Наука и магия: Попаданец в мир фэнтези - Александр Шуравин

деле грамматика языка очень простая: существительные не склоняются, глаголы не спрягаются, в предложении четкий порядок слов. Уже через пару дней Звягинцев мог перекинуться парой слов со своими новыми «соотечественниками».

Потом Сергей и Айриэль строили новый дом. На этот раз им помогали несколько местных. Работали они, надо сказать, весьма странно. Никаких столярных инструментов в племени не было. Дерево здесь обрабатывали при помощи магии. Выглядело это так. Абориген держал в одной руке доску, другой рукой делал различные пассы. Между его ладонью и древесиной вспыхивали зеленые искры. Деревяшка могла гнуться, искривляться, ломаться. Таким вот образом маги древесину резали или обтесывали. Когда надо было соединить две деревяшки, другой абориген пускал из ладоней розовые молнии, а в том месте, куда они попадали, дерево становилось мягким, как пластилин, но потом быстро застывало. И, если таким образом размягчить две деревяшки, а потом сложить их вместе, то они приклеивались. Вот так вот, только магией и без единого гвоздя, они строили дом. А куда деваться — гвоздей тут не было.

Когда строительство завершилось, Айриэль сообщила, что теперь начнется церемония, и что Сергей должен делать все, что ему скажут. Сама она куда-то ушла, а Звягинцева позвали за собой те два мага, которые при помощи магии помогали строить дом. Они привели его к небольшому холмику в лесу, в холмике был вход в пещеру, откуда доносились странные звуки, можно даже сказать, весьма жуткие.

— Ты должен войти туда, — сказал один из аборигенов.

— Э… там, надеюсь, безопасно?

— Ты мужчина или жалкий трус? — усмехнулся второй провожатый, брезгливо сплюнув.

Не желая позориться, Сергей осторожно зашел в пещеру. Под ногами хлюпала грязь. Впереди жуткая тьма и странные звуки. Какое-то хлюпанье, рычание, чавканье. Звягинцев сделал несколько неуверенных шагов.

— Иди, иди, — донеслось сзади, — не будь тряпкой.

По мере углубления в пещеру становилось все страшнее. Звуки стали громче. Вокруг темнота. Кто-то коснулся плеча Сергея. Тот закричал, бросившись наутек. Но выход из пещеры ему перегородили смеющиеся дикари.

— Трус! — сказал один из них. — Ты не сможешь жениться и стать одним из нас.

Пристыженный, парень повернул обратно, навстречу жуткой тьме. На этот раз он зашел чуть дальше, и уже не пугался так, когда его кто-то касался. Конечно, неприятно, но не смертельно. Иногда прикосновения были мягкими, иногда как будто царапали чьи-то коготки. Где-то захлопали крылья. Птицы? Откуда в пещере птицы.

«Нет, это летучие мыши, — подумал Сергей. — Как же я сразу не догадался, — он продолжал так стоять и думать: — Летучие мыши не рычат и не чавкают. Значит, в пещере есть и другие существа». Сергею снова стало страшно. Он осторожно попятился назад. Когда вышел, аборигены уже не так сильно смеялись. Но все равно они поглядывали на парня явно без особого уважения.

— Что, я мало продержался? — спросил он.

— Да.

— Хорошо. Пойду дальше.

И Сергей опять углубился в пещеру. Осторожно двигаясь мелкими шагами, он продвигался все дальше и дальше. Пока не уперся в стену. Постоял так немного. Доносящиеся со всех сторон звуки все еще пугали его, хотя же не так сильно.

«Может, уже хватит?» — вскоре подумал парень и повернул назад.

— Вот теперь, пожалуй, достаточно, — сказал один из дежурящих у пещеры, но на его лице было написано плохо скрываемое разочарование.

— Могу еще побыть в пещере, — уверенно заявил Сергей.

— Нет, не нужно. Пойдем на следующее испытание.

На ватных ногах Звягинцев пошел за аборигенами, отказываясь верить, что кошмар еще не закончился. Те привели его на поляну, где вокруг костра плясали несколько дикарей. Еще несколько аборигенов сидели в сторонке и пили какое-то пойло из глиняных сосудов. Предложили и Сергею. Тот осторожно глотнул пахучую жидкость. Обжигая рот и пищевод, напиток буквально взорвался у него в желудке. Аборигены дружно захохотали, глядя на его сконфуженное лицо.

Через некоторое время выпитое дало в голову. Сергей присоединился к диким танцам. Иногда кто-то давал ему еще жидкости, и тот пил ее уже более уверенно. Потом пошли провалы в памяти. Наступила ночь. Дикари прыгали через костер. Сергею сказали, что он тоже должен прыгнуть. Он разбежался, но перепрыгнуть не смог, и задел пламя. Потом долго матерился, прыгая и пытаясь потушить штанину. Дикари над ним хохотали.

Следующее воспоминание начиналось утром. Костер догорел, угли рассыпаны по земле. Сергею велели снять обувь и идти по раскаленным углям навстречу вышедшей из леса Айриэль. Звягинцев к тому времени протрезвел и долго не решался ступить на угли.

— Иди скорее, иначе твоя невеста уйдет, — сказал один из аборигенов.

Не скрывая разочарования, Айриэль действительно готова была уйти. Тогда Сергей несмело ступил на угли и вскрикнул от боли. Сделал шаг назад. Один из дикарей усмехнулся и демонстративно прошелся по углям, не издав ни звука. И тут Звягинцев сообразил: если идти быстро, то кожа на стопах не успеет обжечься. И тогда он буквально побежал навстречу к своей невесте. Та улыбнулась и тоже двинулась ему навстречу. Прямо посередине участка земли, усыпанного раскаленными углями, они заключили друг друга в объятиях. Сергей почувствовал жжение и поспешил увести девушку в сторону.

— Ну все, — сказала она, — теперь ты мой. И я твоя.

— Еще не все, — усмехнулся услышавший их разговор абориген, финальное испытание впереди.

— Что за финальные испытания? — испуганно спросил Сергей.

— Увидишь, — ответил дикарь.

— Я верю, ты справишься, — шепнула Айриэль.

Их опять разлучили. Звягинцева повели на другую поляну, там стоял большой глиняный сосуд, над которым колдовала пара аборигенов. В этом сосуде была дырка, и Сергею велели просунуть в руку в эту дырку.

— Что бы ни происходило, ты должен терпеть, — сказала увешанная бусами старуха, которая была почти голой. Из одежды только эти бусы и какие-то обрывки звериных шкур.

Засунуть руку в дырку оказалось некомфортно. По плацам кто-то ползал. Сергей брезгливо скривил лицо, а потом вздрогнул от того, что его кто-то укусил.

— Ты должен терпеть, — прошипела аборигенка.

Укусы неизвестных насекомых были довольно болезненны. Звягинцев стиснул зубы, чтобы не закричать.

— Ладно, достаточно, — сжалилась над ним старуха.

Сергей поспешно вынул руку, стряхнул ползающих по ней довольно крупных муравьев, а потом заметил, что кисть покраснела и распухла.

— Ничего, заживет, — сказала аборигенка, потом взяла его за руку и увела в шалаш, где помазала больное место какой-то