Власть ножа - Валерий Ефремов

— На похороны, — опять же сухо ответила девушка, кивнув в сторону крематория. — Кто же умер? — продолжал улыбаться инспектор. Теперь он оказался как раз напротив Фариды. — Ты, козел! — И пуля сорок пятого калибра, пробив триплекс «жигуля», вонзилась в горло добродушного старлея.

Никулинские

24 июня, понедельник: вечер

Счастливая улыбка играла на лице никулинского бугра, когда он вышел из ресторана «Золотой дракон» с кейсом, в котором покоились сто тысяч баксов. — Молоток, Кочерга! — похвалил он своего советника. — Все точно рассчитал. Чугунок у тебя варит. — Это ещё не все, босс, — хитро прищурился Корчага. — Ну-ка, какой фольтик ты теперь задумал? — ухмыльнулся Толян. — Сейчас самое время нанести визит в местное отделение «Промбанка». — Положить туда наши баксы, что ли? — расхохотался Толян. Его громовым смехом поддержал и Багор. — Вот именно! — продолжал развивать свою идею Корчага. — Положить туда наши бабки, а заодно и взять банк под контроль. Отделение открыли недавно, оно никому ещё не платило и не платит. А в знак наших партнерских отношений с понтом и открыть в «Промбанке» счет. Но перетереть эту тему надо лично с директором. С Гусмановым Хисамом Хисамычем. Это мужик, жизнью битый, особо упираться не будет. Толян с Багром переглянулись. Видно было, что идея Корчаги понравилась обоим.

