Дом на миндальной улице - Нелли Федорова

(Дневник Паулины N., январь, год 861)

Дорогой дневник.

У меня сиводня на реткость не удачный день. Сиводня просто все против меня! Мне так одиноко и грусно. Нелл целыми днями пишит письма, занемается какими то расчетами и чутьли не зборами. Когда я спрашеваю ее, она отмахевается от меня. Вапще такое чуство, что ее подминили, она савсем неразговаривает со мной, у нее свои, ВАЖНЫЕ дела… Видемо, это все Фелисия ее баломутит. Она совсем перистала мне нравиться, и идти на ее празник я нехочу. Сильвия правельно говорит, она зазнайка, да и этово нидоучку я тоже нежилаю видеть! В добавок тетушка Рита разарвала чудесную вещицу, которую наконец то привизли от портного. Мне так нравилась эта штучка… Сиводня какой то день разачараваний. Наверное надо лечь спать. Тем более что скоро будит дождь ― все небо почирнело.

Нелл сидит на окне и смотрит в соседний двор, на эти лысые деревья. У нее странное лицо. Хотя типерь у нее все время странное лицо, когда она думаит об этом селестийце. Сичас она навирника думаит о нем. Она бутто высыхаит от тоски, нехотела бы я так любить…

(Письмо Сильвии D. Паулине N., 7 января, год 861)

Здравствуй, милая Паула.

Возвращаю тебе твою чудестную рукопись. Ты великолепный человечек! Это было изумительно! Я получила незабываимое удовольствие, читая эту милую историю! Ты настоящий писатель, тебе обязательно надо продолжать писать. У тебя красивый стиль, и так мило описаны все переживания – я прямо претставляла себя на месте героини! И такие описания – все так описано, прям все претставляешь. Твоя Астериона такая милая, просто чудо, а Константин – настоящее чудовище! Отвратительный персонаж, как настоящий получился, так похож на одного моего знакомого. Тот прям такой же урод. Вот всегда это меня возмущало, что мужчины вечно увиваются за красивенькими, а стоит тебе иметь хоть малейший недостаток, так это прям как клеймо! Ведь они же такие глупые! Вот посмотри хотя бы на Августу – это просто образец глупости! Но все находят ее хорошенькой и этого достаточно, чтобы вокруг нее был рой симпотичных мужчин. А ведь она же замужем, ей не положено так себя выставлять. Сидела бы дома, нет, ей надо везде показываться со своим пузом. Смазливая выскочка.

Хотя знаешь, Фелисия раздражает меня куда больше. С красотульками вроде Августы еще можно бороться – ведь мы умные, а ум это куда больше привликательной мордашки. Но Фелисия… Я не понимаю, что в ней находят – ведь она страшная, как смертный грех, тощая, надменная, да еще и выскочка. Вечно говорит какую-то заумную ерунду, а все ей в рот смотрят. А знаешь почему? Потому что никто не понимает, что она там несет, но все хотят прослыть образованными и оригинальными!

А на Помпея ты вообще не обращай внимания. Он изо всех сил корчит из себя писателя, а на самом деле просто бездарь. Я как-то читала одну его историю, ничего не поняла, что он там накорябал – одни заумные новые словечки, и совсем неинтересно. Одно тщиславие и ничего больше. Я ему показывала мои стихи, он их тоже высмеял, мол, это нескладно и не модно! Как будто сам чего-то добился! И знаешь, я знаю, зачем он это делает – ему очень хочется казаться таким новым и умным, таким загадочным поэтом, возвышенным таким! А все для того, чтобы лазить в постельку к Фелисии. Вот увидишь – стоит ему где-то облажаться, как только она поймет, что никакой он не поэт, а самый настоящий выпендрежа и дурак, она его сразу бросит!

Так что не расстраивайся, милая моя! Не обращай внимания на дураков, ими полон мир. Мы с тобой умные и талантливые девочки! Вот увидишь – о нас еще все заговорят, а эти зазнайки еще свое получат.

Пожалуста, пиши! Я так хочу еще что-нибудь почитать из твоих историй!

Целую, твоя Сильва.

(Помпей K. Фелисии S., 11 января, год 861)

Привет, Лис.

Готовься, скоро будет вторая волна. Я сегодня весь день проторчал у Лакишей, ждал, пока мне соизволят передать бумаги от фамилии. У них как всегда было много народу. Говорили только о тебе, разумеется. Осуждали и завидовали как всегда, родная. Особенно старалась налить яду Августа. И, конечно же, свой козырь она приберегла напоследок, так что держись – письма она пустила едва ли не по рукам, так что вскоре имя твоего отца будет у всех на языках. Хотя мне кажется, ты зря волнуешься – любая из них откусила бы себе язык, если б могла иметь родителей такого происхождения. К тому же, эти письма сущая ерунда, им не стоит придавать значения – в тех кругах, где витают твои родовитые предки, на такое смотрят не то, что сквозь пальцы, но и сквозь платки, рукава и толстые передники…

Среди Лакишевого сброда есть еще одна интересная девочка, ты наверняка ее видела – старшая дочка чиновника из Кайены, Патриция. Заметил сегодня, что она скучает и почти ни с кем не общается. Хотел бы я с ней перекинуться хоть парой слов, да не знаю, как подступиться – уж слишком выдрессирована. В глазах бесенята, но от меня как от ладана. Может и оттого, что уж слишком твердят, что мы с тобой любовники. Вот уж в чем я меньше всего хотел бы быть обвиненным. Это так по-ханжески звучит. Я бы предпочел быть известным как развратник, негодяй и нигилист, это моему уху приятнее, ты знаешь.

