Искушение свободой - Рудольф Константинович Баландин

Через 5 лет Бакунин бежал в Америку. Видно, не так уж строго опекали его сибирские власти.

Он остался бунтарём. Не смог смириться с демократической позицией Карла Маркса в Международном товариществе рабочих, Первом мнтернационале. Он жаждал революционных переворотов.

Кропоткин слышал о Бакунине и о его идее отделения Сибири от Российской империи. Вольные сибирские соединённыё штаты! Очередная утопия. Пётр Кропоткин верил в единую великую Россию. С царём, парламентом и с конституцией. Как в Великобритании.

Служба во имя такой России вдохновляла его. Он не боялся трудностей. Ему была не по нраву лёгкая тусклая бессмысленная жизнь. Он жаждал приключений, сильных впечатлений. Возможно, ему хотелось проверить себя, преодолевая трудности. Принцип верный. Безвольно плывя по течению, не обретёшь силу.

* * *

Освоение новых земель обычно происходит по долинам рек, берегам озёр и морей. Русские осваивали Дальний Восток с побережья Тихого океана, а на юге – по Амуру.

Где взять добровольцев, желающих поселиться в неведомых краях? Пришлось вернуть гражданские права ссыльнокаторжным. Освободили тысячи опасных преступников и солдат-штрафников.

Свобода себя оправдала. Вольные люди занялись земледелием, скотоводством. Но покорить могучую сибирскую природу было трудно. Надо было отвоёвывать у тайги каждую десятину земельных угодий. Боролись с нашествиями грызунов и перелётных птиц, уничтожавших урожай. Терпели бедствия во время бурных разливов рек или долгих и обильных дождей.

Переселенцам на Амуре, ещё не успевшим освоиться на новом месте, и местным войскам не хватало продуктов. Временами это грозило голодом. Приходилось доставлять им продукты питания.

* * *

Кропоткину поручили сопровождать баржи с провизией, отправляемые из Сретенска по реке Шилке до Амура. Предоставили команду из освобождённых штрафников. Он выдал им немного денег.

Вся команда и сам Кропоткин были неопытными сплавщиками. Вскоре одна баржа врезалась в камень у высокого утёса и получила пробоину. Мука и соль стали размокать. Никто не догадался закрыть пробоину кулём муки. Вычерпывать воду было нечем.

Кропоткин послал гонцов в Сретенск к своему приятелю офицеру Малиновскому, опытному сплавщику. Тот приплыл на барже, быстро и точно организовал спасательные работы. На следующий день плавание можно было продолжить.

Вечером в трактире сотник Амурского казачьего войска Пётр Кропоткин сидит за столом с майором Малиновским. Бравый вид князя не радует майора. Он укоризненно качает головой:

– Отправка барж, а что же вы натворили, Пётр Алексеевич? Выдали им деньги!

– Но они дали мне честное слово явиться ровно в пять часов утра.

– Боже мой, да кто они-то? Натуральные разбойники, штрафники.

* * *

На берегу Шилки на пустом причале дремлют тяжелогружёные баржи. Золотой рассвет. Загораются от солнечных лучей края облаков. Блики света дробятся на речной ряби. Где-то истошно вопят петухи.

Кропоткин, Малиновский и два их денщика стоят на причале. Малиновский достаёт часы.

– Так где же они, Петр Алексеевич?

Кропоткин пожимает плечами. Смотрит в сторону. Радостно вскрикивает:

– Да вот, вот они, родимые!

Из-за изб появляется группа мужиков. Те, кто ещё держится на ногах, поддерживают, словно вынося раненых с поля боя, вдребезги пьяных товарищей.

Кропоткин хватается за голову. Малиновский, привыкший к таким ситуациям, командует своему денщику:

– Кто на ногах не стоит – в воду.

– Господин майор, не извольте беспокоиться, судьба сама определит. – Сметливый солдат кивает на узкие сходни, по которым надо пройти на баржу.

