Среди песчаных холмов - Кристина Ролофсон

Когда он вернулся с напитками и поставил их на стол, Эмма улыбнулась ему:

– Здесь по-настоящему весело, Мэтт. Спасибо, что уговорил меня приехать сюда.

Он посмотрел прямо в эти милые зеленые глаза, и его сердце провалилось куда-то вниз. Из его головы как-то совсем выветрилось желание найти Герту Лапински и пригласить ее на обед.

– Покажи Эмме мою школу, – попросила Марта.

Она хотела, чтобы он показал Эмме в городе как можно больше, только бы не возвращаться домой. Дома папа уйдет по делам и не вернется, пока не стемнеет, пока Эмма не приготовит что-нибудь необычное и не заставит девочек принять ванну.

– Я еду как раз в эту сторону, – сказал отец. – Сядь на свое место, Марта, и пристегнись ремнем безопасности.

Она повиновалась, но не раньше, чем увидела, как Эмма начертила что-то на оборотной стороне конверта.

– Что ты пишешь, Эмма?

– Я рисую план и делаю заметки о том, куда вы все ходите в школу. И в какое время.

– Мне нравится школа, – произнесла Мелисса с нежностью. – Я бы ходила туда все время вместо детского сада.

– Макки завтра никуда не идет, не так ли?

– Нет, – сказал отец девочек. – Завтра вторник.

– Она останется дома с Эммой. – Марта полюбопытствовала, чем они займутся утром. Сделают побольше желе? Поиграют в куклы? Она знала, что им будет весело.

– В двенадцать я заезжаю за Мелиссой в садик, а потом мы идем вместе по бакалейным лавкам: думаю, мы все слишком устали, чтобы заниматься этим сегодня. – Эмма повернула голову и улыбнулась Марте:

– А ты приедешь домой в три часа на школьном автобусе, верно?

– Ты будешь дома? – Вдруг стало невероятно важно, чтобы Эмма ответила «да».

– Разумеется. Где же мне быть еще!

Этого Марта не знала, но ей очень сильно хотелось, чтобы Эмма оставалась на ферме. Марта смутно помнила свою маму, однако была уверена, что мама ждала бы ее возвращения из школы. Она бы приготовила печенье, как это делает мама Дженнифер. От нее бы исходил дивный запах, и она бы думала, как ответить на все вопросы Марты. Мама пожелала бы просмотреть все ее тетради, поцеловала бы и обняла ее, как только она появится на пороге.

Марта вернулась на свое место и стала смотреть в окно. Она любила обниматься. Она слышала, как папа сказал тете Рут, будто он собирается пригласить кого-то на свидание. Ей не понравилось это. У папы теперь есть Эмма. У них у всех она есть.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Что вы делаете в столь поздний час? Эмма оторвала взгляд от кулинарной книги, которую она купила в лавке методистской церкви. Мэтт прошел на кухню и налил себе стакан воды.

– Я читаю о том, как готовить ранзу, – призналась она. – Дамы из методистской общины Блиндона сообщают не менее четырех рецептов.

– Набираетесь опыта?

У него был озадаченный вид. Он сел за кухонный стол напротив нее. Минуло десять вечера, дети уже несколько часов как были в кроватях, и Эмма воспользовалась тишиной и покоем, чтобы составить список бакалейных товаров для закупки. Или по крайней мере попытаться это сделать.

– Я подумала, что мне следует готовить получше, с тех пор как мое фирменное блюдо со спагетти не очень удалось в прошлый раз.

– То блюдо было совсем недурно.

– В нем не было мяса, – напомнила она ему. – Все, что вы едите, должно в прежнем своем существовании мычать и иметь копыта.

Он сделал большой глоток воды и откинулся на спинку стула. Его лицо было в пыли, а одежда – хлопчатобумажная рубашка и вылинявшие джинсы – запятнана грязью. Разглядывая его, она подумала, что он не имеет права быть таким привлекательным. Много говорилось о притягательности фермеров с Запада, хотя лично ей ни один из таких мужчин никогда прежде не встречался. Зато теперь это произошло. Впервые она повстречала настоящего фермера.

– Почему вы так на меня смотрите?

Эмма захлопнула кулинарную книгу:

– Я думала о грязном белье и о том, что завтра мне придется стирать.

– Стиральная машина и сушилка внизу.

– Знаю. Я видела их.

Мэтт некоторое время не отводил от нее изучающего взгляда.

– Спасибо, что сегодня поехали с нами в город. Девочкам вправду понравилось быть там с вами.

– Было весело, – сказала она без лукавства. – Все были очень милы.

– Я заметил. – Его губы искривила улыбка. – Вы могли бы назначить свидание любому. Она покачала головой: – Меня это мало заботит.

Он подался вперед, положив локти на стол:

– Вы произносите это так, будто говорите всерьез. Почему?

– Это долгая история. – Она надеялась, что он не решится на дальнейшие расспросы. Как ей объяснить, что она только за пятнадцать минут до начала свадьбы обнаружила склонность своего жениха к кое-кому еще?

– У меня уйма времени.

Эмма отодвинула в сторону кулинарную книгу и встала. Взяла свой пустой стакан, поставила его в раковину.

– Однажды я была помолвлена, но оказалось, что мужчина, за которого я предполагала выйти за муж, влюблен в кое-кого другого.

Мэтт нахмурился, взгляд его темных глаз выражал сочувствие.

– Извините. Мне не следовало лезть в ваши дела.

– Все нормально, – сказала Эмма, надеясь придать своему голосу беспечность. Надеясь, что по ее голосу можно определить, будто произошло это три года, а не три дня тому назад. О Господи, неужели в самом деле минуло лишь три дня с тех пор, как она стояла в церкви в ожидании выхода под руку с отцом между рядами приглашенных?

– В конце концов он открыл вам правду? – сказал Мэтт.

– Нет, – услышала она свой голос. – Он не собирался мне ничего открывать, но когда я обнаружила… я отменила свадьбу и никогда больше его не видела. И не хочу видеть.

– Правильно.

Она постаралась улыбнуться:

– Да, я тоже так считаю.

На мгновение воцарилась тишина. Мэтт встал, допил воду и отнес стакан в раковину.

– Утром я приготовлю кофе.

Сменить тему было очень кстати.

– Во сколько встают девочки?

– В семь они начинают суетиться. Иногда чуть пораньше. – У него был нерешительный вид. – Эмма, спасибо, что вы взялись за эту работу. Думаю, все пойдет просто замечательно.

Он наклонился, чтобы достать банку кофе из шкафчика, а Эмма в это время потянулась к буфету, чтобы положить туда хлеб. Ее грудь коснулась его руки, и от этого невольного прикосновения чувственная дрожь пробежала по ее телу, а лицо Мэтта побагровело.

– Извините, – сказала она.

– Это я виноват, – возразил он, отпрянув назад и наткнувшись спиной на кухонный стол. – Эта кухня, по-моему, тесна для двоих.

– Да.

Эмма бросила хлеб на прилавок и проскользнула мимо фермера. Ни к чему ей испытывать к нему влечение, однако все дело в том, что приходится делить с ним крышу над головой, тесную кухню. Ничто человеческое ей не чуждо. Ведь ее первая брачная ночь так и не наступила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});