Галльская война Цезаря - Оливия Кулидж

Одним из них был Гай Волусен, который поступил на службу к Цезарю в звании военного трибуна – не совсем удачное начало. Эти младшие офицеры, как правило, были непрофессионалами. Политические сторонники Цезаря, которым он давал высшие командные должности, имели хоть какой-то опыт, служивший оправданием для их честолюбивых надежд на военную службу. Военные трибуны не имели подобного опыта и чаще всего не интересовались продвижением по службе: их будущее было связано с политической жизнью Рима. Лишь немногие среди них, те, кому понравилась солдатская жизнь, могли рассчитывать в будущем на должность командира легиона в армии какого-нибудь другого полководца. Большинство военных трибунов были богаты и недисциплинированны.

Утомительные обязанности на зимних квартирах были для них тяжелым испытанием, и военные трибуны менялись быстро. Цезарь использовал их, чтобы передавать приказы, командовать небольшими отрядами, решать мелкие второстепенные задачи. Но он доверял им лишь в тех редких случаях, когда человек проявлял себя очень хорошо.

Гай Волусен был одним из таких редких случаев. Прежде всего, он не был знатным по рождению. Его будущее зависело от его собственных усилий, а не от связей. Он действительно собирался подняться в обществе с помощью военной службы, как это сделал Марий, который был дядей самого Цезаря и создателем новой римской армии. Высокий, смуглый, высокомерно державшийся Волусен скорее вынуждал других считаться с собой, чем был популярен, и все же добился зависти своих коллег тем, что никогда не терялся и добивался результатов.

Волусен приехал, чтобы участвовать в боях на море, но вскоре разочаровался в происходящем. Он быстро обнаружил, что на наши неуклюжие корабли нельзя положиться. Тем не менее он выполнял свои обязанности умело и деятельно участвовал в морском бою, который положил конец силе венетов. Это сражение произошло во время мертвого штиля, и римляне выиграли его потому, что их корабли, имея весла, могли маневрировать. Бой был тяжелый, но принес мало славы, и Волусен оказался на зимних квартирах, где невозможно было выполнить то, чего он так упорно добивался, – привлечь к себе внимание Цезаря.

Но ему повезло. Заместитель Цезаря, Лабиен, был точно таким же человеком, как Волусен, только старше. Лабиен был суровым, честолюбивым, даже жестоким, но это был человек, родившийся для солдатского ремесла. Он поставил Волусена во главе одного из своих конных отрядов, и дело пошло хорошо.

Конница римской армии состояла почти целиком из галлов, которые были родом либо из провинции, либо из эдуев и союзных племен. Конникам не нравилось жить в зимних лагерях: у них были дела, которые надо сделать дома, жены, которых надо повидать, а у кого-то даже имения, за которыми надо присмотреть. Лабиен до определенной степени предоставлял им свободу действий, но трудность была в том, что он действительно испытывал нужду в конниках, так как надо было постоянно поддерживать связь со всеми жившими вокруг племенами по поводу планов на весну, поставлять продовольствие, покупать лошадей, что, как правило, делали конные отряды под командованием таких людей, как Волусен. По правде говоря, иметь конницу было просто необходимо для армии. Лабиен в общих чертах договорился об этом с вождями сам, но следить за выполнением договоров поручил своим подчиненным.

Именно хорошие результаты, которые показал Волусен при ловле дезертиров-галлов, и привлекли к нему тогда внимание Лабиена. В числе знатных галлов был один по имени Коммий, которого Цезарь особо выделял среди других не только за его большие дарования, но и потому, что этот вождь был родом из части Галлии около Булони, откуда Цезарь в благоприятное время собирался отправиться на завоевание Британии. Коммий был низкого роста и всегда полон сил и замыслов. Обычно его видели положившим руку на плечо очередного собеседника и убеждающим его в чем-то с большой долей галльского огня в словах. Коммию очень доверяли могущественные вожди из каждой крупной партии, и его влияние чувствовалось как в Галлии, так и в Британии. Цезарь сделал своего нового друга королем его племени: Цезарю было удобно назначать королей везде, где он мог это сделать, потому что впоследствии они зависели от него. В остальных племенах он никогда не мог полностью полагаться на поддержку партии своих сторонников.