Неприятная новость – отец пишет, что мне нужно срочно ехать в Селестиду. Надеюсь, это ненадолго, но все равно мне неприятно оставлять тебя в такое напряженное время. Попытайся пообщаться с этой Патрицией, может, она еще не потеряна. Обещаю привезти тебе из Селестиды новых книг.

Приписка: Едва не забыл. Ты спрашивала меня о рукописи Паулины. Извини, обещал никому не показывать и уже вернул. Но право, оно того не стоит. Со стороны она и впрямь производит приятное впечатление как неглупая девочка, но, я так думаю, это сказывается влияние Нелл. Ты вправе ткнуть меня, что я сам не идеален, признаю, я порой тщеславен и мой стиль не из идеальных, но я не встречал еще никого, кто писал бы хотя бы вполовину так как я, поэтому, я думаю, я имею право сказать свое мнение без прикрас. Паулина мне нравится, мне хотелось бы, чтобы наш опыт и идеи пошли ей на пользу. Но боюсь, что ничего не выйдет – все усилия просто пойдут в песок, она варится в своем мире, не пытаясь его осмыслить, а он у нее – насквозь типичен и шаблонен. Не спорю, она может интересно рассказывать, но приемы у нее из дешевых дамских романчиков, сюжетец примитивен, эмоции надуманы и раздуты… Все, чего ты добилась, что в ее «романе» нарисовался женский персонаж, обособленный от общества, которое его не понимает, но обожает, как и полагается. Впрочем, за Нелл я не беспокоюсь. Паулина ее не сможет испортить. Нелл хрупкая девушка, но у нее железный характер, когда дело касается ее убеждений. Я был удивлен, узнав ее ближе. Конечно, мы с тобой и раньше встречали незаурядных людей, но Нелл это нечто особенное, редкий, уникальный человечек. Если то, что ты мне сказала, правда, то я бы больше всего хотел ей помочь избежать такой судьбы.

Не хотел, но опять накатал тебе простыню. Засим прощаюсь,

Помпей.

(Августа Ирис княжне Кире Кармине, 19 января, год 861)

Приветствую вас, госпожа Кира.

Позвольте доложить о том событии, которое вызвало у вас такой интерес.

Вечер прошел как нельзя лучше. Замечу, что само обустройство дома и все, что творилось, было сделано госпожой Саллюстией с изящным вкусом и по образцам древних авторов. Несмотря на определенную группу лиц, сохранялась обстановка какой-то легкости и непринужденности. Велись увлекательные дискуссии, обсуждались насущные вопросы, читались стихи, играла музыка, были замечательные танцы – и все ненавязчиво и живо. Меня не покидало ощущение, что я нахожусь в кругу давно любимых друзей, не иначе. Никакой помпезности, натянутости и напыщенности, как это бывает, никаких титулов или знаков отличий. Возможно, не последнюю роль в этом играет и отсутствие имени у самой госпожи Саллюстии, но я сомневаюсь, что она этим хотела кого-то уравнять. Да это как-то было и не важно, было видно, что собравшиеся здесь пришли не ради своего статуса или демонстрации богатства, а ради торжества искусства и любви к друзьям.

Сама Саллюстия очень интересный человек, она заслуживает большего, чем имеет. Я сожалею, что нет никакой официальной возможности привлечь ее ближе к нашему кругу, поскольку она умна, начитанна, остроумна и это тот человек, с которым стоит общаться. Я бы предложила пригласить ее на одну из наших закрытых встреч, чтобы вы сами могли оценить ее достоинства. Я уверена, вам она придется по вкусу.

У госпожи Саллюстии небольшая компания друзей, любопытных и безусловно талантливых людей. Она тщательно выбирает себе союзников, я заметила. Среди них каждый личность, и людей пустых я не заметила. Возможно, что они есть, но не среди тех, кого госпожа Саллюстия любит и кому доверяет. Увы, я не одарена настолько, чтобы судить, насколько была хороша музыка или стихи, но мне все это очень понравилось, понравились их авторы. Особенно выделяется один юноша, как я узнала, сын селестийского купца, ведет здесь дела, семья почти разорена последними событиями, но держится мужественно. Обаятельный, харизматичный мальчик, дерзкий на язык, смешливый и подвижный как ртуть. Прекрасно умеет говорить, убеждать и без всего этого литературного пафоса, как бывает. Чувствуется в нем большая сила духа и большой талант. Кажется, его считают любовником госпожи Саллюстии, но мне так не показалось, да и остальные из близкого ее окружения никак не отметили этого.