Экстремальные услуги - Константин Мзареулов

А вот осмотр мертвого корабля – дело как раз по его способностям. Работа действительно скучная, но кто-то должен получать деньги и за такую. Гиперпространство ведет себя спокойно, никаких серьезных завихрений, пульсаций и прочих каверз. И корабль не слишком большой, хоть и портит жизнь навигаторам.

Навожу прожектора на кораблик. Бедняге сильно досталось: вмятина в борту, кормовой торпедный аппарат разворочен внутренним взрывом, верхняя артустановка правого борта покорежена. Похоже, парни попали в гравитационный шторм. Для таких утлых корабликов это, безусловно, смерть.

Луч прожектора освещает номер на рубке, ниже написано название. Действительно – старенький крейсер 2-го ранга типа "Сателлит", он же проект No67. Их строили чуть ли не сто лет назад и называли именами спутников больших планет: "Луна", "Фобос", "Ганимед"… И вот этот – "Нереида". В прошлую войну я застал несколько последних машин 67-го проекта, но и тогда их уже старались держать подальше от сражений, обычно используя для охраны конвоев и тренировки новичков. Во время войны с панцирными псевдогуманоидами основу крейсерских сил составляли "Буря", "Шторм", "Гроза", "Цунами" и прочие представители ненастной погоды, а под конец той драки появились красавцы типа "Геракл", 109-й проект.

Военной ценности "Нереида", безусловно, не представляет. Наверное, ей суждено превратиться в музей боевой славы. Давным-давно, когда я только начинал понимать вкус дальних рейдов, у меня появилась навязчивая идея отыскать корабль какой-нибудь древней расы. Например, тех же самых Восьми Царств, о которых так много болтают ксенологи…

Ожившая рация говорит голосом Омара:

– Агасфер Витольдович, я выбрался в центральный коридор.

– Нашел что-нибудь интересное?

– Много трупов. Или вас интересует что-то другое? Хохотнув, начинаю мечтать вслух:

– Ну, к примеру, неплохо, если б оказалось, что "Нереида" перевозила платину в слитках или коллекцию марок последнего императора Брахмы. Призовые двадцать пять процентов нам бы совсем не помешали… – Становлюсь серьезным: Ладно, докладывай по форме.

Он немедленно превращается в матерого служаку, превыше всего прочего почитающего Дисциплинарный Устав.

– Внимание, корабль-база, докладывает дыролаз Сипягин. Обнаруженный корабль – крейсер "Нереида" – тяжело поврежден. Часть агрегатов сорвана с креплений, проходы загромождены обломками. Воздух для дыхания непригоден наверное, кислородные конверторы, а также регенераторы полностью вышли из строя и принялись гнать чистую углекислоту. На борту сильный фон, словно когда-то полетела защита реактора и тут было жарко от нейтронов. Кое-кто успел надеть скафандры, но это их не спасло.

Еще через пять минут, добравшись до рубки, Сипягин включает аварийное энергоснабжение, загружает бортовой компьютер, и мы получаем представление о градиенте массы. На душе становится совсем спокойно. Крейсер нормально сбалансирован, так что буксировка пройдет без осложнений. Даю последние инструкции:

– Омарчик, посмотри, нет ли рукописного борт-журнала, и возвращайся.

Пока он обыскивает рубку "Нереиды", я коротко отчитываясь перед штабом операции. Мне отвечает контрадмирал Нкруба, командир базы. У них снаружи все готово. Ради приличия адмирал интересуется, не нужна ли мне помощь. Отвечаю по возможности вежливо:

– Можете прислать девушку месяца. Все остальное у меня есть.

Они смеются. Вдруг слышу взволнованный шепот Омара:

– Агасфер Витольдович, здесь нечеловек…

Уходят секунды, прежде чем до меня доходит, что он имеет в виду. Шок силен, однако я уверен: Омар не стал бы шутить, у него вообще плохо с чувством юмора.

Перехожу на официальный жаргон:

– Дыролаз Сипягин, доложите обстановку и дайте изображение.

Голограмма показывает тускло освещенную боевую рубку. Омар наводит камеры на фигуру, одетую в скафандр неизвестной мне конструкции. Я вижу человекообразное тело. Сквозь прозрачный щиток шлема можно разглядеть голову жутковатой формы – какой-то гибрид саблезубого тигра с ящером.

– Шеф, других таких трупов нет, – бормочет Омар. – Рядом с ним – командир и старший офицер, оба в скафандрах. По-моему, все убиты радиацией. Борт-журнал у меня – и рукописный, и лазерные кристаллы.

Много ли пользы от кристаллов, если на крейсере бушевал смертельный ливень нейтронов… В полной прострации задаю самый идиотский вопрос сегодняшнего дня.

– Чужак мертв?

– Вроде бы… – Изображение дергается, и я понимаю, что Сипягин пошевелил камеру, пожав плечами. – Скафандр порван, а температура здесь…

Ну, естественно. Мог бы и не спрашивать. Хотя нельзя исключить, что неизвестный науке и разведке гуманоид погиб не вместе с экипажем, но проник на "Нереиду" много позже. Например, за час до появления отставного боцмана Сипягина.

На базе, скорее всего, слышат нашу беседу, но не вмешиваются. Наверное, ждут инструкций с Земли. Или вообще не пришли в себя. Или не слышали… Ответственность незаметно наваливается на меня, поэтому приходится отдать приказ:

– Возвращайся. Иду на стыковку. – И, запустив ионные движки, переключаюсь на штаб: – Адмирал, у нас легкие осложнения. Как только я вытащу "Нереиду", обеспечьте охрану силами военной контрразведки. Никому не входить на борт до прибытия комиссии с Земли. Передайте в Генштаб сигнал "четыре семерки".

Уж теперь-то они просто обязаны смекнуть, что происходит. Неизвестная внеземная раса – это больше чем научное открытие. Это – политическое событие чрезвычайной важности.

Отгоняя прочь посторонние мысли, направляю "Паровоз" к "Нереиде", подхожу на минимальную дистанцию и присоединяюсь магнитным захватом к корме крейсера. Бросив последний взгляд на приборы, убеждаюсь, что оранжевое смещение остается в разумных пределах и медленно колеблется в районе 46 – 48 минут

Прибежав в тамбур, натягиваю скафандр. В это время гудят моторы и лязгают створки люка, потом сквозь переборку проникает слабый шум бурлящей жидкости. Вернувшийся Омар купается в камере биологической обработки. Потоки кипятка смывают с его скафандра следы пребывания на старом корабле – вдруг там завелась какая-нибудь зараза. Наконец Омар выходит, и я говорю:

– Давай к штурвалу. Я пошел резать.

Для постороннего слуха – галиматья, но боцман прекрасно меня понимает, а большего не требуется.

Выбравшись из шлюза, пристегиваю фал к карабину скафандра, перебираюсь на корпус "Нереиды" и бегу в противоположный конец крейсера – туда, где переплелись антенны и прочие торчащие наружу элементы конструкции двух кораблей. Между прочим, здесь опасно: неподалеку нависает вздутие стенки ЧД-канала. Сделаешь неверное движение – и окажешься в зоне, где гравитация меняется с неприятной резкостью, так что размажет, не спросив имени-отчества.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});