Итак, Коммий стал теперь королем, и самомнение его было огромным. Он посчитал нужным лично поехать к Лабиену и пожаловаться на то, что делал Волусен. Лабиен оказался в трудном положении. Он не любил Коммия, и наивное тщеславие вождя его не забавляло. Однако он знал, что Коммий в большой милости у Цезаря и что весной армия, вероятно, встанет лагерем у Булони. Возможно, Волусен выполнял приказы слишком старательно, но Лабиен сам был старательным исполнителем и очень любил это качество в других. Лабиен, уступая Коммию, отстранил молодого офицера от командования, но потом в знак одобрения назначил его в свой собственный штаб.

Такая политика не понравилась ни одной из сторон. Коммий, жалоба которого формально была удовлетворена, вместо благодарности почувствовал себя оскорбленным. Волусен же был рассержен из-за перемены, которая заставила его вступить в невыгодное состязание с молодыми людьми, чьи манеры были красивее.

Такое положение сохранялось в течение всего начала 55 года, пока Цезарь из-за новых неприятностей в Галлии не мог начать собирать все свои силы для похода в Британию. На этот раз причиной неприятностей были германцы, два племени которых переправились через Рейн в начале весны. Самое воинственное из германских племен, которое называется свевы, так замучило набегами своих соседей, что те решили попытать счастья в Галлии. Сразу же к ним явились послы от нескольких галльских племен с предложением участвовать в изгнании римлян и получить в награду часть земель, которые германцы освободят. Подобная перемена поведения характерна для галлов: в пылу чувств они забыли о тирании Ариовиста, на которую за три года до этого жаловались со слезами на глазах.

В коротком военном походе Цезарь обрушился на эти германские племена как молния и разгромил их. Но и после этого он не осмеливался полностью отвернуться от Галлии: большой конный отряд германцев спасся, уйдя за Рейн, и теперь оттуда бросал Цезарю вызов, утверждая, что эта река – граница, которую его честолюбие не перейдет. Так оно и было на самом деле: Цезарь не имел никакой охоты далеко заходить без дорог в леса и болота к полчищам дикарей, земли которых кончаются где-то на неизвестном севере, а на востоке тянутся до устья Дуная. Тем не менее он понимал, что, пока они могут свободно переправляться через Рейн, а он нет, Галлия не будет спокойна. Поэтому он решил атаковать этих насмешников, переправившись на тот берег не в лодках, а по мосту, чтобы привести их в ужас.

Еще никто до этого не перекрывал Рейн мостом. Это река глубокая и к тому же очень быстрая. Во многих местах пловец даже у края воды не может противостоять потоку. Строители Цезаря придумали новую конструкцию эстакады – на столбах, поставленных наклонно против течения. Эти столбы-опоры были такими, что сила течения сама прижимала их друг к другу. На них клались доски, а поверх досок – жерди и плетенки из ветвей. Наши люди были настолько опытными в таких работах, что уже через два дня после того, как начали собирать дерево для моста, он был готов. Армия еще раз легко совершила невозможное и радовалась своей великой силе.

Волусен участвовал в этих событиях и привлек к себе, возможно, даже больше внимания, чем рассчитывал. Лабиен, конечно, наблюдал за ним, но одобрения одного из заместителей Цезаря было слишком мало для честолюбивого офицера. Волусен хотел, чтобы ему вернули должность начальника конницы, где была возможность участвовать в интересных рискованных делах и отличиться. В свите Лабиена он всегда чувствовал себя неспокойно и пребывал в довольно мрачном настроении. И вот в Булони ему наконец повезло.

Когда Цезарь смог уделить внимание Британии, лето уже быстро шло к концу. Задержка только усилила нетерпение Цезаря. Кроме того, план обсуждался уже целых два года, и, если бы он не начал действовать в ближайшее время, это выглядело бы смешно. На него надеялся Рим и смотрела Галлия. Самым разумным было отправиться за Ла-Манш примерно на месяц, исследовать ближайшую часть острова, может быть, выиграть один бой и, по возможности, перезимовать там. В любом случае основные усилия Цезарь собирался предпринять на следующий год. Для этого необходимо было в этом году как можно больше узнать о противнике.

Рассудив так, Цезарь разбил лагерь в Булони. Несмотря на поездку в Британию Публия Красса в прошлом году и на расспросы о ней, проведенные среди торговцев, Цезарь мало знал о жителях и географии этого острова. Но с другой стороны, когда в Британии услышали о его планах, несколько британских вождей направили к нему посольства. Их посланцы не говорили правды и все без исключения старались убедить Цезаря, что их господин – очень важная особа. Однако было видно, что правители острова слабы и их ряды расколоты. Цезарь решил послать в Британию галла, который имел бы там влияние.