Двойное убийство - Беверли Херальд

Берт громко откашлялась.

– Боже правый, – вымолвила она.

Найти кабинет управляющего не составило труда. Его дверь располагалась рядом с древним автоматом по раздаче кока-колы, сулившим вам бутылочку всего за десять центов. Веселенькие рисуночки на желтой табличке, привинченной к автомату, изображали мужчин и женщин в шляпках и костюмах явно пятидесятых годов – и все они увлеченно утоляли жажду. Черт, да один этот агрегат, наверное, дороже всего заведеньица.

– Это что, дом свиданий? – воскликнула я, вылезая из машины. – Не удивлюсь, если здесь почасовой тариф. А может, и поминутный.

Поджав губы, Берт огляделась.

– Не хочешь ли ты сказать, что в подобные места Джейк водил свою подружку?

– Вряд ли, если хотел произвести на нее впечатление. – И тут же пожалела о своих словах. Берт заморгала и отвернулась.

– Впрочем, – поспешила добавить я, – если она настоящая проститутка, наверняка только по таким притонам и шляется.

По-моему, Берт меня даже не услышала. Она уже целеустремленно шагала вперед, держа курс на вывеску «Управляющий». Я поскакала следом и даже успела распахнуть перед ней дверь.

Внутри первым делом в глаза бросался маленький черно-белый телевизор с огромной антенной, напоминавшей кроличьи уши. Телик стоял на грязной, засаленной конторке, а в глаза бросался потому, что орал как оглашенный. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: полным ходом идут мультяшные разборки Тома и Джерри.

За конторкой, в кресле, обитом драным зеленым велюром, сидел морщинистый человечек. Вокруг его ушей клубились седые космы, напоминавшие «сахарную вату», однако на макушке волос не было вообще – она тускло мерцала в свете голой лампочки, болтавшейся прямо над мужичонкой. Одет гном был в пожелтевшую белую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и мешковатые коричневые штаны из полиэстера. Целую минуту он не замечал нашего присутствия.

– Сэр? – Берт шагнула вперед. – Разрешите?..

Гном тяжко вдохнул и, даже не глянув в нашу сторону, поднялся на ноги. Чем-то он неуловимо напоминал Дэнни Де Вито. Грузно опершись на конторку, гном наконец удостоил нас взглядом, в который, несомненно, вложил все тепло, приберегаемое для сборщика налогов.

Я заговорила, быстро-быстро. А когда остановилась, дабы перевести дух, гном вскинул брови:

– Сестрички Ледфорда, говорите? – Пока я тараторила, он внимательно изучал нас, и его водянистые глазки не раз задерживались на наших бюстах. – Близнецы, да?

Как он ухитрился это определить, глядя на наши груди, осталось для меня загадкой, но все равно мы с Берт закивали.

– Да, мы близнецы, – ответила Берт и даже улыбнулась этому старому развратнику.

Гном на ответную улыбку не расщедрился.

– Чтой-то не больно-то вы похоже на Ледфорда.

– А у нас разные отцы, – с готовностью отозвалась я.

Берт с гномом одновременно посмотрели на меня. Затем глазки гнома – как и у большинства людей при первой встрече с нами – принялись стрелять с меня на Берт и обратно.

– Близнецы, значит, – повторил гном с насмешкой. После чего громко прочистил горло и смачно харкнул.

Очевидно, многоплодные беременности не вызывали у него одобрения.

Хотелось бы надеяться, что возле его ног есть плевательница, но вряд ли.

Берт брезгливо скривилась.

Впрочем, гном не заметил. Его слезящиеся глазки вновь уставились в телеящик. Тут я углядела посреди кресла глубокую вмятину, аккурат по размерам гномьей задницы. Видать, пытался пустить корни. На экране начался очередной мультик из той же серии.

Берт хотела было облокотиться о конторку, но вовремя передумала.

– Сэр? – повторила она. – Будьте любезны… С трудом оторвавшись от Тома и Джерри, гном снова повернулся к нам:

– Слушайте. Ледфорда сейчас нет дома. И вообще, он уже несколько дней не показывался.

Дэнни выжидательно уставился на нас, очевидно рассчитывая, что мы развернемся и уйдем. Но мы не сдвинулись с места.

– Видите ли, нам бы попасть в его комнату… – заговорила Берт. – Наш брат Глен попросил захватить кое-что из его вещей. Бедняга… э-э… растянул лодыжку, так что какое-то время поживет у нас. Чтоб мы могли о нем позаботиться. Ну так вот, брату нужна одежда – чистые рубашки, джинсы, ну и все такое, вот мы и подумали, что…

– …нам бы ключ от его номера, – закончила я за сестру.

До сего момента я глазела на Берт в изумлении, чуть ли не отклячив челюсть. Нет, этой женщине определенно стоит писать романы. Но если мы хотим попасть в номер Ледфорда сегодня, данное сочинение я бы подсократила. И подождала киноверсии.

