Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7 - Артём Март

патрон. А то обстоятельство, что ствол был вычищен и не имел следов пороховых газов, прокурор, насколько я знаю, тактично опустил.

— Если пистолет и показания попадут к органам, возможно, дело пересмотрят, — задумался я.

— Возможно. Но попасть они должны не абы к кому, а к честному следователю, который не побоится выйти против генерала ФСК, — вздохнул Волков. — К сожалению, когда пистолет очутился у меня, я не знал никого, к кому можно было бы с уверенностью обратиться. Потому и сохранил его у себя.

— Как он оказался у вас? — Спросил я.

— О… Это отдельная веселая история, — рассмеялся Волков, а потом как бы невзначай глянул в сторону, на стоящую в стояночном кармане белую волгу.

Когда старик переменился в лице, я проследил за его взглядом. Багажник машины вдруг распахнулся и оттуда вывалился… Фурсов. Он быстро избавился от остатков веревок на руках и принялся за связанные ноги.

— Ах ты мразота… — Процедил Волков и кинулся вон из моей БМВ.

Не теряя времени, я вышел следом.

Глава 9

— А ну! Куда полез, пес⁈ — Крикнул Волков, наставив на пытавшегося освободить ноги Фурсова пистолет.

ФСКшник вздрогнул, замер на месте.

— Руки вверх!

Он медленно поднял руку, потом опасливо обернулся. Увидев меня, Фурсов, кажется, удивился. Его брови на мгновение приподнялись, а кожа на лбу пошла складками. Через мгновение он натянул какую-то добрадушно-невинную маску на свое грубое лицо.

— Попался, — показав нам растерянную улыбку, сказал он.

— Витя, будь добр помочь, — проговорил Волков, приближаясь к Фурсову.

Я осмотрелся. Подходил вечер, и улица была уже безлюдной. Ни одной машины не бежало на промзону. Место, где находилась контора Обороны, всегда оставалось не очень проходным. Обычно гопники да калдыри шлялись тут. Однако сейчас нам повезло. Не было и их. Хотя современные люди уже не обращают особого внимания на любой беспредел, творящийся на улице.

Я обошел сидящего на земле Фурсова.

— А можно я в машине поеду, а? — Спросил он каким-то заискивающим тоном. — Я в этом багажнике запарился. — Он снова обернулся, обратился к Волкову: — Ты, конечно, дядь Сереж, не обижайся, но воняет у тебя там каким-то гнилым сеном.

— А ты не нюхай, — подошел к нему Волков и щелкнул рукоятью нагана по темечку.

Фурсов вздрогнул, схватился за голову и опал, растянулся на земле.

— Лихо, в вашем-то возрасте, — хмыкнул я.

— Навык, как говорится, не пропьешь, — кривовато улыбнулся Волков. — Ну, помоги мне засунуть этого обратно в машину.

Мы взяли тяжеленного Фурсова за руки и за ноги, запихали в объемный багажник волги.

— Сученышь, — пробурчал Волков. — Замок мне расковырял.

Он связал Фурсову руки, но теперь не веревкой, как раньше, а железной проволокой, которую отыскал в багажнике. Потом хлопнул дверцей, проверяя, закроется ли. Она закрылась.

— Хотите его допросить? — кивнул я на Фурсова.

— Верно. Хочу понять, что именно знает он. Если ты ни сном ни духом, откуда у Кулыма показания, может, он чего-то да расскажет. Буду рад, если поможешь мне с этим делом. С допросом, я имею в виду.

Я глянул на здание конторы. Увидел за ажурной занавеской угрюмое лицо Степаныча, который явно стал что-то понимать, но, умудренный опытом, не спешил выходить, видя, что сейчас помощь мне не нужна.

— Сначала зайдем. Познакомитесь с моими друзьями. Я хочу, чтобы вы все рассказали и им.

Волков кисловато глянул на меня.

— А если этот снова попытается сбежать? — Спросил Волков. — Времени не так уж и много. Нужно разобраться во всем быстро.

— Мы с вами условились, — напомнил я. — С меня вам помощь, с вас мне честность. Если переживаете за этого Фурсова, давайте возьмем его внутрь. Все ребята на смене сейчас. Только мои друзья там сидят.

Взгляд Волкова почему-то сделался недоверчивым. Потом он с сомнением оглядел багажник. Недовольно засопел.

— Лады. Пойдем. Только быстро, — решился старик, и мы принялись доставать Фурсова.

Потом отправились в контору. Степаныч, видя, что мы тащим какого-то бугая, поспешил помочь. Мужики выскочили на улицу. Не задавая вопросов, Женя с Фимой подступили к рукам и ногам бугая ФСКшника. Стали тащить вместе с нами.

— Не знаю, че у тебя тут опять происходит, — шепнул мне Женя, — но надо нам все рассказать.

— Он расскажет, — кивнул я на Волкова.

— Когда все это произошло, я поехал на стрельбище сам. Два дня уж прошло, как Фомин застрелил Славика. Он, видать, запаниковал и выкинул пистолет, считай тут же, на стрельбище. Я все кусты осмотрел, да прям там ствол и нашел.

Волков рассказывал остальным мужикам все с самого начала. Теперь подошел к тому месту, где ему попался пистолет генерала.

Степаныч, Женя и Фима слушали не перебивая. Степаныч хмурился, предвкушая новые проблемы. Женя то и дело зло хмыкал и цокал языком. Корзуну явно не нравилось, что вокруг нас закручивается новая заваруха.

Один только Фима раззявил рот, удивленно внимая старому КГБшнику. Охочий до приключений молодой парень, казалось, даже радовался, что стал участником личных разборок между особистами.

— Самое интересно вот что, — продолжал Волков, — Фомин потом и сам понял, что сплоховал сгоряча. Что не стоило ему избавляться от пушки, да еще таким способом. Он тоже потом вернулся на стрельбище, но пистолета не нашел. Тогда у нас с ним и пошли серьезные разногласия.

— Он подозревал, что вы нашли его, — сказал я.

— Верно. Фомин — проницательный говнюк, — кивнул Волков. — Да только напрямую спросить он не решался. А я не решался пустить улику в ход, видя, что творят с бедолагой Варламовым следаки с прокурором. Тогда Фомин стал меня выдавливать