Апокрифы Другого мира: тулку на испытательном сроке (СИ) - Шелудяков Вадим

Уменьшаю тягу до минимальной, только чтоб поддерживать высоту и делаю круг версты в три. Похоже следующим вопросом, который придётся решать, будет навигация. Заблудиться оказалось как нефиг делать. Внизу все одинаковое, ориентиров практически никаких. Количество изобретений, которые надо сделать ещё вчера в моем мире потянуло бы на пятилетку работы средненького НИИ. Хорошо, что у меня нет ни НИИ, ни пятилетки. Все сам, и все в темпе вальса. От идеи до испытаний ещё ни разу не прошло больше полугода. Но с полноценной навигацией есть очень высокая вероятность сесть в лужу. Для неё нужна точная карта, какая-никакая привязка к местности и вычислительные мощности для расчёта собственного положения. А ничего этого нет, в полутора вёрстах подо мной правит бал кустарное производство, транспорт на гужевой тяге и оголтелый феодализм. Тут даже мореплавания нет, магический компас — наследие безнадёжно забытых времён. Хотя как минимум магический компас точно надо вынести на ручку управления.

Ладно, я уже столько слонов за свои тринадцать с хвостиком лет в этом мире съел, что ещё один хоть и пугает, но как-то уже без огонька. Пора на посадку, дело к вечеру, надо до темноты успеть въехать в ворота, пока их не закрыли. Ещё не хватало огрести от караула, а следом и от отца за злостное нарушение дисциплины. Тяга на нуле, змейкой иду к холму, сбрасывая остатки высоты. Метрах в десяти до Роя выжимаю трапецию от себя до упора, аппарат подпрыгивает и встаёт на месте. У Роя глаза вылезают из орбит, а я благополучно парашютирую на землю. Ещё несколько минут, и на месте моих крылышек лежит сумка. Скидываем всё наше шмотьё в выращенную утром будку и тут я опять зависаю: а мы следующий раз этот холм точно найдём?

Времени на изящные решения уже нет, поэтому в качестве паллиатива маяка быстро из двух камней ваяю примитивную систему по принципу всё тех же артефактных зеркал. Всё же какое счастье, что у меня были годы на эксперименты и самообразование в спокойной обстановке. Местный артефактор на изготовление пары устройств для магической связи потратил бы несколько дней и несколько сот золотых на материалы. Я же ваяю всё заметно лучшего качества прямо из того, что в прямом смысле слова валяется на земле совершенно забесплатно. Уж чего чего, а оксидов кремния и алюминия в шаговой доступности всегда хватает, а сырьё для алмазов растёт повсеместно. Получившееся устройство правильнее было бы назвать пультом удалённого управления: когда я активирую мобильную часть артефакта, то установленная на будке стационарная часть начнёт раз в минуту пулять в небо яркими зелёными фейерверками. Фейерверки для магов огня — штука привычная. У военных в приграничьи такие сигнальные артефакты в обязательном порядке присутствуют в качестве обязательного элемента снаряжения. Зелёный сигнал — нейтральный, даже если кто и увидит, то никакой паники это не вызовет. Решат, что пограничники о каком-то взаимодействии условились.

Своему мобильному устройству придаю вид привычного альпинистского карабина и вщёлкиваю себе в пояс, чтоб не потерялся. Часть булыжника трансформирую в довольно крупный аметист и за несколько минут вбухиваю в него столько энергии, что хватит на год умеренного использования. Такой накопитель в Ограсе потянул бы минимум на четреста золотых, а я его оставляю вместе с недомаяком как какую-то копеечную одноразовую игрушку. Всё, дела здесь на сегодня закончены, пора в обратный путь.

— Ну что, Рой, поехали домой, заценим, чем твоя будущая жена нас на ужин накормит? — подначиваю я Роя. Тот к вопросу питания относится крайне серьёзно и естественно соглашается.

***

— Мамочка, Лаюшенька! Мы дома! И очень, очень хотим сделать вам много-много комплиментов за невероятно вкусный ужин! Вы же дадите нам повод, верно? — я с радостной улыбкой влетаю в комнату и натыкаюсь взглядом на злого как чёрт отца.

