Следы смоет дождь - Марина Серова

Лицо Кати стало вытягиваться от удивления. Она ожидала совсем не того. Видимо, этот чертов друг, предупреждая ее по поводу женщины, которая будет интересоваться им, естественно, не сказал, что надо опасаться женщины из милиции. Да и какому законопослушному гражданину придет такое в голову? Одно дело, если она бандитка, но если представитель власти, то тогда…

Опустив чашку с кофе на пол, я полезла в карман и вытащила оттуда свое удостоверение. Оно было настоящим, просто просроченным, потому что я уже давно не работала в прокуратуре. Тем не менее «корочки» снова меня выручили.

— Извините, я не знала, — Катя не просто опустила пистолет, а даже выронила его.

Видно, сильное напряжение у нее было.

Я встала, подошла, платком подобрала пистолет и стала его рассматривать.

— Его, разумеется, я возьму с собой, — сказала я, строго глядя на девушку.

— Конечно, — Катя даже не удивилась.

— Садись, поговорим теперь, раскрыв карты. — Я снова села, взяла в руки чашку. — Надеюсь, кофе не отравлен? А то вдруг этот ваш друг сказал тебе, что надо всех расспрашивающих травить?

— Нет, — пожала плечами Екатерина, — кофе настоящий.

— А что бы ты с пистолетом делала? — все же спросила я. — Ты что, действительно стала бы стрелять? Человека убивать?

— Да нет, что вы! Конечно, не стала бы.

— Тогда зачем, позволь тебя спросить, он тебе оставил именно пистолет? Он хотел, чтобы ты лишнего не болтала? Но оружие для этого не обязательно. Тебе не кажется, — я сделала маленький глоток, — что этот тип просто подставляет тебя?

— Зачем? — спросила Катя.

— Чтобы себя прикрыть. Это единственное, что приходит мне в голову. Ты ведь никого не убивала? А может, это ты в Тарасове троих парней укокошила?

— Что вы говорите? Я никого не убивала! — Катя вскочила с места и начала расхаживать по комнате взад-вперед.

— Тогда зачем пистолет взяла? — настойчиво спрашивала я. — Как он тебя уговорил?

— Он просто сказал, что может приехать девица, от которой желательно держаться подальше. Она, мол, все вынюхивает, из-за нее двоих в Тарасове убили, и это из-за нее Сашка в аварию попал.

— Почему двоих? — застряла у меня в голове фраза Кати.

— Мне он только про двоих сказал. И про Сашу, — настаивала она.

— Ничего не понимаю, — я решила подумать об этом позже, а пока надо запоминать то, что девушка еще скажет. — Ну?

— Смотри, говорит, она тебя не пожалеет. Ты ее в квартиру веди. Либо я сам еще буду, либо пистолет возьмешь и припугнешь ее, чтобы убиралась подальше.

— Ты что мне сказки рассказываешь? — Мне надоела Катина болтовня. — Думаешь, я на самом деле поверю в то, что ты взяла пистолет женщину припугнуть? А у тебя не было мысли, что если она преступница, то надо в милицию заявить? Что если она уже убила столько людей, то и тебя с твоими запугиваниями не испугается и не пожалеет? Ты же не дура малолетняя?

— Нет. Об этом я как-то не подумала. Все было так быстро. Да я и не хотела им пользоваться, пистолетом-то. Просто он мне сказал, где тот лежит. Вот мы пришли, я и подумала, что просто выведаю у тебя, откуда ты и чего тебе на самом деле надо.

— Ах, вот оно что… М-да… Кофе ты вкусный готовишь, а вот думать не умеешь. Или прикидываешься дурочкой. Не могу я поверить, что можно быть такой инфантильной.

Я не знала, что и думать. Возможно, она говорит правду. Ну а если врет, что тогда? Сейчас в любом случае следует проверить, кому принадлежит пистолет и какие на нем пальчики отпечатались. И чем скорее, тем лучше. Значит, надо в Тарасов отправляться. К Андрею Мельникову. А у меня тут еще одно дело — клиента Садомцева проверить. К которому он незадолго до своей смерти приезжал.

— Так, — я встала и поставила чашку, — спасибо за кофе. Никуда из города не пропадать. Чтобы я всегда могла тебя найти. И вот мой телефон. Если объявится ваш таинственный и странный друг, то обязательно мне позвони.

Я сначала хотела дать Катерине свою визитку, но вовремя спохватилась — на ней ведь значится, что я — частный детектив. А раз уж я представилась работником милиции, то надо до конца играть эту роль.

Я написала на листочке номер своего сотового.

— Можешь звонить в любое время. И ночью тоже. Поняла?

— Да. Сигаретой угостите?

Я дала Кате сигарету и вышла из квартиры. Ладно, поеду в Тарасов чуть позже. Сейчас вот только к Василию Ивановичу Петрову наведаюсь, чтобы все запланированные дела решить, и тогда с чистой совестью в путь.