— А сколько времени? Не опоздаем туда? Корчага сверкнул золотыми котлами. — Ровно шесть вечера. Самое оно. — Лады, — принял решение босс, — но всем ехать не стоит. Я все понял, Корчага, и сумею договориться с директором. Возьму с собой, пожалуй, только Багра. В качестве дополнительного довода. — И Толян вновь довольно расхохотался. Они подъехали на своем «лендровере» к банку и тормознули строго до знака, запрещающего стоянку. Толян шел впереди, сзади него с кейсом, набитом баксами, гордо шествовал Багор. Охранники окинули их при входе в банк подозрительными взглядами, но пропустили без вопросов. Однако, когда братаны остановились посреди операционного зала и стали крутить головами, пребывая в очевидном затруднении, к ним подошел начальник охранной службы «Редута» Глухов. — Какие-то проблемы, господа? — спросил он, опытным оком сразу определив, что из себя представляют посетители. — Да, браток, — ответил Толян, — нам бы с вашим бугром, — он вытащил бумажку и прочитал почти по складам, — с Хисамом Хисамычем поговорить. — А на какой предмет? Может быть, я чем-то могу помочь? — Глухов почти не сомневался, что это рэкетиры и пришли с соответствующим предложением. И теперь он интенсивно соображал, как без лишнего шума выпроводить из банка незваных гостей. — Да не-е, — широко улыбнулся Толян. — Нам сам бугор нужен. Мы только с ним условия вклада обсудить могем. Бабки-то немаленькие. Он кивнул Багру, и тот раскрыл кейс. Чемоданчик был почти доверху набит зелеными. Демонстрация такого количества американской валюты произвела должное впечатление на Глухова. Отношение к ввалившимся в банк верзилам у него изменилось кардинально. Теперь это были не братки, а клиенты. Он вытащил мобильник и быстро затыкал пальцем по кнопкам. — Хисам Хисамыч?! Глухов беспокоит. Тут два господина хотят поговорить об условиях вклада именно с вами… Видите ли, у них приличная сумма наличных в долларах… Хорошо. Можете пройти, господа, — обратился Глухов к рэкетирам, — налево по лестнице и направо, в цокольный этаж. Едва два никулинских братана вошли в кабинет к Гусманову, тот сразу спал с лица. Как этот козел Глухов, опытный вроде бы в своем деле человек, мог пропустить к нему, директору банка, таких стопроцентных урок и даже выдать им нечто вроде устной рекомендации! Он тяжко вздохнул и, даже не предложив посетителям присесть, спросил: — Чем могу служить? — Лаве к тебе, братила, хотели в банк положить, — объявил Толян и уселся на стуле, стоявшем рядом с директорским креслом. — Предъяви, Багор, наши сто штук. Устрашающих габаритов братан расстегнул кейс и попросту вытряхнул все доллары прямо на стол, перед носом ошеломленного банкира. — Ну что ж, очень хорошо, — слегка дрожащим голосом прокомментировал финансист. — Но почему бы вам не сдать все эти деньги одному из наших кассиров? — А мы слышали, что в банках к богатым клиентам особое отношение, — голосом, полным разочарования и обиды, произнес сию фразу Толян и, покачивая головой, жалостливо посмотрел на Багра: мол, в какую шарагу мы, мать её ети, попали. — Конечно, конечно… Сейчас мы уладим все вопросы. — Под ногой у директора находились две кнопки: одна — для вызова банковской охраны, другая — наряда милиции. Но пока прямого повода давить ни на одну из них не было. Тем не менее, Гусманов вполне отчетливо ощущал, что ситуация становится все более угрожающей. — Так, чисто конкретно… Какой процент мы будем иметь с этой суммы? — спросил Толян уже достаточно сурово. Гусманов попытался найти какую-то бумажку на своем столе, но тот весь был усыпан долларами, к которым директор отчего-то боялся прикасаться. — Ну, обычный наш годовой процент в долларовом вкладе… — Он задумался. — Два процента. Толян нарочито и зловеще расхохотался. Его тут же поддержал Багор. — Ничего смешного здесь нет. — Лицо директора покрылось бледно-розовыми пятнами. — Обычный банковский процент. Ну, хорошо, а вы что предлагаете? — Тридцать процентов, — уже очень жестко произнес Толян. — Да вы с ума сошли! — вскинулся со своего кресла директор. — Ты нас неправильно понял, козел! Поэтому так разволновался. — Толян положил тяжелую руку на плечо Гусманова и буквально вогнал его назад, в кресло. — Тридцать процентов от прибыли всего вашего отделения «Промбанка». Мы вас охранять будем. Гусманов почти успокоился — ведь когда он увидел этих двоих, сразу понял, зачем они пришли. Чего же теперь-то пену изо рта пускать? — У нас уже есть крыша. — Он, теперь уже не торопясь и не дергаясь, встал, подошел к бару и налил себе пятьдесят граммов коньяку. Гостям не предложил. — Охранное предприятие «Редут». — Да разве это крыша? — соболезнующе пожал плечами Толян. — Они нам сами платят за крышевание. Но этот понт никулинского бугра не прошел. — Чтобы Антон Кашин платил за крышевание? Фуфло гоните, ребятки. Он и сколковцам-то не платил, не говоря уж об арлыковцах. Как бы вам самим дань Антону платить не пришлось? — совсем успокоившись и даже развеселившись, директор подмигнул Толяну. Тот уже понял, что сделал серьезную ошибку. Зря он не взял с собой сметливого Корчагу. Репутация у директора «Редута» была действительно устрашающая. Поговаривали, что он сам — чуть ли не бывший киллер и лично приложил руку к ликвидации сколковской группировки и банды можайских. Но Толян был не тот человек, чтобы идти на попятную. Он резко поднялся. — Вот что, братила, никто в этом районе не спасет твой банк от налета или поджога, а тебя лично — от мочилова. Ты понял меня, козел? Между прочим, в последние несколько минут он слушал не только речи Гусманова, но и пытался уловить, что происходит в соседних помещениях банка. Похоже, там стреляли. Что за непонятки? Толян пожалел, что оружия они в банк с собой не взяли. Разве что у Багра был кастет…

В кризисном штабе

24 июня, понедельник: вечер

Генерал Коржиков вошел в комнату, где за компьютерами сидели сотрудники МВД и ФСБ. — Какие новости? — хмуро осведомился он. Хмуро потому, что если б были хорошие новости, ему бы уже доложили. — Девку-водилу поймать не удалось, товарищ генерал, ушла-таки, сука, — доложил Фролов. — При этом пострадали трое сотрудников милиции — один убит, двое ранены. — Это я уже слышал. А личность-то её хоть установили? — Очень скоро будет готов её композиционный портрет. Свидетелей у нас много. Личность обязательно установим. — А что насчет налетчиков? Неужели никаких версий? Что от осведомителей слышно? — Абсолютно ничего, — вздохнул подполковник. — Здорово они эту операцию законспирировали. Правда, один информатор глаголет, будто некий Селезень говорил, что скоро на большое дело пойдет. — Селезень? — насторожился генерал. — Что нам о нем известно? — Сорок два года. Сидел за бандитизм восемь лет. Нынешнее местопроживание не установлено. По месту прописки не появляется. — А кто у него в корешах ходит?