— Па? — таким раздражённым я не видел его ни разу в жизни. Наши женщины, судя по всему, забились по щелям, чтоб не получить для профилактики, а я пришёлся в самый раз. Рой, оценив диспозицию, бесшумно ретируется, оставляя меня разбираться самостоятельно во внутрисемейном катаклизме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты где целый день шлялся?! Никого не предупредил! Никто не знает где ты, что с тобой, куда подевался! Зато стражники сообщили, что ты со своим дружком с утра пораньше на лошадях и при полном вооружении умотали в направлении столицы! Чего уставился? Отвечай! — рычит отец.

Ну, папа, сейчас проверим прочность твоих реакций.

— Господин капитан! — почти кричу я, вытянувшись по стойке "смирно". — В свой законный выходной день совместно со стажёром Роем Селином проводил самостоятельные занятия на местности. Выполнен учебно-тренировочный конный марш-бросок на двадцать верст с оборудованием временных позиций. Следов нарушителей границы обнаружено не было. Контактов с местным населением не имели. Убитых и пострадавших нет. Доклад закончил!

Судя по подёргиванию мимических мышц у отца, сейчас идёт борьба за ресурсы у двух взаимоисключающих программ: "капитан пограничной стражи, выслушивающий доклад подчинённого" и "отец ребёнка-даунёнка". При этом программа "тиран домашний, буйный" закрылась с неизвестной ошибкой, не оставив после себя даже логов.

— Отец, что случилось и чем я могу помочь? — перехожу на нормальный тон, так как по выражению лица моего родителя видно, что сейчас он более-менее готов к осмысленному диалогу.

— Дрянь случилась! — зло выдыхает он, — в Риссан на летнюю практику в пустошах изволит прибыть Его… Высочество наследный принц… Эдмер Алантар с… высокими сопровождающими лицами.

Паузы в речи отца лучше опущенных слов свидетельствуют об истинном отношении к прибывающим. Но пока я не вижу такой уж трагедии. Да, некоторое время тут будет мажористая тусовка, но за их безопасность отвечает не комендант и уж тем более не отец. Убьются по собственной глупости, так и замечательно. Правда услышав имя наследника я понял, что как минимум его гибель нам грозить не должна. До событий известного мне произведения, до которых должно быть 22–23 года, он явно дожил.

— А чем лично тебе их прибытие грозит? — решил я услышать отцову версию предстоящих неприятностей.

— Тем, что из канцелярии Его… Величества нам пришло предписание, выделить в сопровождение венценосного… студента отряд, полностью укомплектованный по штатам долгосрочной исследовательской экспедиции из расчёта на 60 дней полностью автономного существования в пустошах, — лицо отца исказила гримаса, как будто он попробовал на вкус тухлятину.

— Уже хуже, — вынужден признать я. Укомплектовать такую экспедицию войнами риссанского гарнизона означает выгрести до донышка всех, кто находится в Риссане на отдыхе и на треть сократить численность личного состава в крепостях, — но это ведь не все, верно?

— Верно. По штату такой отряд должен быть укомплектован двумя целителями, — сквозь зубы практически выплюнул отец.

И вот тут проняло уже меня. В Риссане есть только один целитель, вернее целительница. И это мама. Единственной её помощницей последнее время была Лаюша, но она, к счастью, нигде официально не числится. Но мама ни секунды не воин, она даже в студенческие годы ни разу границы пустошей не пересекала.

— Отец, а если мама и Лаюша прямо сейчас соберутся и уедут отсюда?

— Куда? — устало поинтересовался отец.

— Да хоть в Драуру! Предложение в силе, уезжаем, обосновываемся на новом месте и ждём, когда ты тоже сможешь перебраться к нам! — ради мамы я готов рискнуть своей пятой точкой. Всё же весь опыт общения с дроу жителей Риссана и нашей семьи в частности говорит о том, что они всегда вели себя вполне вменяемо и данные обещания выполняют честно.

Отец грустно улыбается.

— Я тоже об этом подумал. Но есть одна проблема: в контракте целительницы приграничного гарнизона есть пункт, что она может быть мобилизована при объявлении в гарнизоне особого положения и с момента вручения предписания разорвать контракт не может вплоть до отмены такого положения. Так вот, особое положение у нас было объявлено с сего дня и до окончания пребывания тут его… высочества, а предписание ей также сегодня успели вручить.