Сердце дракона - Элизабет Бойе

Ингвольд хотела огрызнуться, но тут на дом обрушился чудовищный грохот. Сумеречное небо почернело от грозовых туч. Холодный ветер завывал неустанно. Бран вздрогнул — внезапно сверкнула молния, залив белым слепящим светом лужайку, и высветила в небе толпу всадников, что неслись прямо на дом. Лишь одно мгновение Бран с ужасом различал призрачные лица, нагие блестящие кости и развевающиеся лохмотья, а миг спустя всадники обрушились на дом. Копыта с дикой силой били по навесу над крыльцом, рассыпались громом по сложенной из торфа крыше. Бран съежился от этого немыслимого грохота, а Пер, проворно нырнув под стол, истово бормотал:

— Не может быть! Им это не удастся!

Альвы заняли позиции у окон и приготовили стрелы. Хафтор указал гостям, где можно спрятаться, и в последний раз угрюмо глянул на Ингвольд:

— Или ты какая-то важная особа, или совершила безмерную глупость — иначе бы зачем Призрачным Всадникам за тобой гоняться? Миркъяртан всегда неподалеку от них, а ведь он-то не тратит время попусту, гоняясь за всякими пустяками.

— Плевать я хотела на Миркъяртана! — огрызнулась Ингвольд, и тут Призрачные Всадники опять обрушились на дом. Хафтор спустил тетиву, целясь в самую их гущу, стрела с шипеньем прочертила во тьме огненную дугу — и раздался нечеловеческий вопль. Один из Призрачных Всадников вспыхнул, точно факел, его спутанные космы дымились, а лохмотья разлетались вокруг горящими клочьями. В один миг белые кости почернели, и тварь рассыпалась в прах. Прочие Всадники, обезумев, отмахивались от пылающих клочьев волос и савана, во все стороны бросая своих косматых коней, чтобы не загореться самим. Наконец с громким воем умчались они прочь, взмывая в небо, словно огромная грозовая клубящаяся туча.

— Добрый выстрел, Хафтор, — сказал кто-то, и все заворчали, соглашаясь.

— Это еще не конец, — ответил Хафтор, всматриваясь сквозь щель между ставнями. — Они еще вернутся. Не успел он еще договорить эти слова, как снова раздался гром копыт. Альвы уже поднимали луки, когда ледяной порыв ветра ворвался в дом, осыпав инеем бороды и заморозив пальцы. Призрачные Всадники въехали на крыльцо, и дверь содрогнулась под неистовыми ударами. Миг спустя альвы опомнились и осыпали крыльцо стрелами, воспламенив при этом троих Призрачных Всадников и их коней. В жизни Бран не слышал таких ужасных криков, а от черного вонючего дыма его едва не стошнило. Он глубже заполз под стол и, как оказалось, на свое же счастье. Миг спустя в окно ударила ледяная молния, сокрушив деревянную ставню и опрокинув баррикаду из скамей и столов; осажденные альвы рассыпались по дому в поисках убежища. Осколки льда разлетелись по зале, ранив двоих альвов.

Бран скорчился у большого резного сундука; рядом притаилась Ингвольд. Пер метался по зале, уговаривая альвов дать ему лук и стрелы.

— Ничтожный я человечек, — пробормотал Бран, — а что делать-то? Сражаться я не умею. Может, я и попал бы случайно в кого-нибудь, если б не был таким трусом.

— Идем со мной, — шепнула в ответ Ингвольд. — Скорее нам удастся помочь раненым, чем причинить вред врагам. Смотри, не обрежься льдом — можешь получить отвратительные раны, которые иначе, чем при помощи волшебства, не излечишь.

Они подползли к двоим раненым. Альвы вытянулись на полу, коченея. Бран осторожно осмотрел раны и с удивлением обнаружил, что они совершенно заледенели. Ингвольд быстро и внимательно оглядела раненых.

— Этому бедняге уже ничем не поможешь. Осколок льда прошел слишком близко от сердца. Ну же, Бран, мне нужна твоя помощь.

Второй альв был еще жив, но кожа у него посинела и была ледяной на ощупь. Ингвольд маленьким острым ножом извлекла лед из его раны на руке и капнула в нее несколько капель снадобья из своей синей склянки. Альв, морщась, замычал, но прошли считанные мгновения — и бледная синева, покрывавшая его кожу, исчезла, он схватил лук и стрелы, чтобы вернуться в бой, даже не изумившись своему чудесному исцелению. Бран сидел, уставясь на ожившего альва, пока Ингвольд не позвала его помогать другому защитнику подворья, которому осколок льда воткнулся в плечо. Бран поспешил за ней, оскальзываясь на зеленоватой слизи, оставшейся от растаявшего льда.

Призрачные Всадники лишь тогда обратились в бегство и вновь взмыли в воздух, когда стрелы альвов принесли огненную погибель еще четырем из них, а пятого нелюдя сбил удар массивного посоха. Тварь рухнула на верхнюю ступеньку широкого крыльца и осталась лежать там бесформенной грудой древних костей, кое-как покрытых клочьями высохшей кожи, сгнившей ткани и свалявшихся волос, — точь-в-точь труп, извлеченный из торфяника.

— Они улетели? — осведомился Пер. Кто-то все же дал ему лук и стрелы — самые обыкновенные деревянные стрелы, оперенные серыми перьями. Хотя лук и стрелы совсем не отличались от оружия скиплингов, но в руках альвов стрелы сами собой светились и никогда не пролетали мимо цели, разве только когда их отражало особое заклятье.

В наступившей снаружи тишине послышался четкий перестук копыт одинокого коня, приближающегося к дому.

— Привет тебе, Хафтор! — раздался низкий голос. — Давай потолкуем.

Хафтор выглянул в щель.

— Это ты, Миркъяртан? С какой это стати ты беспричинно нападаешь на наш сторожевой пост? Один мой воин убит, другие ранены, так что у меня мало охоты с тобой любезничать. Говори, чародей, что тебе нужно, и проваливай.

— Ты сам знаешь, что мне нужно. Тостиг хорошо расслышал мои слова на броде Вапна. Отдай мне девчонку и двоих скиплингов, и мои слуги никогда больше не коснутся копытом Хафторова подворья.

Хафтор испытующе оглядел своих гостей.

— Слыхали? Он требует выдать вас. Что же вы этакое натворили, если он на вас так взъелся?

Ингвольд запахнулась в свой потрепанный плащ.

— Если хочешь, Хафтор, выдай меня одну; бьюсь об заклад, он забудет о Бране и Пере, если только заполучит меня. Я выйду сама, если кто-нибудь отопрет дверь.

— Нет, не слушай ее! — с ужасом воскликнул Бран. —

Иначе конец Снегохолму! Да и проку от этого не будет никакого — она ведь больна уже несколько дней и сама не знает, что говорит.

Хафтор, хмурясь, покачал головой.

— Никогда прежде я не выдавал своих гостей врагам, не выдам и сейчас, только все же я хотел бы знать…

— Хафтор! — прогремел Миркъяртан. — Знаешь ли ты, кого приютил под своей крышей? Над девчонкой тяготеет проклятие Хьердис! Она — ведьма, Хафтор, и если ты не прогонишь ее, горе твоему дому и домочадцам. Отдай ее нам, она принадлежит нам по праву, и радуйся тому, что ее проклятье больше никогда не нависнет над твоим подворьем. Если пожелаешь, оставь себе скиплингов, и пускай судьба их свершится в назначенный час, когда Хьердис изгонит льесальвов из обоих миров!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});