Эликсир сущности - Алекс Рудин

белку, которого мы с Игорем Владимировичем видели возле конюшен графа Толубеева. Он тогда еще был сильно огорчен спущенными колесами своего мобиля.

Журналист был в том же сером костюмчике, и красный галстук на его узкой груди выделялся ярким пятном. Не самая удачная маскировка. Но, возможно, у работника прессы просто не было другого костюма, или он не успел переодеться.

А еще господин Черницын умудрился насолить не только графским конюхам. Бывшему императорскому повару он тоже не нравился.

— У нас свободная Империя! — с пафосом заявил журналист. — Я случайно оказался поблизости и просто зашел пообедать.

— Это мой трактир, — внушительно произнес господин Иевлин. — И я не желаю вас здесь видеть. Извольте выйти.

— А если нет? — спросил Черницын, откидываясь на спинку стула. — Выдворите меня силой? Это общественное заведение, вы не имеете права.

Я наклонился к эксперту, который с интересом наблюдал за ссорой.

— Господин Иевлин так не любит прессу?

— Не в этом дело, — с улыбкой ответил Леонид Францевич. — Два года назад господин Черницын вот так же зашел в «Долгожданную радость». Пообедал вместе со всеми, а потом напечатал в «Столичных новостях» разгромную статью о заведении господина Иевлина. Черницын раскритиковал буквально все — повара, интерьер, подачу блюд. И для самой еды тоже не пожалел язвительных эпитетов.

— Не самый красивый поступок, — заметил я.

— Отвратительный, — согласился Леонид Францевич. — Но статья наделала много шума. Господин Иевлин так рассердился, что два месяца не открывал трактир. По слухам, ценители здешней кухни дважды подкарауливали журналиста в укромных местах и чистили ему физиономию — уж простите мне это просторечие. А еще подожгли дверь квартиры, которую он снимал, так что господину Черницыну пришлось искать себе другое жилье.

— Тем не менее, сегодня он рискнул прийти сюда, — усмехнулся я. — В смелости ему не откажешь.

Со своего места я видел только спину и затылок трактирщика. Но сразу заметил, как он напрягся.

Затем господин Иевлин отвернулся от Черницына и долгим взглядом обвел зал.

— Прошу меня извинить, господа, — хрипло сказал он. — Обеда сегодня не будет.

И вперевалку скрылся в кухне.

Зал рассерженно зашумел. Получив приглашение от бывшего императорского повара, посетители бросили все дела и устремились в трактир со всех концов столицы. Они надеялись вкусно пообедать, но теперь остались ни с чем.

И виной всему был журналист Черницын.

Я взглянул на него и понял, что журналист растерян. Он был готов к перепалке с трактирщиком. Но совершенно не ожидал, что против него окажется полный зал голодных гурманов. Даже в полумраке трактира было заметно, что господин Черницын побледнел. Только упрямство и растерянность заставляли его оставаться на стуле.

Заскрипели ножки стульев — кое-кто из посетителей поднимался со своих мест. И вовсе не затем, чтобы мирно уйти.

— Добром это не кончится, — покачал головой Леонид Францевич. — Придется мне вмешаться. Как-никак, я здесь представитель сил правопорядка.

К счастью, до драки не дошло. Черницын неожиданно вскочил со стула, бросился к выходу и выбежал, громко хлопнув дверью. Ему никто не мешал.

— Странно, — улыбнулся я. — Никогда не был знаком с господином Черницыным, а за последние два дня встречаю его уже второй раз.

— А где вы видели его раньше? — поинтересовался Леонид Францевич.

— Возле конюшен графа Толубеева.

— Понятно, — кивнул эксперт. — Наверняка вынюхивал хоть что-нибудь о скаковых лошадях графа.

Тем временем господин Иевлин вернулся в зал. На мой взгляд, трактирщик поступил очень умно. Он мог бы и сам вышвырнуть Черницына, но это было бы только на руку газетчику. Владельцу трактира такой поступок грозил судебным разбирательством и скандалом. А любой скандал — это нервы, расходы и ущерб репутации.

— Благодарю вас за участие, господа! — сказал бывший императорский повар. — Форель еще не остыла. Сегодняшний обед полностью за мой счет.

Он величаво взмахнул рукой, и из кухни послушно потянулась вереница продолговатых тарелок. Одна из них опустилась передо мной. На тарелке лежала запеченная целиком речная форель, украшенная веточками свежей петрушки. К рыбе прилагалась половина спелого лимона, маслины и тонкие ломтики белого соленого сыра.

— Изумительно, — вздохнул Леонид Францевич, поливая форель соком лимона и пробуя розовое мясо. — Ради такого стоило пораньше уйти со службы. Александр Васильевич, расскажите мне, чем закончилось дело со вчерашним оборотнем. Вы его нашли?

— Нашли, — кивнул я, тоже принимаясь за рыбу. — А разве Никита Михайлович вам не рассказывал?

— Его невозможно застать в кабинете, — посетовал Леонид Францевич. — Да и я нечасто выхожу из своей лаборатории. Так что встречаемся мы только на месте какого-нибудь происшествия.

— К вам в лабораторию должны были доставить флаконы с остатками зелий, — вспомнил я. — Вы их еще не исследовали?

— Не успел, — пожал плечами эксперт. — Слишком много работы.

— Я прошу вас сделать это поскорее.

— Хорошо, — покладисто согласился Леонид Францевич. — Займусь сразу после обеда. Но вы уж не обижайтесь, Александр Васильевич — о результатах я доложу полковнику Зотову. Пусть он решает, сообщать ли их вам. Вы ведь, все-таки, у нас не служите.

— Никаких обид, Леонид Францевич, — улыбнулся я.

Осторожно отделяя вилкой тонкие рыбьи косточки от нежного мяса, эксперт спросил:

— Я слышал, что оборотня отправили к вам в госпиталь. Скажите, он точно оборотень? Не магическое чудовище?

— Точно не чудовище, — улыбнулся я. — А насчет оборотня… Посмотрим, что скажет ваше исследование зелий.

— Жаль, — вздохнул Леонид Францевич. — Череп ящера мог бы прекрасно смотреться в музее.

— Поговорите с ним об этом, когда он придет в себя, — в шутку предложил я. — Возможно, его соблазнит такая замечательная перспектива.

Леонид Францевич добродушно рассмеялся.

Мы быстро покончили с десертом — сегодня в меню были яблоки, запеченные с медом и корицей. А затем посетители стали расходиться. Господин Иевлин на этот раз не появился в зале, но аплодисменты от этого были не менее громкими.

Леонид Францевич неторопливо попрощался со мной.

— Займусь вашими зельями, — кивнул он.

Я тоже поднялся, но именно в эту минуту бывший императорский повар выглянул в зал.

— Господин Тайновидец, — сказал он. — Прошу вас, задержитесь на минутку.

— Конечно, — улыбнулся я и присел обратно за столик.

Наконец, трактир совершенно опустел. Господин Иевлин вперевалку прошел