Обманутое счастье (СИ) - Литовская Даша

Я отхлебнула глоток холодного лимонада, все еще силясь привести рассудок в порядок.

– И ты… – как? Как мне спросить обо всем этом так, чтобы не вызвать сейчас подозрений? Нужно действовать аккуратно… – Ты не знаешь о ее родителях что-то?

– Она сирота. Мать и отец погибли в аварии.

В аварии, черт побери?!

Мне захотелось закричать, что все это вовсе не так! Что все это - результат огромной беспощадной ошибки! После всех услышанных фактов, я на двести процентов уверена, что это крошка - моя! Моя… и его. Ярослава Гордеева. Который воспитывает девочку, даже не подозревая, что на самом деле является ее отцом.

В голове стала складываться истинная картина. Выходит, в тот злосчастный день в больнице рожала еще одна девушка. Наших детей там перепутали. Господи, я думала, такое только в книгах возможно! Но, Яр сказал что Варя попала в детдом, когда еще совсем малышкой была. Выходит, что ее «родители» погибли практически сразу…? Это просто ужасно…

Но…

И опять это чертово «но».

Ярослав любит свою настоящую/ненастоящую дочку. Это видно любому, даже самому не проницательному человеку на свете.

И я люблю ее всей душой и всем сердцем. Любила всегда, и все три года беспрерывно скорбела после потери. Боль ни на секунду не утихала.

Если б я знала… Если бы только знала…

Я вновь впиваюсь в девочку жадным взглядом. Какая она замечательная. Такая милая, и так любит смеяться! А этот звонкий задорный голосок? Господи, как мечтала я его однажды услышать…

Мысли в голове путаются, слоняются словно воришки, стоит мне нащупать хоть что-то здравое и рассудительное.

Я просто не могу во все это поверить. Не могу поверить, что я здесь. Рядом с ней. Что моя дочка жива!

Кажется, будто я нахожусь в каком-то сказочном сне.

И сейчас так страшно проснуться… Так страшно вновь ее потерять.

Я задумчиво смотрю в серо-голубые глаза босса, и понимаю, что не смогу ему ничего рассказать, пока на руках не будет хоть одного доказательства.

Мне совсем не хочется, что бы Ярослав посчитал меня сумасшедшей, и уж тем более не хочется, чтобы он решил будто я пытаюсь заявить права на чужого ребенка, потеряв однажды своего. Нашего…

– Ярослав, милый, – слышу позади себя женский голос, и по коже идет холодок. Я слишком хорошо его помню. Будто прирастаю в момент к плетеному креслу. – Прости, что я опоздала. На дорогах, как всегда, бешеные пробки, – произносит женщина чуть холодно и отстранено. Мне думается, что это ее привычная манера общения. Опускаю голову ниже, утыкаясь взглядом в стакан с лимонадом, пока дама подходит к сыну поближе и целует его в обе щеки. – Какие пошлые декорации, кто дизайнер этого ужаса? – шепчет она ему на ухо, но достаточно громко, чтобы мне удалось расслышать.

– Мам, это детский праздник, – осекает со смехом ее, – твоя внучка там, не хочешь поздравить?

Дама косится в ту сторону, куда Яр указал, и небрежно бросает:

– Чуть позже. Твой непревзойденный отец снова в делах и не смог приехать сюда? Какая неожиданность… – приспускает на нос солнечные очки. Чувствую, что смотрит сейчас на меня.

– Он будет позже. Кстати, познакомься, это Лиза, она работает в Голдман.

Ничего не остается, кроме как поднять взгляд, привстать и выдавить вежливую улыбку.

– Лиза, Любовь Ларионовна, моя мать, – говорит Ярослав, незаметно и шутливо закатывая глаза.

По лицу дамы пробегает мрачная тень. Узнала меня? Не сильно-то я изменилась, если уж честно, чтоб не узнать.

Но мать Ярослава тут же прячет эмоции, широко улыбается и протягивает тонкие пальцы.

– Приятно познакомиться, Лиза, – с преувеличенной вежливостью произносит она.

~Глава 30~

Лиза.

Я зря рассчитывала, что смогу обойтись без неприятного личного разговора с матерью Ярослава в этот сказочный вечер.

