роман помедлил с минуту, а потом, вставая, произнёс:

– Исключено, говоришь? А вот это мы сейчас и проверим. Сиди тихо – и всё будет нормально. И упаси тебя бог совершать необдуманные поступки.

Держа наготове шокер, он подошёл к двери и, находясь под прикрытием стены, спросил:

– Кто?

В ответ услышал взволнованный шёпот Кулибина:

– Это я, сосед.

– Чё надо, сосед?

– Ты занят? – осторожно спросил Петрович.

– Ванну я принимаю! – сердито рявкнул Роман. – Ступай себе с богом.

– Двести рубликов не займёшь? – уже громко спросил сосед.

– Убирайся к чёрту! Нет у меня денег.

– Злой ты какой-то, Рома. Может, тебе помощь нужна?

– Катись домой, я сказал!

– Ладно, ладно, ухожу. А то, может, пропустили бы по стаканчику?

– Я завязал. Уходи по-хорошему.

«Глазок надо поставить, – подумал Криницын. – А ещё лучше дверь заменить. Ходят тут всякие, как к себе домой».

Войдя осторожно в комнату, он обнаружил её пустой. Бросившись на лоджию, Роман и там никого не увидел, но не запертая на задвижку дверь говорила о том, что пленник бежал именно этим путём. «Ну и силён! – мысленно восхитился бывшим сослуживцем Роман. – Практически на одних руках ушёл. Что ж, пожалуй, так даже лучше. Теперь не надо ломать голову, что с ним делать. Пойду-ка я к Кулибину, надеру ему задницу за ослушание, а там разберёмся».

Двери открыла Жанна. Она перекрасила волосы из фиолетового в огненно-рыжий цвет, и это привело Романа в замешательство. Девушка это заметила и, хохотнув, спросила: