Гонка за смертью - Бен Гэлли

class="p1">– Лу… Бела, мадам.

Хорикс жестом приказала ей отойти и повернулась ко мне. Я заглянул в ее капюшон и увидел сеть морщинок на коричневом лице. Я увидел белые сферы, центры которых окрашены в цвет сланца. Она посмотрела на мой живот, затем на медные полумесяцы в своей руке. Вот она, моя половина монеты – замок и цепь, которые приковывают меня к этому миру. Мне страшно захотелось выхватить монету и сбежать.

– Джеруб, если не ошибаюсь? – спросила Хорикс, читая то, что люди Темсы нацарапали на моей монете. – Я забыла, что про тебя болтал Темса, но вижу, что ты не простой рабочий.

– Почти угадали. Укротитель медведей, – ровным тоном ответил я.

Кивнув, она медленно достала из рукава длинный инструмент, похожий на лопаточку. Он, как и ее ногти, окрашенные в рубиновый цвет, поблескивал в лучах утреннего солнца. Стоявшие рядом чиновники рынка душ что-то забормотали, подталкивая друг друга локтями.

Не успел я увернуться, как инструмент со свистом рассек воздух и ударил меня по лицу. Сильная боль разлилась по коже, словно горячий яд по венам.

Хорикс похлопала инструментом по ладони, наблюдая за тем, как я морщусь.

– Попробуем еще раз?

Заставить мою челюсть работать мне удалось не сразу.

– Темса сказал «слуга», но на самом деле я работал с дверями, – добавил я, надеясь получить более высокую должность.

Вдова наклонила голову набок.

– Ты охранял их или ломал?

Лопаточка отлично причиняла боль – но извлекать правду у нее получалось плохо. Это был не первый мой допрос.

– Ни то ни другое. Я придумывал и делал их. Создавал сокровищницы.

Хорошая ложь танцует совсем рядом с истиной.

Вдова бросила взгляд на Темсу, который в сопровождении Ани Джезебел залезал в свою повозку.

– Ох уж этот Темса… – зацокала языком она.

Я ухватился за подвернувшуюся возможность. Слова, которые нужно сказать, вертелись у меня на языке с тех самых пор, когда меня вывели на помост. Кроме того, мне казалось, что лучше всего – действовать в открытую. Зачем находиться в рабстве дольше, чем нужно?

– Он не просто лжец, тал Хорикс, а еще и убийца, душекрад. Я прибыл сюда по делам и шел на встречу с моим работодателем, но люди Темсы напали на меня и убили!

Вдова Хорикс снова занесла жуткий инструмент, но не пустила его в ход, а посмотрела мне в глаза. В ее взгляде было не больше тепла, чем на продуваемом всеми ветрами горном склоне. Я умоляюще посмотрел на нее, стараясь не дрожать от страха.

Она хладнокровно раздавила мою искру надежды, повернувшись к пучеглазому юнцу. Я опустил голову.

– А ты, мальчик? Мамун, да?

Мальчик задвигал губами, словно научился говорить совсем недавно.

– Мм.

– Более свежий, чем остальные, да? Ты похож на аркийца.

– Мм-фл.

– Ясно. Конюх?

– Грхмр.

Вдова отступила на шаг, чтобы еще раз осмотреть нас, и кивнула: очевидно, ее испытание мы прошли. Она поманила кого-то; человек, похожий на книжный шкаф, вышел из толпы и вразвалочку направился к нам. Он, в кольчуге поверх черной кожаной одежды, выглядел бы грозно даже без пиратской бороды, ряда медалей на мускулистой груди и ножей, висевших на поясе. Он был из тех людей, при виде которых мне хотелось втянуть живот, встать прямее и выставить подбородок вперед в напрасной попытке смягчить удар, нанесенный по моей мужественности. Я знал, что это примитивная, инстинктивная реакция, но до тех пор, пока животное начало не выведут из нас с помощью направленного отбора или обучения, последнее слово всегда будет за ним.

– Этот человек – полковник Хорат Калид. Раньше он служил в армии императора, а теперь командует моей охраной, моим домом и, следовательно, вами. Поклонитесь ему.

Я слегка поклонился.

Полковник, почти такой высокий, как и Джезебел, оглядел нас, презрительно вздернув губу.

– Качество товара падает, – сказал он.

Его голос был похож на стук сталкивающихся камней.

– Для нашего дела они сгодятся, – ответила вдова.

– Вероятно.

Она шлепнула его лопаточкой, но он даже не пошевелился. Медь не действовала на живую кожу, не говоря уже о твердых мускулах и кольчуге.

– Грузите их, полковник. Покажите их Ямаку и Вексу. Они их разместят.

Звеня нашими монетами, она пошла прямо сквозь толпу. На нас она посмотрела всего один раз, и ее взгляд, холодный и пустой, предназначался мне. Я хотел крикнуть ей вслед, заставить ее обернуться. Я был готов вытерпеть еще один удар – лишь бы знать, что меня услышали и поняли.

Полковник связал нас жесткой, колючей веревкой и отвел к телеге. Нам приказали сесть в нее и молчать. Телега, подпрыгивая на ухабах, покатила прочь. Я смотрел, как мимо проплывают шпили, и думал, сколько призраков понадобилось, чтобы их построить. Я думал о том, есть ли такая же высокая башня у вдовы и открывается ли из ее окон прекрасный вид. Я старался любым способом облегчить бремя вечного рабства.

Я попытался решить проблему лучшим способом, который был в моем распоряжении. Замочный мастер работает по принципу заранее выбранного пути: замок может состоять из множества рычажков, шестеренок, пружин и ловушек, но у каждого замка есть только одно решение.

Хороший взломщик – нет, лучший взломщик в Дальних Краях – обладает способностью найти это решение. Если рабство – запертая дверь, за которой находятся правосудие и свобода, значит, мне нужно только одно – взломать замок. В данный момент я чувствовал себя как новичок, который смотрит в замочную скважину и потеет от страха, видя огромное число тяжелых сувальд.

Оказалось, что город еще более капризный и бессердечный, чем мне казалось, и все надежды на то, что мой новый хозяин обеспокоится судьбой украденной души, рухнули. Свобода и возмездие, похоже, ускользали от меня. Но чего я ожидал от аристократов с плотно сжатыми губами и невидящими глазами? Может, сама Хорикс в доле с Темсой? И если это так, то какое ей дело до моего убийства?

– Да пошло оно все, – сказал я.

Нет, я не выкрикнул эти слова, но мне нужно было их услышать, чтобы выплеснуть свою злость. Другие призраки недоуменно посмотрели на меня.

В чем-то они были правы, и именно это подтвердил Калид, ударив кулаком по борту телеги.

– А ну тихо там!

Если жители этого города так презирают живых, то упрямого призрака уничтожат без каких-либо колебаний. На мне они просто потеряют двадцать восемь монет.

Чтобы обрести свободу, я должен быть тихим и умным – как любой настоящий вор. И еще терпеливым. Эта мысль слегка меня утешила. Уж если мы, замочные мастера, чем и славимся, так