Она поймала меня, когда я гуляла по дому. Пока ребятня во дворе смотрела живое представления мини театра, я устроила импровизированную экскурсию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Конечно, интересен мне был вовсе не интерьер дорогого особняка, а детская комната, которая должна быть спрятана где-то на втором этаже. Методом нехитрых дедуктивных предположений, я решила, что она скорее всего находится неподалеку от спальни начальника.

Ее я тоже окинула взглядом. Слишком уж разыгралось чертово любопытство.

– Красиво, – прошептала, приоткрыв дверь и рассмотрев комнату с огромной, будто парящей кроватью из темного дерева и черным шелковым постельным бельем.

В висках запульсировало, когда я представила, что мы могли бы делать на этих прохладных шелковых простынях.

Я тут же захлопнула дверь, мысленно ругая себя.

Детская действительно находилось за следующей дверью. Роскошная просторная комната. На секунду я оробела.

Моя дочка настоящая принцесса. И я благодарна богам за то, что они были к ней благосклонны. К Гордееву она ведь просто чудом попала…

Огляделась по сторонам. Все в пастельных тонах. Круглая мягкая кроватка возле окна аккуратно заправлена. Рядом небольшое трюмо с полками.

Адреналин растекся по венам. Ощутила себя вором, преступницей.

Но я ведь ничего не краду! – убеждала себя, роясь в ящиках трюмо, а затем тумбы возле кровати. – Мне просто нужно…

Ничего не найдя, отправилась в ванную, которая прилегала к комнате.

– Есть! – почти закричала, когда обнаружила возле раковины расческу с парой светлых волосинок на ней.

– Что ты здесь делаешь? – раздался строгий голос у меня за спиной.

Я испугано распахнула глаза и выронила расческу. Та упала под ванную.

Обернулась. Любовь Ларионовна смерила меня таким осуждающим взглядом, что я и правда себя воришкой почувствовала.

– Просто рассматриваю дом, Любовь Ларионовна, – отозвалось чуть язвительно. Эта женщина ошибается, если думает, что я не затаила обиду. В моих глазах она осталась разлучницей, человеком, который однажды смог поселить в моем рассудке сомнения. Все это привело к фатальным последствиям…

– Нет, – встряхнула головой женщина, распахивая дверь спальни шире и взглядом указывая мне отправляться на выход. – Что ты в принципе делаешь рядом с моим сыном? – спросила она уже в коридоре.

– Все просто. Как он уже сказал, я работаю на него.

Мать Яра сделала шаг в мою сторону и вонзилась холодными голубыми глазами. Зря она это. Теперь я ее совсем не боюсь. Теперь я вообще никого не боюсь, потому что нет в этом мире чего-то, способного меня напугать после всех «подарков» судьбы.

– Ты не рассказала ему, – заключила она удовлетворенно, вдоволь на меня наглядевшись.

– О том, что однажды вы решили продать своего сына? Нет, не рассказала.

– И не вздумай, – вздернула она подбородок. – Иначе он узнает цену твоей любви.

– Я вернула вам деньги. Вы не можете меня в таком обвинять! И, чтоб вы знали, вы тогда были совершенно не правы…!

– Это уже не имеет значения, – холодно процедила она, – сейчас у Ярослава есть все, о чем он мечтал, и…

– Вы уверены, что это были его мечты, а не ваши?

Женщина хмыкнула, предпочитая оставить вопрос без ответа. А я не была намерена продолжать этот неприятный для меня диалог.

– Не смей, – бросила она мне в спину угрозу, – пожалеешь.

Ясно, что мать Яра трясется за свою репутацию. И ясно, что Яр будет явно не рад узнать такие подробности нашего прошлого. Но сейчас меня больше огорчает тот факт, что материал для ДНК экспертизы уплыл прямо из рук…

Кто знает, когда выпадет следующий шанс его раздобыть.

Удрученная невеселыми размышлениями, я вернулась во двор, и обнаружила, что Варя уже за столиком вместе с отцом.

– У нас есть к тебе предложение, – вскинул на меня взгляд Ярослав. Малышка сидела притихшие, но тоже с интересом поглядывала.

– У… вас? – закусила я губу недоверчиво. Боялась спугнуть то счастье и радость, что витали сейчас во взглядах дочери и отца.