Бузинин Сергей Владимирович. Последняя песнь Акелы-2 - Бузинин Владимирович

- Да я им так всё разжевал, что и енот бы понял, – досадливо отмахнулся Паркер. – И я им талдычил, что бежать надо, покуда не вздернули, и Тейлор, сержант тот старый, то же твердил, а они ни в какую. Мол, пусть нас по закону вызволяют и баста! У-у-у, бараны... Оставил им окорок антилопий, плюнул и ушел. Одна надежда, что Шрёйдер дяде Робертсу всё как надо отпишет...

- Так, может, и Уайта тогда не стоит трогать? – рассудительно проворчал из своего угла Бенингс. – Один чёрт, ни Фрэнку, ни мальчишке этим не поможешь.

- И чё с того?! – нахохлился Паркер. – Я его кончать собрался не для того чтоб, а потому что!

- Да ну, – протянул Бенингс. – Не по закону это как-то...

- И давно ты таким законником стал? – презрительно поморщился Митчелл. – Как в карты мухлевать, или спереть, что плохо лежит, тут закон по боку, а как ублюдка шлепнуть, так по-другому запел? Чтоб ты знал: и я, и Рой, и Сварт, да тот же Фрэнк, чёрт возьми, носим своё правосудие в кобуре. И наш закон гласит: око за око, зуб за зуб! Так что, если ты с нами, усохни плесень и больше не вякай!

Выслушав гневную отповедь, наемник зло сплюнул и направился к выходу, что-то недовольно бурча под нос.

- Слушай, Рой, – Майлз, проводив Бенингса взглядом, повернулся к приятелю. – А может, и ему, того... устроить неизбежную на войне случайность? Не приведи Господь, он нас Уайту сдаст...

- Не-е-е, – проворчал Сварт, не дожидаясь ответа Паркера. – Фил крысюк еще тот, но доносительством никогда не баловал.

- Сварт дело говорит, – кивнул техасец. – Не хватало нам еще и друг друга резать начать. Бенингса Фрэнк нанимал. А чиф людей видит насквозь, похлеще, чем те лучи, которые немец изобрёл. Рёнтгёном, кажись, его звали? Ну да не о том разговор. Хрен с ним, с Бенингсом, пусть живет. Ты, Майлз, лучше бомбой займись. А завтра, как буры ежедневный салют устроят, мы, помолясь, и начнём.

22 февраля 1900 года. Окрестности селения Лоунсдейл-бридж.

- Просыпайтесь, командир, – Барт аккуратно потряс Арсенина за плечо и вновь посмотрел на дорогу. – Едут уже.

Всеслав медленно поднялся с одеяла (боль считала своим долгом напомнить о себе при каждом удобном случае) и на четвереньках пополз к кустам вдоль широкой утоптанной тропы, величаемой дорогой то ли по привычке, то ли по недоразумению. Некоторое время он смотрел вперед, а после, недоумевая, повернулся к Ван Бателаану: на тропе ровным счетом никого не было. Бур успокаивающе махнул рукой и через некоторое время послышался неторопливый мерный топот конских копыт. Всеслав обвел заросли вокруг пристальным взглядом, проверяя, насколько незаметны притаившиеся товарищи и бесшумно скользнул на присмотренное заранее место.

Парой минут позже из-за поворота показалась небольшая бричка с открытым верхом, неторопливо влекомая понурым першероном. Кучер в форме артиллериста, философски покуривал трубочку. Единственный пассажир в офицерском мундире, позевывая, листал какой-то блокнот, и внимания на дорогу не обращал. Следом за повозкой следовали двое верховых. Судя по тому, как неуклюже покачивались они в седлах – вчерашние пехотинцы. Конвойные, как и сопровождаемый ими офицер взгляды по сторонам не кидали, предпочитая лениво перебрасываться фразами.

Всеслав присмотрелся к проезжающему мимо табору и, удовлетворенно кивнув, дважды крикнул сойкой. Не успело эхо растаять в кустах, как первый охранник, проезжавший в тот момент под деревом, задергался в петле, ловко накинутой сверху Ван Бателааном. Второй, не успев ничего понять, тихо хрипя, рухнул на землю с кинжалом абрека в спине. Кучер, заслышав непонятный шум за спиной, приподнялся на козлах, чтобы обернуться, но сделать ничего не успел. Прилетевший из кустов камень, пробил ему височную кость. Возница рухнул на дно брички и одновременно с этим Арсенин рванулся к повозке. Офицер успел подняться с сиденья и даже схватиться за кобуру револьвера, но, увидев, направленное ему в лицо дуло маузера, застыл на месте.

- Доброе утро, господин капитан! – приветливо улыбнулся Всеслав. – А где же счастливая улыбка? Помнится, еще вчера вы очень настойчиво приглашали меня прокатиться, а сегодня почему-то не рады моей компании? Вам револьвер не мешает? Вижу – мешает. Давайте его сюда, зачем себя лишней ношей обременять?

- А вы отличный актер, мистер...Смит, – скривился Рочестер, протягивая ремень с кобурой Арсенину. – Дважды обвести меня вокруг пальца – это надо уметь! Не просчитал я вас, не просчитал...

- А почему дважды? – удивленно хмыкнул моряк. – Я с вами только одной беседы удостоился. Не считай сегодняшней. Когда второй-то?

