Безликий - Дебора Рэли

пожилых копов придерживались жесткой территориальной позиции.

Она молча слушала, как он рассказывал о фотографии, оставленной шерифом Янсеном, о пожаре в доме Тилли Лиддон и о любовных письмах, которые привели их в дом Дрейка Шелтона. Когда Ноа закончил, она кивнула и открыла дверь своей машины. Шелли не из тех, кто много болтает. Если ей есть что сказать, она это скажет. В противном случае ей нравилась сила молчания.

— Есть ли надежда узнать, кто проник в дом?

— Мы сняли отпечатки пальцев, и я отправлю записку в лабораторию, чтобы посмотреть, смогут ли они что-нибудь выяснить. Еще я поговорю с Оливером Уилером, может быть, он сможет описать, кого видел выходящим из здания. — Она оглядела магазины, расположенные вдоль Седар-авеню. — Кроме того, я проверю, нет ли у кого-нибудь камеры, направленной в эту сторону. — Судя по ее тону, она не ожидала найти ничего полезного. Ноа не винил ее. В Ларкине редко случались преступления, и не возникало необходимости вести наблюдение за пустым участком. — Честно говоря, я больше ничего не могу сделать, — призналась она.

Ноа кивнул. Именно этого он и ожидал.

— Ты можешь провести какое-нибудь расследование смерти Лорел Мур?

Она сделала паузу, как бы обдумывая его просьбу. Шелли не любила давать пустые обещания. И это одна из тех черт, которые ему в ней больше всего нравились.

— Я думаю, в Пайке сейчас временный шериф, — наконец сказала она. — Я свяжусь с офисом и узнаю, пришлют ли они старые файлы. — Она подняла руку, когда он улыбнулся. — Но есть вероятность, что им не понравится, что посторонние суют нос в их юрисдикцию. И еще более вероятно, если вдруг они пришлют файлы, я не обнаружу ничего нового.

— Я буду признателен, если ты посмотришь, — успокоил ее Ноа.

— Я распоряжусь, чтобы патрульная машина проехалась дополнительно, проследить за обстановкой.

Ноа улыбнулся с искренним облегчением. Он не знал, что происходит. Ночью ему почти удалось убедить себя, что они слишком остро реагируют. В конце концов, у них нет никаких реальных доказательств того, что смерть матери Винтер объясняется лишь трагическим случаем, когда она оказалась не в том месте и не в то время. Сегодняшнее утро разрушило эту смутную надежду.

Кто бы ни оставил эту записку, он предупреждал Винтер, чтобы она перестала копаться в прошлом. То ли потому, что смерть Лорел не случайна, то ли потому, что в прошлом есть что-то еще, что не хотят раскрывать. Он не собирался делать поспешных выводов.

— Спасибо, Шелли, — пробормотал он.

Шелли начала забираться в машину, затем, приостановившись, оглянулась через плечо.

— Винтер очень нервничает. Я не уверена, что ей стоит оставаться здесь одной.

Ноа согласился. Винтер — разумная женщина, способная позаботиться о себе сама. Но последние несколько дней выбили ее из колеи. А теперь кто-то вломился в ее дом и оставил записку с угрозами. Даже если бы она хотела остаться в квартире, он бы сделал все возможное, чтобы переубедить ее.

— Она собирает вещи, — сообщил он.

Шелли приподняла бровь.

— Она остановится у тебя?

— У своего дедушки.

— А-а.

Но уставился на свою подругу.

— А-а?

Она ухмыльнулась.

— А ты хочешь, чтобы она осталась у тебя?

Да. Это слово сформировалось в его сознании с шокирующей ясностью. Он надеялся, что Винтер сама предложит поселиться в его коттедже, чтобы он мог защитить ее. Не только потому, что она доверяла ему как другу, но и потому, что…

Потому что она хотела бы быть рядом с ним.

Ноа тяжело вздохнул. Последние несколько дней разбили его упрямое убеждение, что Винтер всего лишь друг. На самом деле, Ноа подозревал, что какая-то его часть всегда знала, что он просто ждал подходящего момента, чтобы признаться в этом и себе, и Винтер.

Сейчас не подходящее время.

— Я не хочу, чтобы она оставалась одна, — ответил он Шелли.

— Это не ответ.

— Это все, что ты от меня услышишь.

— Честно. — Шелли скользнула за руль своего внедорожника. — Дай мне знать, если у Винтер появятся еще какие-нибудь нежелательные посетители.

Глава 9

После обеда Винтер отмывала дождевые бочки, которые использовала для полива овощных грядок в теплицах, а также перекрашивала контейнер для компоста, в котором хранилось удобрение. Ей требовалась тяжелая физическая работа, чтобы перестать думать о том, что кто-то пробрался в ее дом. Возможно, это тот же человек, который убил ее мать.

От одной этой возможности у нее мурашки по коже.

Только когда тени начали сгущаться над полем, где она построила свои теплицы, Винтер направилась вверх по холму к небольшому белому фермерскому дому с покатой крышей и крыльцом. За последний час поднялся ветерок, и вместе с понижением температуры он превратился из прохладного в откровенно холодный.

Прибавив шагу, Винтер проскочила мимо молочного сарая и отдельно стоящего гаража. Она приостановилась, чтобы помыть руки под насосом, прежде чем подняться по ступенькам на крыльцо.

Ее дедушка поднялся с деревянного кресла-качалки, сидя в котором он ждал ее, и одобрительно посмотрел на Винтер.

— Ну, по крайней мере, у тебя появился румянец на щеках, — отметил он.

Винтер помрачнела. Прежде чем отправиться на поле, она надела куртку и шапку, но к концу дня ни того, ни другого оказалось недостаточно.

— Кажется, это называется обморожение.

Старик фыркнул. Сандер Мур был невысоким, стройным мужчиной, который, несмотря на свои семьдесят девять лет, все еще носил густую гриву серебристых волос. Его глаза поражали пронзительной голубизной, а кожа имела ровный румяный цвет. На часах уже пять часов, поэтому он переоделся из своего комбинезона в брюки и рубашку на пуговицах. Этот ритуал дедушка выполнял каждый вечер, несмотря на то, что жил один после смерти жены тридцать лет назад. Он объяснял Винтер, что переодевание — это единственный способ для фермера понять, что рабочий день закончился.

— Глупости, — укорил он. — Воздух не приносит пользы, если не бодрит.

Винтер дрожала.

— Скажи это людям, которые счастливо греются на пляжах во Флориде.

— Только не говори, что становишься мягкотелой, ладно?

Винтер повернулась, чтобы взглянуть на пастбища, окружавшие ферму. Ей нравился этот вид. Дом был построен на самой высокой точке земли, что позволяло ей видеть на многие мили, несмотря на тени, ползущие по пустым полям и загонам. Когда-то здесь располагалась оживленная молочная ферма, но с годами ее деду пришлось сократить производство. Не только из-за финансов, но и из-за отсутствия наследника, готового взять на себя основную часть работы. Дедушка стал слишком стар и немощен, чтобы продолжать.

— Может быть, — пробормотала она.

Сандер пошевелился, чтобы открыть соседнюю дверь.