Машина моя осталась стоять на Одесской улице, поэтому я поймала частника и попросила отвезти себя по найденному в папке Садомцева адресу.

Ехали мы не очень долго, но на улице успело стемнеть. Оно и понятно — осень наступила, и, как это ни грустно, дни становятся все короче, а ночи длиннее.

В районе, куда мы приехали, не было высоких домов. Даже двухэтажек здесь не водилось. Улица, по которой бегали собаки и дети, как это обычно бывает в деревнях, вся состояла из деревянных домов. Почти во всех окнах уже горел свет.

Водитель остановился возле одного не очень приметного дома.

— А вы не могли бы меня подождать? — попросила я его. — Знаете, я в этом городе первый раз и сомневаюсь, удастся ли потом отсюда выбраться. Я вам заплачу.

— Оставляйте залог, — заявил водитель.

— Ага, а вы с моим залогом ноги унесете вместе с колесами своей машины. Нет, давайте так: я все равно не смогу уйти отсюда так, чтобы вы меня не заметили. Я иду в этот дом и без вас пропаду. Так что торжественно обещаю — вернусь обязательно.

— Ладно, но сумму, на которую уже прокатились, заплатите сразу.

Я протянула водителю деньги и пошла к дому, на котором висела табличка с цифрой восемь. Дом окружал небольшой палисадник, но вход все равно был с этой стороны. Я попыталась войти в калитку, но она почему-то открываться не хотела.

Я мучилась, мучилась, уже стала посматривать в сторону мужика-водителя. Ну неужели он не догадается мне помочь? Сидит, поди, себе в машине и смеется надо мной. Ну уж нет! Раз ее нельзя открыть, то через нее запросто можно перепрыгнуть, решила я. И так и сделала. Да так красиво, что сама за себя порадовалась.

Я хотела постучать в дверь, но подумала и решила постучать в окно. Наверное, так меня скорее услышат. И, действительно, внутри дома сразу послышался шум, потом он переместился на веранду.

— Кто тут? — крикнул звонкий старушечий голосок.

Было видно, что она рассматривает меня через тюлевую занавеску. Я подошла и негромко представилась, чтобы лишние уши, а именно водитель, меня не услышали:

— Я из Тарасова. Зовут меня Татьяна. Мне надо поговорить с Петровым Василием Ивановичем. Я знаю, что его нотариусом был Игорь Викторович Садомцев из нашего города. Об этом и хочу потолковать.

Через несколько секунд, которые, видно, ушли на переваривание информации, послышалось, как лязгнули крючок и какой-то засов. Дверь отворилась, и на пороге появилась бабка.

— Проходи, коль пришла.

Она пропустила меня внутрь и сразу с грохотом захлопнула за мной дверь.

Мы прошли через сени, потом через еще одну дверь и наконец попали в избу. Я, честно говоря, и не представляла, что кое-где еще сохранились такие избы. Хотя Мырино нельзя было назвать большим городом, но я, наверное, так отвыкла от всего деревенского, что сейчас просто диву давалась. И я вспоминала свое детство, когда ездила к бабушке в деревню и жила примерно вот в таком домишке.

— Ну, садись, — убрала с табуретки тряпку бабулька. — Василий, — крикнула она, — к тебе пожаловали.

Из-за занавески вышел Василий, старичок лет, наверное, восьмидесяти. Бабульке, кстати, тоже под восемьдесят явно было. Одет Петров был в старую рубаху непонятно какого цвета — на ней красовалось столько заплаток, что ее первоначальный оттенок не просматривался.

Дед Василий посмотрел на меня с прищуром: то ли любопытство в нем играло, то ли подслеповат он стал от годов своих. Окинул так взглядом с ног до головы, потом сел за стол и стал козью ножку крутить. Ну, самокрутку такую. Пока он ее крутил, я решила рассказать про себя и про цель своего визита.

— Меня зовут Татьяна Иванова. Я из Тарасова. — Я говорила почему-то громко. Быть может, думала, дед плохо слышит. Ведь старушка тоже его громко звала. Но дед сидел с такой миной, что запросто можно было подумать, будто он надо мной подсмеивается. Но глаза его смотрели вполне серьезно. — Так я, значит, вот по какому делу… — Боже, что со мной делается? Я даже заговорила вдруг по-деревенски, попав в соответствующую обстановку. — Я знаю, вашим нотариусом был мой знакомый Игорь Садомцев, — естественно, тут я немного, но исключительно для пользы дела соврала, — и мне хотелось бы знать, почему вы пригласили именно его? Ведь в вашем городе тоже, думаю, нотариус найдется?

Я почувствовала, что у меня пересохло во рту. То ли от волнения, что сейчас получу ответы на некоторые вопросы, то ли оттого, что говорила непривычно громко.