Цветок Лилии - Мария Вячеславовна Чепало

он пришел в потрепанном свитере и не стал бриться. Подсознательно, он надеялся, что ему откажут, но его приняли.

Олег шел, солнце светило ему в лицо. Погода благоухала, но на душе у Олега было паршиво. Только он задумался о нависших над ним долгах, как навстречу откуда ни возьмись выплыла Лида. Эта женщина была надежным источником денежных средств, и никогда не торопила Олега рассчитаться с ней. Часто они вместе выпивали и проводили ночи. Лида работает продавщицей в местном круглосуточном магазине, и Олег никогда не интересовался, как она докатилась до такой жизни. Лида же его жалела, и, возможно, была влюблена, но безответно. Чем сильнее она желала узнать Олега, тем больше отдаляла его от себя.

И опять этот жалостливый взгляд. Она всегда им смотрит на Олега, а потом следует не менее жалостливый тон:

— Олег! У тебя все хорошо? — спросила она, потрепав его по плечу. — Я давно тебя не видела, где ты пропадаешь?

— Все нормально, Люда, — сухо прохрипел Олег, он все пытался вспомнить сколько должен ей.

Она не обратила внимание на то, что Олег назвал ее другим именем. Он всегда так делает, когда хочет от нее побыстрее отвязаться, и она об этом знает.

— Ты плохо выглядишь, — она приложила ко лбу Олега руку. Кожа у нее была сухая и жесткая, под ногтями виднелись полоски грязи. Темные с проседью сальные волосы спадали на лицо. — Ты не заболел?

Олег убрал ее руку со своего лба и посмотрел куда-то поверх ее головы.

— Нет.

Лида оголила редкие пожелтевшие зубы, подошла к Олегу поближе и положила голову ему на плечо. Олег почувствовал исходивший от нее перегар, и горло тут же прожгло.

— Пойдем ко мне, посидим, отдохнем? — щебетала она.

Олег не ответил. Они стояли в нескольких шагах от Лидиного подъезда, и с каждым новым взглядом прохожих Олегу становилось невыносимо стыдно. Он отошел от нее, и это движение получилось грубее, чем планировалось.

— Извини, но мне пора домой, — мягко сказал Олег, пытаясь сгладить возникшую неприязнь. Все же, она была ему еще нужна, точнее ее кошелек.

— Что тебя там держит? — разозлилась Лида. Что это? Ревность? Олег нахмурился.

— Не твоего ума дело, — он сделал шаг в сторону, но Лида схватила его за рукав куртки. Она смотрела на него обезумевшими от гнева глазами и тяжело дышала.

— Не моего значит? То есть я для тебя все так и остаюсь собутыльницей? Или ты общаешься со мной только из-за денег!? — она перешла на крик.

— Успокойся.

— Кто эта женщина? — вопила Лида.

— Какая женщина?

— Не смей строить из себя дурака! Она ходит к тебе каждый день! Мне соседка сказала. Это из-за нее ты больше не появляешься?

Олег пытался понять, о чем она толкует. Никаких женщин он к себе домой не водит, да и зачем ему это. Он уже подумал, что Лида совсем с катушек слетела, а потом понял что к чему.

— Угомонись! Это дочь моя.

— Дочь? — Лида тут же умолкла. Она и понятия не имела, что у Олега есть дочь. Он никогда о ней не рассказывал, и Лида всегда представляла его бездетным вдовцом.

— Мне надо идти.

Он не обернулся, но чувствовал спиной, как она смотрит ему в след. Олег лишь радовался, что Лида не заговорила о долге, хотя она никогда не требовала его возвращать.

Лиля была дома и копалась у себя в комнате. Олег прошел мимо ее двери пару раз, но не решился заглянуть, однако, когда там что-то рухнуло с таким шумом, что на кухне зазвенела посуда, он поспешил на помощь.

— Что случилось?

Лиля сидела на полу в куче одежды и держалась за ногу.

— Коробка упала на меня, — выдавила она, потирая ногу.

В коробке были старые детские игрушки, которые бабушка Аня не забрала с собой, когда увела Лилю. Деревянные солдатики, с которыми играл еще сам Олег, кубики, запчасти от развалившейся лошадки.

— Тебе нужны эти вещи? — спросила Лиля. Она злилась, ведь думала, что уже выбросила весь старый хлам, а он так и норовил напомнить о болезненном прошлом.

— Мне здесь ничего не нужно, можешь выбрасывать что хочешь.

— Да уж, придется всю комнату выбросить, потому что… Что это? — она подняла с пола футболку. — Сколько мне было, когда я носила это? Три? — она рассмеялась, но смех этот показался Олегу истеричным. — А это? — она поднимала старые колготки, носки, джинсы, и все это сопровождалось усмешками. В какой-то момент она стала выкидывать вещи с пола, а не поднимать их, и они разлетелись по полкам и шкафам, некоторые даже повисли на гардине.

Олег смотрел на все молча, но сердце у него щемило. Глупо было надеяться, что дочь будет счастлива в этой квартире. На ее глазах наворачивались слезы, но она не дала им воли. Вдруг она подняла взгляд на отца, и он почувствовал, как жечь в горле стало с удвоенной силой. Злость на себя наполнила его легкие. Он чувствовал себя бесполезным, неспособным предоставить дочери даже комфортные условия для жизни. В голове звучали слова Анны: «Ты не способен позаботиться даже о себе, не то что о дочери». И сейчас до него сполна дошел их смысл.

Олег ушел на кухню и стал сверлить взглядом дверцу под раковиной, за которой спрятана заначка. Внутри был пожар, и Олег знал лишь один способ, как его потушить. Но он дал себе слово.

Лиле стало стыдно за устроенную сцену перед отцом. Он не должен был этого видеть, но эти детские вещи и дурацкая коробка стали последней каплей. На самом деле, она пыталась найти что-то приличное, чтобы надеть на свидание с Денисом, а когда стала разбирать шкаф, поняла, что ничего хорошего она не найдет. Она смотрела на себя в зеркало и отчетливо видела каждый недостаток: вскочивший на верхней губе прыщ,