Пробел в биографии - Анна Викторовна Дашевская

аккуратно вернула его на место. – Но узнаю непременно. Ладно, в этом сейфе ничего важного. Деньги только надо посчитать, чтобы потом передать новому управляющему. Так, где ещё может быть скрыто что-то важное?

Марджори пожала плечами.

– Слушай, тут так мало места! Вряд ли тайник может быть в потолке, ведь так? Кровать узкая, без спинки… Ну, разве что в матрасе что-то спрятано.

Лавиния тут же, с трудом сдерживая смех, провела рукой вдоль кровати.

– Нет, ничего в матрасе нету!

– Слушай, а вообще каков объём того, что мы ищем?

– Ну-у… Клод получал заказы на аналитическую оценку довольно много лет, больше десяти точно. Даже если он в последние годы сильно сократил эту деятельность, даже если уничтожал расчёты и промежуточные записи, оставляя только исходники и страницы с обоснованием и выводами, всё равно, должна быть изрядная пачка бумаги. Думаю, объёмом не меньше того сейфа, что мы уже выпотрошили.

– А не может это всё храниться в компьютере?

Лавиния даже отвечать не стала, только выразительно покрутила пальцем у виска. Потом покосилась на секретаршу, тихонько выругалась и подошла к рабочему столу.

– В этом компьютере? Ты шутишь? Он даже записи по виноградникам держал в тетрадях, а аналитика – это секретность. Думаю, что здесь была максимум переписка по электронной почте, ну, и какие-то рабочие мелочи. Но… Сама предложила, сама и проверяй.

– И проверю! – Марджори нажала на кнопку и стала ждать загрузки, а Лавиния вернулась к поискам второго сейфа.

В конце концов он был обнаружен в полу, под журнальным столиком, хитро спрятанный в узорах паркета, и вскрыт. Там обнаружились банковские документы, договоры с работниками, ещё несколько мешочков с деньгами. Но и здесь вторая работа Клода Тезье никаких следов не оставила.

– Ну хорошо, – сказала Марджори, окидывая взглядом кабинет. – Здесь и в той конуре мы осмотрели каждый угол. Я бы предположила потайную комнату или что-то в этом роде, но зачем бы ему это понадобилось? Тезье был здоров, умирать не собирался, ты его работу никогда не проверяла, так ведь? Зачем ему было прятаться, словно заговорщику?

– Если бы мы так легко могли влезть в его голову, так уже знали бы, кто убийца, – буркнула коммандер. – Могу только повторить: аналитика – это секретность самой высокой пробы, уровня новейших разработок в артефакторике. Так что мог – и должен был – скрывать материалы не от меня или там от мадам Тома, а вообще, от всего и всех. У нас ещё не осмотрен флигель, хотя на него надежды мало.

– И ещё библиотека, – сказала вдруг Марджори. – Мадам Тома сказала, что Клод запирал на магический замок кабинет и библиотеку. Там могут храниться какие-нибудь очень уж редкие драгоценные книги?

Лавиния нахмурилась, припоминая.

– Там должна быть пара полок с хорошими старыми изданиями по теории и практике боевой магии, довольно много книг по энологии, сколько-то художественных, даже и в прижизненных изданиях… Но чтобы раритеты – нет, такого нет. Не было. Или я об этом не знаю.

– Ну вот. Значит, сейчас мы считаем деньги, закрываем сейфы и идём в библиотеку. А если и там ничего нет…

– А если и там ничего нет, мы прекращаем деятельность на сегодня и отправляемся перекусить! Только одна поправка: деньги считаешь ты, а мне нужно переговорить с капитаном Кальве.

Экран коммуникатора довольно долго оставался синим, но Лавиния не отключалась. Её настойчивость была вознаграждена: появилась физиономия начальника городской стражи. Усы его шевелились, Кальве явно что-то дожёвывал.

– Добрый вечер, капитан.

– Добрый, добрый… Госпожа коммандер, вы, право же, словно нарочно момент выбираете!

– Да ладно, если бы так, я бы в три часа ночи вас дёрнула, а сейчас всего лишь половина девятого! Мне бы с вами поговорить, и лучше сегодня. Вы в Жансоне?

– Так где ж мне ещё быть? Только… назад в управление не пойду, хоть режьте!

– Боюсь, там, где вы ужинаете, нам тоже побеседовать не удастся, – Лавиния поморщилась, как раз в этот момент до неё донёсся взрыв смеха, и мужской голос затянул песню.

– Тоже верно…

– Давайте я вам портал открою сюда, в «Лаванду», скажем, через полчаса, – предложила она. – И потом так же верну назад. Здесь уж во всяком случае тихо!

Когда госпожа Редфилд отключила коммуникатор, секретарша посмотрела на неё с сомнением.

– Ты хочешь сказать, что отправишь меня одну изучать библиотеку?

– Время уже позднее. Предлагаю так: сегодня ты начнёшь, посмотри хотя бы, что там вообще есть, и найдётся ли место, чтобы что-то прятать. А завтра продолжим.

– Если ты не отправишься куда-нибудь по следам господина Тезье – в Лютецию, в Геневу или в Магадху.

– В Магадху – ни за что, – рассмеялась Лавиния. – Остальное же вполне возможно!

Капитан Кальве вышел из портального окна, разгладил усы и спросил самым деловым тоном:

– Курить у вас где можно?

– Знаете что, пойдёмте в сад. Помнится, там была беседка, вот там и расположимся.

Беседка была увита виноградом, рядом цвели кусты душистого табака…

– А лаванды-то у вас в саду нет, – Кальве вытянул из кармана трубку.

– За что я каждый раз благодарю Великую Матерь! – Лавиния достала свой кисет и предложила стражнику. – Не хотите попробовать? Карибский, с островов Асунсьон. Вообще-то они его используют для сигар, но мне делают специальную, трубочную нарезку. Одна моя знакомая говорила, что он пахнет солнцем и фруктами.

Молча они набили трубки, Лавиния зажгла огонёк на пальце и поднесла собеседнику, потом подожгла табак у себя. Когда над ними стал подниматься ароматный дымок, капитан принюхался и пожал плечами:

– Ну, яблоками пахнет, это да. А насчёт солнца – это поэзия, высокий штиль, тут не ко мне. Так о чём вы хотели поговорить?

– О Тезье.

– Это понятно.

– Он служил в качестве капитана городской стражи до вас, так?

– Да.

– Долго?

– Нет, года два.

– Почему подал в отставку?

– Жаловался на головные боли. Доктор говорит, и в самом деле, такие приступы были, что он ничего не мог поделать. Последствия ранения. Ну да вы, наверное, в курсе.

– В курсе, – Лавиния кивнула. – Скажите, капитан, а досье на него у вас сохранилось?

– Ну, предположим…

– Я просмотрела документы в Легионе, но там они заканчиваются как раз увольнением после ранения, то есть, ноябрём шестьдесят пятого. А в Жансоне он появился в начале шестьдесят шестого…

– В апреле, – капитан смотрел заинтересованно, но по-прежнему слова ронял с такой осторожностью, словно за каждое платил собственными деньгами.

– Мне нужно знать, где он был с конца ноября по апрель. Или хотя бы что он об этом рассказывал.

– Вы считаете, что его