Пьяная команда подходит к сходням. То один, то другой, взмахивая руками, валятся в воду. А кто и вовсе мимо трапа шагает прямиком в реку. Майор, Кропоткин и денщики едва успевают вытягивать на берег «освежившихся». Снова направляют их к трапу.

* * *

Баржи плывут по стрежню, плавно огибая утёс. На закате пылают облака. Вода становится лиловой. Негромкая русская песня летит над рекой. По берегам – дремучая тайга. Вот и медведь, выйдя на мелководье, прислушался, поглядывая на баржи. У громадного кормового весла сидит Кропоткин, подпевая и глядя вокруг по-детски удивлёнными глазами.

Поздний вечер. Высветились первые звёзды. Узкий серп луны сверкает у горизонта. Баржи плывут по реке. Лёгкий туман над водой. Берегов не видно. Пожилой солдат, сидящий у руля, говорит Кропоткину:

– Пристать пора… Знать бы только, где селение… Пётр Лексеич, будь так добр, полай маленько.

Кропоткин лает-заливается, как некогда в карцере. Откуда-то доносится ответный лай. Кормчий доволен, поворачивает руль.

* * *

В маленькой лодчонке с двумя гребцами и мальчиком на корме, Кропоткин плывёт по реке. Высокие волны захлёстывают посудину.

– Ох, гневается Амур-батюшка, – говорит мужик.

– Там крушение барж, мне срочно надо, – оправдывается Кропоткин.

– Семи смертей не бывать, а одной не миновать, – отвечает другой гребец. – Приналяжем.

Новые удары волн едва не опрокидывают лодку. Гребцы бросают вёсла, крестятся, шепчут молитвы. Кропоткин изо всех сил вычерпывает воду старым ковшом:

– На Бога надейся, да сам не плошай!

– А ну, на вёслах, не робей! – звонко кричит мальчик с кормы, налегая на рулевое весло. Мужики, очнувшись, снова начинают грести.

* * *

Возле скал на волнах качаются остатки разбитых барж. По берегу ходят мужики, собирая мешки. Буря продолжает бушевать. Малиновский заходит с Кропоткиным в каменный грот, где горит костёр, сушатся казаки, лежат груды вещей.

– Итак, Пётр Алексеевич, разбито бурей сорок четыре баржи. Сто тысяч пудов муки погибло в Амуре. Вам надобно срочно отправляться к забайкальскому губернатору.

– Почему именно мне?

– Знаете ли… Воруют много. Целыми баржами. Потом природными катастрофами оправдываются. Казнокрадов развелось, как крыс… А вам поверят. Надо вам ехать, князь, и никому другому. Переселенцам на Амуре грозит голод. До конца навигации надо успеть снарядить новые баржи. Храни вас Бог.

* * *

На утлой лодчонке с гребцами Кропоткин плывёт вверх по Амуру. Их нагоняет странный пароход. Он идёт зигзагами; команда бегает по палубе. Наконец кто-то прыгает в воду. Кропоткин направляет лодку к месту происшествия. В воде барахтается моряк средних лет, отбиваясь от спасателей:

– Прочь, бесы окаянные!

С трудом удаётся его вытащить из воды и усмирить.

Кропоткин поднимается на корабль. К нему бросаются пассажиры. У женщин на глазах слезы. Голоса:

– Вы должны спасти нас!

– На корабле полная анархия!

– У капитана белая горячка!

– Вам как офицеру надлежит взять бразды правления.

И вот Кропоткин прохаживается по капитанскому мостику. Пассажиры на палубе приветствуют его улыбками, доброжелательными поклонами. Он с достоинством отвечает им, играя роль бравого капитана.

«Меня просили принять командование пароходом, и я согласился. Но скоро, к великому моему изумлению, я убедился, что всё идёт так прекрасно само собою, что мне делать почти нечего… если не считать нескольких действительно ответственных минут… Всё обошлось как нельзя лучше».

Оказалось, управлять судном не