Апокрифы Другого мира: тулку на испытательном сроке (СИ) - Шелудяков Вадим

Результат проверки вышел… неоднозначный. Вызванный к особистам руководитель отряда поначалу был спокоен и расслаблен, как слон на водопое. Но когда его начали колоть на предмет наличия артефактов древних, вдруг занервничал. Три безопасника, взявшие на себя роли дознавателей, как почуявшие кровь пираньи, вцепились в него всеми зубами и начали вырывать признания кусками, не давая времени на подумать и вывернуться. В итоге несколько прифигевшие авантюристы перекочевали из гостиницы в тюрьму, откуда их планировалось этапировать в подвалы королевской службы безопасности, где им и придумают подходящее обвинение. А на столе у главного мага Риссана оказалось пять артефактов древних неизвестного назначения. Тут бы дело и закрыть, но по всем проверкам непонятные предметы основывались на огненно-земляной магии, на которую никак не получалось списать ментальное воздействие.

Расколовшиеся от макушки до попы авантюристы сдали неизвестные ранее руины, тихо и незаметно лежавшие практически в зоне смерти, что была в пятидесяти верстах от границы Гренудии. Настолько отмороженные самоубийцы, готовые ради возможного обогащения вплотную подойти к неминуемой гибели, находилось даже среди их безбашенной братии не слишком часто. Так что эти руины в несильно разграбленном состоянии дожили до настоящих времён. И тут произошло то, чего никто в здравом уме не мог ожидать. Решивший во что бы то ни стало реабилитироваться в глазах свиты наследничек упёрся рогами и потребовал, чтоб учебная экспедиция направилась в это Эльдорадо для исследований. Аргументируя тем, что раз авантюристы-простолюдины справились, то благородные господа-маги, вооружённые самым передовым магическим учением справятся тем более. Руководитель экспедиции ясно увидел, что шансы сохранить голову на плечах исчезают как вино на студенческой пьянке и рванул за помощью к не менее заинтересованным товарищам для разработки антикризисных мероприятий. Комендант и главбезопасник боль руководителя полностью осознали и даже разделили. Потому раздавив на троих пузырь самого нажёристого пойла, что удалось найти, родили вполне трезвую идею сделать сидящим под замком авантюристам предложение, от которого те не могли отказаться. Их пообещали не колесовать, не сдирать с них живьём кожу, не сажать на кол и даже не вешать, если они в целости и невредимости доведут ВИП-придурков до найденных руин и вернут их обратно живыми и хоть немного целыми.

"Дан приказ, не долги были сборы на разведку в логово врага"[2]. Не прошло и недели с прибытия ВИПов в наши палестины, как вся честная и не очень компания двинулась дальше. Беда была в том, что с ними вынуждены были отправить и те, кто во всей этой безумной движухе участвовал далеко не по своей воле. Крепко обняв на прощание родителей, я вдруг остро ощутил, что возможно вижу их живыми в последний раз…

***

Поведение наследника вовсе не было нелогичным или эмоциональным. Со своей колокольни он считал, что обязан доказать своему окружению собственную смелость и несгибаемость. Длительная череда ночных кошмаров пошатнула его уверенность в себе и пробудила параноидальные мысли. Ему стали мерещиться насмешливые шепотки за спиной со стороны приближенных лерров и тирров, которые в будущем должны стать опорой королевской власти. К тому же с момента прибытия в Риссан ночные кошмары прекратились, но каждую ночь артефакты ментальной защиты понемногу проседали под натиском непрерывно кружащейся вокруг него астральной хищной мелюзги, не способной нанести серьёзный урон. Демонстрация руководителю экспедиции и коменданту еженощно проседающих защитных артефактов хоть и погрузили тех в некоторую задумчивость, но к отмене экспедиции не привели. Поэтому его высочество пёр как медведь на рогатину в направлении руин в надежде, что они только отметятся там, куда ходить не надо, и тут же повернут обратно. После этого никто уже не посмеет сомневаться в его смелости и готовности рисковать.

------

[1] описан классический голливудский ксеноморф из фильма "Чужой".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

[2] слова из песни "Баксанская".

Глава 11. О глупости, самомнении и их последствиях

Год 410 от воцарения династии Алантаров, конец июня.

