Яркоглазая - Дэвид Кудлер

нельзя протыкать еду. Ими нельзя махать.

— Ну, — сказала я, — да, - кто этого не знал?

Он кивнул, словно я что-то сказала, и повернулся к священнику, заговорил на их певучем языке, оказывая табу, которые он упомянул.

Улыбка Аимару потускнела еще сильнее.

Я хотела пройти к следующему гостю Матсудаиры, когда Джолало спросил:

— Эти… бобы, да? Они… должны быть вкусными? — он указал палочками на натто, хотя сам говорил, что так нельзя делать.

— Ну, — сказала я, — многие так считают.

— Многие, да? — он склонил голову и посмотрел на меня. — Ты не считаешь?

— Я не люблю их, но многим они кажутся вкусными.

Он склонился и шепнул:

— Я думаю, они пахнут как что-то мертвое.

Я невольно захихикала.

— И я так думаю.

* * *

В конце завтрака Матсудаира-сама и Такеда-сама поговорили миг с госпожой Чийомэ. Она поклонилась им, и лорд Матсудаира вышел из зала, а за ним — его солдаты.

По слову Такеды-сама куноичи и его солдаты тоже ушли, кроме его капитанов. Тоуми, Эми и я убирали столы, лорд Такеда сидел с капитанами Баба и Хара и смотрел на нас.

— Дети, — сказала госпожа Чийомэ, — стоите. Аимару, Рисуко, скажите лорду Такеда, что вы нашли этим утром.

Аимару был готов убежать, и я не могла его винить. Но мы сели на колени перед главным столом и описали то, что нашли.

— Чэ, — буркнул капитан Хара.

— О! — прошептала Эми. — Это звучит как список сил Такеда!

Тоуми зашипела, чтобы она умолкла.

Лорд Такеда мрачно улыбнулся ей.

— Да, девица. Так и звучит. Хотя что он делал в вашей кладовой — вопрос, как и поиск убийцы моего лейтенанта, — он скривился и указал на меня, потом на пол перед ним, а потом на Эми. — Чийомэ, ты сказала, кто эта. А та — далекий потомок императрицы Джингу?

Все еще серьезная, наша госпожа стала выглядеть как довольный кот.

— Эми, Тоуми, — она указала на бамбуковый отполированный пол рядом со мной. Они сели на колени рядом со мной, Тоуми была скованной. Чийомэ-сама сказала. — Мой лорд, позвольте представить вам еще двух моих девочек, нанятых в то же время, что и Кано Мурасаки: Таругу Тоуми и Ханичи Эми.

Капитан Хара присвистнул, а глаза капитана Баба широко раскрылись. Он охнул:

— Кано, Ханичи и Таругу!

Лорд Такеда смотрел на нас троих долгое время, и я начала потеть, а Тоуми — ерзать. Он повернулся к госпоже Чийомэ.

— Что же, дорогая. Ты затеяла долгую игру, да? — она склонила голову, радостно принимая его слова, и генерал повернулся к нам. — Мукаши, мукаши — давным-давно Кано Казуо, Ханичи Бенджиро и Таругу Макото были великими самураями. Вы — их дочери?

— Хай, Такеда-сама, — мы прижались лбами к полу.

— Хм. Ну, — выдавил лорд Такеда, — в любом случае, Чийомэ, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Она поклонилась ему.

— Так и быть, — он вздохнул, — мы столкнулись с убийцей и шпионом. Думаю, можно предположить, что это один человек.

Два капитана кивнули, а госпожа Чийомэ прошептала:

— Девочки. Хватит убирать.

Мы встали и стали уносить грязную посуду.

Эми все глядела на меня.

Когда я вернулась в зал за тарелками, капитан Баба говорил:

— Да-да, но как лейтенант пролез! Стражи клянутся, что врата были заперты всю ночь, и мы видели, что и задние врата заперты. Он не мог прилететь.

Я подняла голову и подавила слова. Мне не нужно было влезать.

— Иди сюда, Рисуко, — сказала госпожа Чийомэ. — Я знаю этот взгляд. Говори, девочка.

— Краска, — прохрипела я. Все прищурились, и я пролепетала. — На лейтенанте… на его штанах. Красная краска. Наверное, она была… с арки тории.

Капитан Хара уставился на меня.

— Арка?

— Он… — я указала на внутреннюю сторону своих колен, где штаны лейтенанта были в пятнах. — Он, наверное, забрался и спрыгнул со стены.

Лорд Такеда смотрел на меня, оценивая.

— Такое вообще возможно?

— Д-думаю, да, мой лорд, — я смотрела на бамбуковый пол. — Я думала, спрыгнув со стены, что залезть и спуститься по арке было бы куда проще.

— Спрыгнула со стены! — капитан Баба закашлялся. — Залезть на… Чепуха!

— Есть один способ узнать, мой лорд, — сказала госпожа Чийомэ. — Если этого не может Рисуко, то это невозможно.

* * *

Мы прошли к главным вратам, где стражи Аосаги и Юкиширо вернулись на посты.

— Кто-то забирался по арке прошлой ночью? — рявкнул лорд Такеда.

— Нет, сэр! — ответили оба. Аосаги, страж Матсудаира, указал на меня.

— Эта худая девочка спрыгнула.

Капитан Баба удивлённо фыркнул.

— Да-да, — сказал Такеда-сама, махнув рукой стражу Матсудаира, а потом указал наверх. — Девочка Кано. Говоришь, ты можешь тут забраться?

Я кивнула, а потом, ощущая трепет от возможности сделать то, что я обожала, я побежала к ближайшему столбу и прыгнула. Обвив покрашенное дерево руками и ногами, я стала быстро подниматься.

Это было просто. Столб был толщиной со ствол сосны дома, но гладкий. Краска и утренняя роса сделали поверхность скользкой, но я могла удержаться ступнями и ладонями, чтобы двигаться вверх.

У первой перекладины я замерла.

— Слишком тяжело, Мышка-чан? — крикнул Тоуми. Я знала, что так она просто поддерживала традицию.

Я покачала головой.

— Потертости. Свежие, — я опустила взгляд, лорд Такеда и его офицеры смотрели на меня, раскрыв рты. От этого вида я улыбнулась, хотя то, что Эми не смотрела на меня, беспокоило.

Я добралась до первой перекладины и закинула на нее ногу. Там, где она встречалась со столбом, торчал гвоздь, и с него свисала синяя нить, которая трепетала на утреннем ветру. Я вытащила нить и сбросила ее зрителям внизу.

— Думаю, лейтенант был тут.

Аимару поймал нить, но я уже поднялась к верхней перекладине, закинула руки и подтянулась. Арка выглядела крепкой с земли, но чуть покачивалась под моими ногами. И все же она была надежнее верхушки дерева. А я добиралась до верхушки.

Я посмотрела на склон холма — два лагеря с красными флагами слева и синими справа, струйки дыма от костров в свете утра над зелено-золотой долиной с бело-серыми горами сверху. Голубое небо и золотое солнце.

Я еще никогда не ощущала себя такой живой.

Вспомнив, почему я была там, я опустила взгляд на вершину большой перекладины. По бокам от моей ступни были большие отпечатки ног — свежие, не смытые дождем, который прошел два дня назад.

— Следы ног! — крикнула я.

Глядя на маленькое море потрясенных лиц, я улыбнулась и помахала, а потом повернулась и прыгнула на стену Полной Луны.

Пришлось шире расставить ноги, чтобы не приземлиться на острые колья бамбука, торчащие из стены, как сломанные