Хмуро зыркнув на нас, гном вернулся к Тому и Джерри. Признаться, я начинала терять терпение.

– Эй, вы! – окликнула его я. – Дайте нам ключ!

Я и не подозревала, что ору, но гном так и подскочил.

– Ладно, ладно, – проворчал он, неохотно отрываясь от экрана. – И много вас еще, родственничков, придет?

Мы недоуменно уставились на него.

– Да нет, только мы, – пожала плечами Берт и снова улыбнулась этому замшелому пню.

Но тот и на сей раз не ответил на ее улыбку, а вместо этого принялся ворчать себе под нос, роясь в ящиках конторки, – в поисках ключа, как я пылко надеялась.

– Не пойму я эту вашу родню, – скрипел гном. – У других жильцов гостей почти не бывает. Вернее, они своих гостей обычно с собой приводят. А тут – без конца: то встал, то сел, то впускай, то выпускай… только и скачу туда-сюда, с тех пор как поселился этот Ледфорд.

«Жизнь – сука», – так и подмывало меня ему сказать. Из скорбной повести страдальца я почерпнула одно: судя по всему, Рассел частенько навещал здесь Ледфорда. А кроме того, охрана в этом милом заведении – величина неизвестная.

Что очень на руку нам с Берт.

Гном наконец отыскал ключ и бросил его на стол перед нами.

– Шестой номер, в заднем крыле, – буркнул он.

Мать честная, в этой дыре еще и крылья есть? Старый хрен уже вернулся к своему телевизору.

– Спасибо вам большое, – сказала Берт, – Нам очень жаль, что побеспокоили вас.

Ну да, ну да.

Заново укореняясь в кресле, чертов хрыч проворчал:

– А платят-то – всего ничего. Это за такие-то труды – то встань, то сядь каждые пять минут. Нет, надо уходить, это точно. Лучше уж плакальщиком на кладбище устроюсь.

Что тут сказать? Данные у него для этого и впрямь имелись.

На тесемке болталась картонная бирка с номером «6», выведенным белой краской. Прихватив ключ, я направилась к выходу.

А Берт, можете себе представить, переминалась с ноги на ногу.

– Мы только на минуточку зайдем, сэр, – словно извиняясь, промямлила она. – И еще раз большое вам спасибо за…

Она бы еще долго крутила эту пластинку – пришлось схватить ее за руку и потащить к дверям.

– Нэн, ну нельзя же так! – укорила меня сестренка, пока мы шагали к шестому номеру. – Ты так грубо себя вела…

Я даже не удостоила ее ответом. Эта женщина переживает, что я груба с недоумком, который харкает на пол?

Как вскоре выяснилось, нам с Берт стоило меньше внимания уделять заплеванному полу, а чуть побольше – словам старого хрена. Тогда бы мы, наверное, не так сильно удивились, открыв дверь номера Ледфорда.

Первое, что я увидела, была кровать посреди комнаты. Вероятно, все до единого ящики двух ободранных комодов были выпотрошены прямо на изъеденное молью кроватное покрывало, испытывая на прочность и без того провисший многострадальный матрас.

Покуда мы с Берт таращились на кровать, в дальнем углу комнаты, где стоял металлический шкаф с распахнутой дверцей, произошло какое-то движение. Я, признаться, испугалась, что там шуршит нечто маленькое, шерстистое, из отряда грызунов.

С бешено колотящимся сердцем, я двинулась к шкафу. Берт не отставала ни на шаг.

В шкафу – неподвижно, словно каменное изваяние, – стояла темноволосая женщина, запустив одну руку в карман пиджака, висевшего справа от нее. Зеленые глаза, казалось, занимали все ее лицо.

Не знаю точно, кого ожидала узреть дама, только при виде нас с Берт она заметно расслабилась и облегченно выдохнула, переводя взгляд с моего лица на сестричкино и обратно:

– Ох! Это вы! Зита и Гита.

Причем сказала это чуть менее презрительно, нежели давеча гном. Видать, еще одна «поборница» многоплодных беременностей.

– А постучать нельзя было, девочки? – продолжала она. – Между прочим, вы меня до смерти напугали. – И картинно помахала рукой перед лицом, словно находилась на грани обморока и пыталась заранее привести себя в чувство.

– О, мэм, простите нас, пожалуйста, – промямлила Берт. – Мы понятия не имели, что здесь кто-то есть…

Даму явно не интересовало, что собирается сказать Берт.

– В чем дело? – перебила она. – Он и вам сделал ручкой?

Судя по всему, дама приняла нас с Берт за подружек Глена Ледфорда. Я задохнулась от негодования – это в такой-то убогой обстановке? Я обвела взглядом протертый коврик, ободранную мебель, дыру в стене над кроватью. Такое впечатление, будто кто-то ткнул туда ногой.