Место действия: Гренудия, окрестности поселения Риссан.

Я в доме совершенно один. В начале июня мы проводили в столицу Лайю. Сестрёнка уехала с семьёй знакомых, чей контракт истёк и они наконец покидали пограничье. Маму клятвенно заверили, что доставят девочку до столицы и проследят, что она хорошо устроилась. Родители выдали ей почти все семейные сбережения, чтоб дочка в столице не чувствовала себя нищенкой. То, что её примут в Академию за государственный счёт, сомнений ни у кого не вызывало. Однако размер государственной стипендии совсем не велик да и до начала учёбы надо ещё дожить.

Четыре дня назад ушёл на запад отряд студентов и их сопровождающих от Академии, забравший с собой наиболее сильных воинов-магов и целительницу, оставив Риссан фактически обескровленным и обезглавленным. Из опытных воинов в поселении остался лишь комендант Спенер, который теперь вынужден был разрываться между кучей дел и взывать к Творцу, чтоб его подчинённые вернулись назад без потерь.

Четвёртый день я практически непрерывно проводил в медитации, внетелесно сопровождая отряд, разведывая их путь и разгоняя всю мало-мальски опасную нежить. Если за отца я был относительно спокоен, то за маму сердце кровью обливалось. Эта прекрасная, невероятно добрая женщина была сильной и опытной целительницей, способной творить чудеса и лечить самые кошмарные повреждения. Она не теряла самообладания и присутствия духа даже тогда, когда из рейдов ей притаскивали на лечение обезображенные куски плоти, бывшие ещё недавно молодыми, сильными мужчинами. Но нанести кому бы то ни было какой бы то ни было урон она была патологически не способна. Для неё даже самое слабенькое умертвие представляло смертельную опасность. И из-за какого-то м…мажора жизнь этой прекрасной, святой женщины подверглась опасности.

Пытавшийся навестить меня Рой был жёстко выставлен за дверь, чтоб не мешал. К чести друга, он всё понял правильно и мало того, что исчез сам, так и всех, кто мной интересовался, тоже слал лесом в направлениях, не ведущих к моей двери. Я же в нематериальном виде носился как заведённый, проверяя на пути отряда все подозрительные места, все низинки, овраги, пещерки. Всё, всё, всё, где может засесть любая опасная гадость, мной тщательно проверялось, потому как с каждой пройденной отрядом верстой усиливалось ощущение надвигающейся беды. С чуйкой на неприятности у меня уже много жизней подряд дела обстояли очень хорошо, поэтому не обнаруживая причин для паники я паниковал всё сильнее и сильнее.

Попытки через сны донести до принца мысль, что я его на глобус натяну, если отряд не повернёт обратно, разбивались о его сословно-аристократические заморочки о неприемлемости изменения своего мнения. Имеющая смысл в иных условиях установка сейчас вела к огромным неприятностям, которые этот упёртыш упорно не хотел осознавать. И ведь случись беда, наследника будут спасать все окружающие, покупая своими жизнями для него шанс выжить. Ему же безразлично сколько судеб он поставил на кон в своей глупой игре в несгибаемого парня. Ведь себя он считал стоящим над простыми смертными по праву рождения, самим Творцом назначенным вершить великие дела за счёт нижестоящих.

Этот мир ещё не знал революций и крестьянских войн. Но чую, это сословное болото усилиями м… чудака Эдмера скоро заполучит меня в качестве идейного вдохновителя и генерального спонсора Великой Гренудийской Социалистической Революции. Воображение уже рисовало как на центральной площади Ограса будет торжествено сдана в опытную эксплуатацию первая местная гильотина с Эдмером Алантаром в качестве её бета-тестера.

На самом деле я прекрасно осознавал, что сейчас меня душила бессильная злоба. Бессилье… самое омерзительное чувство, с которым в этом мире мне пока сталкиваться не приходилось. И помощи ждать неоткуда… неоткуда ждать помощи? Эта мысль напомнила, что я знаю как минимум один способ выкручивания именно из безнадёжных ситуаций. Потому как пока жив я и те, кто мне дороги, ситуация ещё поправимая. Просто сейчас я не видел выхода, но это проблема техническо-методологическая, то бишь решаемая.