— Очень скользкий тип, Угрем кличут. Его сами блатные не любят. Но где хаза Угря, тоже неизвестно. — Как установите личность девки-водилы, проследите её связи. И докладывайте, докладывайте мне. Генерал вернулся на командный пункт. Здесь важный московский чин показывал министру меню, которое приготовлено для заложников. — Пирожки с мясом. Раз. Куриный бульон. Два. Кофе. Три. — Это все? — слегка нахмурился министр. — Пока все. — Московский чиновник сделал упор на слове пока. — Зато быстро. — Хорошо, отправляйте. — Подождите, — вмешался генерал Горохов. — А как же наша посылочка — наркотики да спецводочка. — Не нравится мне что-то ваша посылочка, — вздохнул Селихов. — Насколько громким будет взрыв, когда бандиты откроют бутылку? Генерал ФСБ взглядом перевел этот вопрос на командира спецназа, и тот вдруг сообразил, что влип. Звук будет достаточно громким, его обязательно услышат бойцы «Терры», со всех сторон обложившие здание, и он должен стать сигналом к атаке. Есть, однако, одно «но». Если водку будут открывать в подвальных помещениях, там, где, к примеру, расположены сейфы с деньгами клиентов, то взрыв «терровцы» вряд ли услышат — подвалы эти расположены глубоко, а стены в них толстые, глухие и бетонированные. Кто-то из бандитов наверняка при этом уцелеет и, озверев, может устроить среди заложников натуральную бойню. Конечно, он, командир «Терры», в условиях критической ситуации поторопился и не все продумал. Однако спецназовцу, два года проведшему в Чечне, совсем не хотелось сознаваться в своей ошибке какому-то раскомандовавшемуся здесь шпаку, находившемуся на месте боевой операции вообще по явному недоразумению. Да ещё каяться в грехах при собственном начальстве и конкурентах из МВД? Ну, уж нет. — Жахнет так, что мало не покажется, — уверенным тоном ответил командир «Терры». В конце концов, он что-нибудь придумает. — Ну, хорошо, действуйте, — не очень решительно распорядился Селихов. — А зачем же тогда пища для заложников? — удивился Семен Коржиков. — Еда им в этом варианте вряд ли пригодится. — Кто знает, когда налетчики откроют водку и откроют ли вообще, — задумчиво ответил Селихов. — А людей голодными оставлять нельзя. К тому же это будет для заложников сигналом, что о них заботятся и сделают все для их освобождения. Командир «Терры» между тем вышел из кабинета и тут же сообщил по рации своим ребятам: — Прежний приказ отменяется. Штурм только по моей команде — «Вперед». Повторяю команду для штурма — «Вперед». После чего по рации приказал: — Коршун и Казбек, немедленно к Первому. Вскоре двое терровцев пришли с занимаемых позиций. Это были лучшие его ребята. Они должны решить исход операции. — Слушайте меня внимательно, мужики. Сейчас вы повезете в тележке жратву для заложников и прочую херню. В тележечку положите АКСУ с глушителем, а в рукава — по бесшумному пистолету, те, что мы недавно из технического отдела взяли. Вас бандиты должны допустить до входа в банк, а оттуда через стеклянные двери хорошо просматривается операционный зал. В нем не должно быть больше двух, от силы трех налетчиков. Ты, Андрей, сразу снимаешь из бесшумного ствола того, кто стоит поближе. Ты, Серега, у нас лучший стрелок, поэтому гасишь дальнего из пистолета или автомата — как уж получится. Потом — оба в подвал. Там остальные налетчики наверняка возятся с сейфами. Ваших выстрелов они не услышат. Постарайтесь их повязать. А впрочем, как уж выйдет. Ну, с Богом. И командир «Терры» троекратно расцеловал обоих своих бойцов.