Хроники планеты Геланель - Виктор Николаевич Сергиенко

это, пока ещё ничейное время и царили сейчас серые, предрассветные сумерки.

– Иримира – раздраженно прокричал я.

– Ты же знаешь, как я не люблю рано вставать, а сейчас так вообще очень рано.

– Господин – донесся из-за двери жалобный голос моей кухарки.

– Я бы никогда не осмелилась вас потревожить, но вам лучше самому на это посмотреть.

Черт возьми, да что там вообще могло так напугать, такую непугливую женщину, как моя домохозяйка.

– Сейчас спущусь – недовольно буркнул я и стал одеваться.

Балара, последовала моему примеру, стеснительно отвернувшись лицом к стене, хоть я ей, ничего такого и не приказывал.

Итак, на высокое, гранитное крыльцо моего замка, мы вышли втроем и втроем, одновременно ахнули.

– Мертвяк.

– Кадавр.

– Франкенштейн.

И все три, наших высказывания, были по-своему правы. Так как сейчас, посреди моего внутризамкового двора стоял, практически полностью обнаженный мужчина, если не считать тонкой полосы ткани обернутой вокруг его бедер. С полностью белой, прямо таки кричаще мраморной кожей. И таким, количеством шрамов на теле, словно он был и не человек вовсе, а какой-то сшитый калейдоскоп. Кроме того, эту версию подтверждало, полное несоответствие его частей тела, друг другу.

Ибо, само туловище этого существа, было очень мускулистым и массивным, словно ранее принадлежало борцу или тяжелоатлету. А вот его ноги наоборот, были длинными и жилистыми, словно достались этому телу в наследство, от какого-то бегуна. Точно так же, как и руки, своей длинной, почти что достигавшие колен, этого Франкенштейна. А вот голова, может быть и принадлежала этому телу и раньше, вот только сплошной, кольцевой шов на шеё, говорил о том, что её, то же пришивали.

– Ты кто – не придумав ничего умнее, просто в лоб, спросил я.

– Я раб перстня – с расстановкой и почти что по слогам, произнес этот обескровленный монстр и опять замолчал и замер.

– Какого перстня?

– Я раб перстня – повторило это существо.

И я, проследил за его взглядом, вперившимся в мою, левую руку.

– Вот этого перстня? – я показал ему золотую печатку, снятую мной с пальца, не так давно убитого некроманта.

– Я раб перстня – вновь произнес этот Франкенштейн, но теперь уже с поклоном и я всё понял.

Ага, так вот оно что. Стало быть – он слуга. То есть он, конечно же – кадавр, то есть – собранный из нескольких частей, одушевленный мертвец. Но он, и не тупой зомби, а существо способное мыслить и даже учиться, конечно же, если не чему-то очень сложному.

Но, все же, например, если простому зомби, приказать сторожить вход в жилище некроманта, то он и будет сторожить только его, в то время, как любые воры, спокойно смогут пролезть в окно, в двух шагах от него, он и глазом не поведет, ведь ему же приказали сторожить дверь, а не окно.

А вот, такие вот – полуразумные кадавры, это уже совсем другое дело. Они не только могут вполне логично мыслить, но и принимать какие-никакие самостоятельные решения, пусть и на уровне старшего ребенка, но и это уже просто замечательно. Но, главное их достоинство, это не умение предавать, так как они верны своему хозяину просто до одури.

И откуда я, всё это знаю – наверное спросите вы? А просто на днях, нашел я, в одной из своих комнат, большой такой книжный шкаф, несомненно оставшийся ещё от прежних хозяев этого замка, и сплошь заставленный толстыми и полезными книгами по данному миру. Вот и читаю их теперь, когда есть свободная минутка, так сказать, расширяю свой кругозор.

Так вот, я не закончил. Таких вот верных слуг и надежных телохранителей, создавал для себя любой некромант этого мира и, как раз для противодействия местным инквизиторам. За что те, их ещё сильней и не любили, и всячески изничтожали, при первой же оплошности с их стороны. Короче говоря, мне просто повезло, получить себе такого сильного, смелого и неподкупного слугу, которому к тому же не нужно платить и даже кормить.

Хотя, насчет кормить, я скорее всего немного погорячился, так как магическую энергию эти существа, жрут и не морщатся, но это уже тема для другого разговора. А пока, нужно было его куда-то спрятать, иначе, если про него прознает местный орден Алчущих, то его просто у меня конфискуют и тут же уничтожат. А мне ещё и впаяют большой штраф, за то, что укрывал у себя такое опасное, темное существо.

– Как тебя зовут? – вновь обратился я к кадавру.

– Я раб перстня – вновь прогудел тот.

Вот же заладил.

– Хорошо, отныне тебя будут звать – Франк, а если полностью, то Франкенштейн.

– Это тебе понятно?

– Да, хозяин – бледное существо слегка кивнуло.

– Я Франк.

Ну, наконец-то, хоть какие-то новые слова у него в лексиконе появились. А то у меня уже голова начала болеть, от такого с ним общения в стиле – «моя твоя не понимать».

Я спустился вниз, по гранитным ступеням крыльца и подошел к кадавру поближе.

– Значит так Франк, теперь каждую ночь, ты будешь охранять замок, обходя его по кругу, а днем прятаться в каретном сарае – я ткнул пальцем в сторону оного строения, прятавшегося в тени основного, каменного особняка и кадавр, лишь послушно кивнул.

– И ещё одно, когда меня не будет дома, будешь слушаться вон их – и я двумя растопыренными пальцами, словно показывая им козу, ткнул в двух женщин за моей спиной, так и оставшихся нерешительно стоять на верхней площадке крыльца.

– Да хозяин – вновь безразлично и безэмоционально прогудел кадавр, и неуверенной походкой человека, только-только научившегося ходить, направился в сторону своего нового места жительства. А я, по пути приказав Иримире, найти нашему новому жильцу какую-нибудь одежду из запасов, бывших владельцев замка, направился просто досыпать, так как даже до наступления нормального утра, я даже и не говорю дня, ещё было очень и очень далеко.

Глава 20.

История Балары

Второй раз, за эти сутки, я уже проснулся далеко за полдень. Три местных солнца высоко висели в очень голубом небе, заливая мою комнату – золотом своего света.

А рядом на животе, тихо лежала Балара, вроде, как и близко, но так, чтобы и не касаться меня своим телом, ну вот, не принято было у местных женщин, наваливаться на мужика своей тушкой. Скромное, патриархальное воспитание – однако.

Я посмотрел на её рану, которая моими стараниями, уже практически затянулась, превратившись в один длинный, на пол спины,