Очерки из будущего - Джон Манро

того, чтобы увидеть, как она летит по воздуху.

– Мне жаль, что он здесь, – сказал мистер Гилберт, – потому что встреча с ним была бы очень болезненной. Мы с дочерью уедем завтра утром как можно раньше, чтобы не видеть его.

И затем они пошли обратно в отель.

На несколько мгновений я завис, совершенно забыв о своем состоянии и погрузившись в размышления об этих откровениях. Одна мысль теперь заполнила мой разум. Необходимо все объяснить мистеру Гилберту, даже если для этого придется позвать его и говорить с ним с высоты.

В этот момент я увидел, что по дороге ко мне приближается что-то белое. Мои глаза привыкли к темноте, и я увидел, что это было запрокинутое вверх лицо. Я узнал торопливую походку и фигуру – это была моя жена. Когда она приблизилась ко мне, я позвал ее по имени и на одном дыхании попросил ее не кричать. Должно быть, ей стоило больших усилий сдержаться, но она это сделала.

– Ты должна помочь мне спуститься, – сказал я, – но чтобы нас никто не увидел.

– Что мне сделать? – прошептала она.

– Попробуй ухватиться за эту веревку.

Достав из кармана кусок бечевки, я спустил ей один конец. Но он был слишком коротким, она не могла дотянуться до него. Тогда я привязал к нему свой носовой платок, но длины все равно не хватило.

– Я могу достать еще ниток или носовых платков, – поспешно прошептала она.

– Нет, – сказал я, – ты не сможешь их привязать. Но, прислоненные к стене отеля, с этой стороны, в углу, прямо внутри садовой калитки, стоят несколько рыбацких удочек. Я видел их там ежедневно. Ты легко найдешь их в темноте. Пойди, пожалуйста, и принеси мне одну из них.

Гостиница была недалеко, и через несколько минут моя жена вернулась с удочкой. Она встала на цыпочки и подняла её высоко в воздух, но все, что она могла сделать, это ударить её по моим ногам и ступням. Мои самые неистовые усилия не позволили мне опустить руки достаточно низко, чтобы прикоснуться к ней.

– Подождите минутку, – сказала она, и удочка пропала.

Я знал, что она делает. К шесту был прикреплен крючок и леска, и она с женской ловкостью прикрепляла крючок к крайнему концу удилища. Вскоре она протянула руку вверх и легонько ударила по моим ногам. После нескольких попыток крючок зацепился за брюки, чуть ниже правого колена. Затем последовала легкая потяжка, длинный царапок по ноге, и крючок был остановлен верхом моего ботинка. Затем последовала уверенная потяжка вниз, и я почувствовал, что спускаюсь. Аккуратно и твердо удилище было вытянуто вниз, осторожно нижний конец коснулся земли, через несколько мгновений моя лодыжка была крепко обхвачена. Затем кто-то словно взобрался на меня, мои ноги коснулись земли, чья-то рука обвилась вокруг моей шеи, а другая рука что-то делала за спиной моего ранца, и вскоре я уже твердо стоял на дороге, полностью лишенный отрицательной силы тяжести.

– О, как я могла забыть, – всхлипывала моя жена, – что я, отпустив твои руки, позволила тебе подняться в воздух! Сначала я подумала, что ты остановился внизу, и только недавно меня осенила истина. Тогда я бросилась на улицу и стала искать тебя. Я знала, что у тебя в кармане есть восковые спички, и надеялась, что ты будешь чиркать ими, чтобы тебя заметили.

– Но я не хотел, чтобы меня увидели, – сказал я, когда мы поспешили в отель, – и я никогда не смогу достаточно отблагодарить за то, что именно ты нашла меня и опустила вниз. Ты знаешь, что мистер Гилберт и его дочь только что приехали? Я должен немедленно его увидеть. Я объясню тебе все, когда поднимусь наверх.

Я снял свой рюкзак и отдал его жене, которая отнесла его в нашу комнату, а я пошел искать мистера Гилберта. К счастью, я нашел его как раз в тот момент, когда он собирался подняться в свою комнату. Он пожал мою протянутую руку, но посмотрел на меня печально и серьезно.

– Мистер Гилберт, – сказал я, – я должен поговорить с вами наедине. Давайте пройдем в эту комнату. Здесь никого нет.

– Друг мой, – сказал мистер Гилберт, – будет гораздо лучше, если мы не будем обсуждать эту тему. Это очень болезненно для нас обоих, и ничего хорошего от разговора на эту тему не будет.

– Вы даже не догадываетесь о том, что я хочу вам сказать, – ответил я. – Подойдите сюда, и через несколько минут вы будете очень рады, что послушали меня.

Моя манера была настолько серьезной и впечатляющей, что мистер Гилберт был вынужден последовать за мной, и мы вошли в маленькую комнату, которую называли курительной, но в которой редко кто курил, и закрыли дверь. Я сразу же начал свое заявление. Я сказал своему старому другу, что с помощью средств, которые мне сейчас не нужно объяснять, я узнал, что он считал меня сумасшедшим, и что теперь самая важная цель моей жизни – исправить себя в его глазах. После этого я рассказал ему всю историю моего изобретения и объяснил причину действий, которые показались ему действиями сумасшедшего. Я ничего не сказал о маленьком происшествии того вечера. Это была простая случайность, и сейчас мне не хотелось о ней говорить.

Мистер Гилберт слушал меня очень внимательно.

– Ваша жена здесь? – спросил он, когда я закончил.

– Да, – сказал я, – и она подтвердит мой рассказ во всех пунктах, и никто никогда не сможет заподозрить ее в сумасшествии. Я пойду и приведу ее к вам.

Через несколько минут моя жена была в комнате, пожала руку мистеру Гилберту, и ей рассказали о подозрении меня в сумасшествии. Она побледнела, но улыбнулась.

– Он действительно вел себя как сумасшедший, – сказала она, – но я никогда не предполагала, что кто-то может посчитать его таковым.

И тут на ее глаза навернулись слезы.

– А теперь, моя дорогая, – сказал я, – может быть, ты расскажешь мистеру Гилберту, как я все это сделал.

И тогда она рассказала ему историю, которую я только что поведал.

Мистер Гилберт с беспокойством переводил взгляд с одного из нас на другого.

– Конечно, я не сомневаюсь ни в одном из вас, вернее, я не сомневаюсь, что вы верите в то, что говорите. Все было бы хорошо, если бы я мог заставить себя поверить, что такая сила, о которой вы говорите, может существовать.

– Это вопрос, – сказал я, – который я могу легко доказать вам фактической демонстрацией. Если вы можете подождать некоторое время, пока мы с женой поедим, я