Пробел в биографии - Анна Викторовна Дашевская

разговорить стражника? – нетерпеливо спросила Лавиния. – Что у них происходит?

– Кое-что удалось, но мало, – поморщилась секретарша. – Надо обдумать.

– Мне нужно что-то знать перед разговором с Этьеном Камуаном?

– Если что, я включусь в разговор. Нет, правда, ничего такого, что бы повлияло на его к нам отношение. Кстати, что нам будут рады – не жди.

– Я и не жду, – буркнула Лавиния, и дёрнула за шнурок колокольчика.

Где-то в глубине за воротами раздался звонок, но открывать никто не спешил.

Коммандер дёрнула ещё раз, повернулась к воротам спиной и осмотрелась. Кругом простирались виноградники. Лозы, вьющиеся по подпоркам, зелёные крупные листья, проглядывающие между ними совсем ещё незрелые грозди… Ряды были ровными, и даже ей, ни разу в жизни даже не пробовавшей работать на винограднике, было понятно: ухаживают за этой землёй, как за любимой женщиной.

Развернувшись, она поглядела на ферму. Ограда, сложенная из булыжников, явно очень старая; деревянные ворота, окованные железом, и узкая калитка в них; за оградой виднеются кроны деревьев, а дальше красная крыша дома.

Смерив ограду взглядом, Лавиния сказала задумчиво:

– Я, конечно, могу припомнить заклинание левитации и попасть туда, в сад.

– Ну так?

– Но пока ещё надеюсь просто поговорить с хозяином. Вежливо поздороваться, просто задать несколько вопросов и не менее вежливо попрощаться.

Судя по тому, что после этих слов калитка отворилась, хозяин всё сказанное слышал.

– Ну, начинайте, – сказал он, меряя взглядом двух стоящих перед ним немолодых женщин.

– Добрый день, – Лавиния поздоровалась, как и обещала. – Я – коммандер Редфилд из Службы магбезопасности, это госпожа Марджори Олесунн, мой секретарь. Я хотела бы задать вам несколько вопросов по расследуемому сейчас делу.

– Хм, вот как? Давненько я не слышал этих слов. Ну что ж, проходите, – с этими словами он распахнул пошире калитку и отступил на шаг назад, сказав негромко, – Неро, место. Не трогать.

Громадный чёрный пёс зевнул, показав клыки не хуже медвежьих, и улёгся за землю в тени куста. Впрочем, Лавиния была более чем уверена, что по сигналу хозяина пёс кинется без лишнего гавканья и прочих предупреждений.

Этьен Камуан выглядел ровно так, как и должен выглядеть стражник на пенсии – невысокий, какой-то весь кряжистый, словно старая олива; седые волосы острижены так коротко, что даже и не понятно, лысина там, или парикмахер перестарался. Лицо загорелое, вокруг глаз морщины от привычки щуриться на солнце, уши прижаты, словно у боксёра, да и нос явно был сломан, а потом не выправлен вовремя.

В дом их приглашать хозяин не стал – провёл на террасу, махнул рукой на стулья, стоящие у круглого старого стола, и сел сам.

– Итак?

– Мы представились, – сказала коммандер. – Будьте любезны, представьтесь и вы.

– Ну, вы же знаете, куда шли и пришли?

– Ну мало ли, – пропела Марджори. – Может, вы хозяина убили…

– И съели, – неожиданно добавила Лавиния.

Несколько мгновений царило молчание, потом все трое расхохотались, да так, что пёс гулко гавкнул, поднялся и пришёл к хозяину. Тот потрепал его по голове, покрутил головой и сказал уже вполне нормально, без подковырки.

– Ладно. Я Этьен Камуан, бывший начальник городской стражи, бывший житель Жансона, бывший… А, да практически всё – бывший. Вот виноградник остался. Документы могу принести.

– Не надо, я и так знаю, что вы не врёте.

– Маг, значит?

– Маг.

– Ну, спрашивайте.

– Вы знаете, что двадцать пятого июня было найдено тело Клода Тезье?

– Знаю, – ответил Камуан неохотно, глядя куда-то в сторону. – Просветили уже. Сердечный приступ, мол. Только я не верю, имейте в виду, не тот он был человек…

– Это было убийство, – перебила его госпожа Редфилд.

– Да?

– Да. Хитрое убийство при помощи артефакта. Сердечный стимулятор Бейнбриджа, замаскированный под что-то обычное, что Тезье постоянно таскал с собой.

– Вот значит как, потому и магбезопасность расследует?

– Не только. Клод на меня работал, и я не уеду из Провенса, пока не узнаю, кто это сделал.

– Ладно, спрашивайте.

Начала коммандер с обычных, стандартных вопросов: каким был Клод, как им работалось вместе. И ответы были обычные, точно так же, как и все до него, Камуан сказал, что человеком Тезье был хорошим, даже отличным, а сыщиком – и того лучше. Вдохновившись, даже рассказал о паре раскрытых ими совместно дел, впрочем, аккуратно, не раскрывая имён. Лавиния слушала, в нужных местах кивала, Марджори записывала в блокноте. Хозяин дома, слегка расслабившись, предложил им домашнего вина. Вино было хорошим, просто превосходным, и мнение Лавинии об Этьене Камуане улучшилось ещё на пару пунктов. Словом, просто идиллическая картинка, вот только не стоило ради неё уезжать из Жансона. Госпожа Редфилд выжидала подходящего момента, ну, и дождалась, конечно.

Этьен прервал рассказ о том, как чётко работала городская стража десять лет назад, отпил ещё глоток вина, и Лавиния попросила:

– Расскажите мне о его работе аналитика.

Нет. он не поперхнулся, вино было и правда хорошим. Допил всё, что было в стакане, и проговорил:

– Ничего не знаю.

– Знаете, – кивнула коммандер. – Может быть, из оставшихся в живых именно вы знаете обо всём лучше всех, бывшая жена не в счёт – кстати, вы с ней родственники?

– Дальние, – Камуан сжал челюсти так, что у него уши шевельнулись, потом глубоко вдохнул, выдохнул и проговорил уже совершенно спокойно. – Действительно, дальние, её отец был внуком моего двоюродного дяди.

– Большую часть документов по этим аналитической работе Клод хранит в библиотеке поместья, и мы их нашли, – сказала Лавиния; секретарша метнула на неё быстрый взгляд, но промолчала. – Там нет ничего, за что стоило бы убивать. Я уверена, что самые… острые дела он в поместье не держал. Так где, у вас?

– У меня. Я просмотрел их все, как только услышал о его смерти, и… там тоже нет ничего такого. Есть заказы сомнительные, ну, например, по контрабанде коньяка в Бритвальд, но это не то.

– Пожалуй. Мне нужны копии, это возможно?

– Сами будете копировать?

– Вот госпожа Олесунн возьмёт у меня кристалл и завтра-послезавтра у вас появится.

– Годится.

– Хорошо, последний вопрос: где Тезье провёл полгода между увольнением из Легиона и возвращением в Жансон?

– Он лечился. Вы знаете, что после ранения у него случались приступы очень сильной головной боли, так что он каждый раз почти терял зрение? Ну вот… Я не знаю, где он был, и какое это было лечение, но приступы те почти сошли на нет, при мне они случились всего дважды. За время моей с ним совместной работы – всего дважды.

Лавиния прищурилась:

– А потом?

– А в последние полгода они вернулись, его накрывало чуть ли не каждую