- Когда мне сообщили, что в кутузке, вместо вас отдыхают два покойника и оба из нашего полка, я решил, что вы удираете со всех ног куда подальше, – флегматично пожал плечами капитан. – Ошибся. Бывает. Знаете что, Смит, или как вас там, бросайте шататься по бушу, а ступайте-ка вы лучше на театральные подмостки. Ей Богу, будете пользоваться успехом. А я вам протекцию составлю...

- Боюсь, что с вашей протекцией дальше виселицы меня не пропустят, – криво ухмыльнулся Арсенин. – Так что, благодарствуйте, барин, перебьюсь как-нибудь.

- Ну, не хотите, так не хотите, – Рочестер окинул внимательным взглядом ветви деревьев и повернулся к Арсенину. – Я так понимаю, что по вашему плану я должен украсить своей персоной один из этих буков?

- Отнюдь, – Арсенин, удачно спародировав интонации капитана, широко улыбнулся. – Я у вас в гостях прохлаждался, теперь ваша очередь. Опять же, судьбы десяти бедолаг, что в Лоунсдейл-бридж сегодня вздернуть должны, занимают меня несколько больше, чем одна ваша. Как вы думаете, капитан, ваше начальство ценит вас достаточно высоко?

- Смею надеяться, что да! – надменно вскинул голову Рочестер. – Только свои жизни они ценят значительно выше моей скромной персоны. И если вы рассчитываете обменять меня на кого-то из командиров полка, то можете быть уверены – из вашей затеи ничего не выйдет!

- Куда уж нам, сирым, – ехидно протянул Всеслав. – Я сочту себя полностью удовлетворенным, если они обменяют жизни десятка буров на одну вашу. Вполне равноценный размен: один джентльмен за десять дикарей. Но если вы считаете, что ваша жизнь стоит гораздо дороже, я не в обиде, пусть еще десяток-другой пленных добавят...

Рочестер, собираясь парировать речь оппонента, гневно вскинулся, но наткнувшись на презрительную ухмылку Арсенина, как-то разом обмяк и, молча махнув рукой, плюхнулся на сиденье брички.

- Барт! – окликнул бура Всеслав. – Приведи в чувство кучера, хватит ему уже прохлаждаться!

- Так он это...того, – сконфужено пробормотал Ван Бателаан, рассматривая тело солдата. – Помер уже.

- Как помер? – удивился Арсенин, оглядывая кусты в поисках юноши. – Я ведь Льву только оглушить его поручал? Ле-е-в! Троцкий, маму вашу! Чем вы кучеру в лоб зарядили, что он преставился до срока, и на кой чёрт вы это сделали?!

- Свинчаткой, – покаянно вздохнул Троцкий, нехотя выдвигаясь из-за кустов. – Камня подходящего для пращи не нашел, вот её и запустил... – Молодой человек поднял из дорожной пыли кость из свинца и показал командиру. – Я больше так не буду, Всеслав Романович! Честное благородное слово!

- Ой-ё-ё-ё!!! – раздосадовано взвыл Арсенин, хватаясь за голову. – Помощнички, якорь вам в бушприт и триста акул в задницу, хотя и одной до чёрта будет! Брандскугель вам в глотку и кнехтом по хребту! Кто, мать вашу, теперь бриттам письмо повезет, а?! Христофор Колумб?!

- Не надо нам Холумбов всяких, – флегматично заметил Туташхиа, ласково потрепав першерона по холке. – Пока его найдем, пока дело объясним, время пройдет. Дорога знакомая, лошадка умная, сама до лагеря добежит. А Лев пусть англичанам письмо напишет. Он по ихнему писать умеет, я точно знаю. А чтоб совсем понятно было, мы письмо кучеру в зубы сунем.

- Делайте, что хотите, – огорченно махнул рукой Арсенин, прикуривая папиросу. – Только очень быстро, и даже еще быстрее.

- Вот, Всеслав Романович, – через несколько минут Троцкий протянул капитану клочок серой бумаги, густо исписанный огрызком карандаша. – Посмотрите.

- Угу. Угу. Угу. – Бормотал Арсенин, пробегая глазами текст. – Это вы правильно написали, Лев: ” если мы не получим положительного ответа в течение трех часов, то вышлем вам капитана Рочестера по частям...” Только где вы таких садистских идей нахватались?

Троцкий с отсутствующим видом шевельнул бровью и, покосившись в сторону Ван Бателаана, промолчал.

- Я примерно так и думал, – усмехнулся Всеслав, проследив за взглядом юноши. – А что это за подпись такая? Капитан Сорви-голова?..

- Ну, мне показалось, что британцам незачем знать наши подлинные имена, – смущено пожал плечом Лев. – Вот и придумал.

- Сочинитель...- пробормотал Арсенин, взглянув на юношу то ли восхищенно, то ли удивленно. – Роберт, понимаешь, Стивенсон на мою, понимаешь голову... Пятнадцать человек на сундук мертвеца в африканском антураже... Ладно! Отправляйте письмо турецкому султану, тьфу ты, черт, английскому полковнику и снимаемся с якоря! Барт! Подождешь посыльного с ответом, потом догонишь нас в... ну, сам знаешь где. Ходу, господа мои, ходу!