Обратная сторона пути - Оксана Панкеева

   Рядом с хозяином возлежал в прострации гость  — один из свеженьких вампиров, кажется, кто-то из старейшин, только сильно помолодевший, из-за чего его трудно узнать. Еще чуть поодаль, уже за границей ковра, на голом полу, валялись в отключке двое живых молодых рабов разного пола, прикованные к ножкам знаменитого комода. В комнате невыносимо для чувствительного демонского нюха смердело потом, сортиром, тремя разными видами наркотиков, ацетоном, денатуратом и еще какой-то химией. Словом, условно покойные господа развлекались по полной, с легким сердцем наплевав на то, что их владыка и благодетель томится в плену у врагов, а дело всей его жизни разваливается на глазах.

   Харган, который в первый момент хотел было начать разговор с хорошего пинка под ребра, немедленно передумал тратить силы на подобные глупости и двинулся дальше, в свою комнату, где лежала в шкафу тренировочная плеть с серебряными нитями. И в тот момент было ему невыносимо жаль, что он не припас в том же шкафу хоть одной пары серебряных наручников.

   Первым гнева наместника отведал гость, который по воле неблагосклонной судьбы оказался ближе ко входу. Первое же соприкосновение с болезненным металлом оборвало отдых истомленного вампира и исторгло из его груди сначала перепуганный вопль, затем (уже после второго удара) нецензурные угрозы. После третьего, разув наконец глаза и разглядев, кто перед ним, любитель изысканных развлечений с собачьим визгом бросился спасаться под кровать, и Харган злорадно переключился на хозяина помещения.

    — Спим, значит!  — проорал он, не сдерживая больше злость и возмущение.  — Пьянствуем, трахаемся и валяемся под кайфом! Вместо того, чтобы помочь Повелителю! Вокруг бардак и разгром, а левая рука весело проводит время и развлекается в свое удовольствие!

   Не удержавшись, он все же пнул проснувшегося, но еще не вполне соображающего коллегу под копчик и постучал по столбику балдахина:

    — А ты живо вылезай, забирай рабов и вон отсюда!

   Вампир проворно выполз из-под кровати с противоположной стороны и явил чудеса физической подготовки: приподнял тяжеленный комод, чтобы освободить прикованных, затем подхватил под телу на каждое плечо и, прикрываясь ими от возможной агрессии, резво поскакал прочь из комнаты.

    — Ты что, последние остатки совести потерял?  — Едва дождавшись, когда закроется дверь, Харган набросился на пробудившегося лича, уже не беспокоясь о секретности. --Напали враги, исчез Повелитель, ты об этом знал и даже пальцем не шевельнул, чтобы хоть как-то помочь! Ты преспокойно развлекаешься, и тебя даже не волнует, где он, что с ним, как он!..

    — Неправда!  — Нимшаст сфокусировал наконец расползающиеся глаза и уяснил, что перед ним действительно Харган, неожиданно вернувшийся из иного мира. И что молодой демон очень зол, причем отчего-то именно на него.  — Я так переживал пропажу наставника, что у меня случился ужасный стресс! Я был просто не в состоянии нормально работать! Ты бы сам попробовал что-нибудь сделать, когда беспросветная депрессия простерла над тобой свои черные крылья...

   Харган поморщился. Левая рука обожал себя жалеть по поводу и без, но это еще можно было бы пережить, если бы его жалостливые монологи не сопровождались поэтическими красивостями и излишним пафосом по отношению к своей особе.

    — Пробовал!  — безжалостно оборвал он намечающийся сеанс душераздирающих страданий.  — И даже сделал! Тогда как ты тут отдыхаешь!

    — Никто меня не понимает!  — трагически всхлипнул Нимшаст. Для полноты образа не хватало только скупой слезы, стекающей по щеке, но тут уж увы  — последнюю свою слезу он уронил еще до Перерождения.  — Вместо того чтобы как-то поддержать, подбодрить, вытащить из пропасти, все только и думают, как бы меня больнее унизить. Кричат, хамят, обвиняют во всем на свете, а едва вернется Повелитель  — побежите вперед друг друга клеветать и наушничать...

   Харган скрипнул зубами. Это была еще одно любимое порождение нездоровой психики левой руки  — святая уверенность, что все вокруг обязаны носиться с ним и его нежной душой, «поддерживать» и "подбадривать» всякий раз, как он ощутит недостаток внимания к своей особе. «Поддержка» обычно выражалась в позорном сюсюканье, драматических сочувствиях и уверениях в том, как его все ценят, любят и уважают. Отказ от всех этих театральных действий считался верхом черствости и бессердечности, попытки заставить страдальца работать  — злым умыслом против его несчастной особы, а жалобы Повелителю  — клеветой и подсиживанием. Первые маги и прочие соратники одного ранга еще могли послать Нимшаста к шестиногим крокодилам с его претензиями, а вот подчиненным Харган не завидовал. Что занятно, ни на что иное, кроме себя, самого несчастного, обиженного и непонятого, безграничной жалости левой руки не хватало. Он запросто мог замучить насмерть раба, довести до нервного срыва подчиненного, даже, как выяснилось, бросить в беде самого Повелителя. Но при этом с упоением переживать о своем душевном равновесии и заставлять о нем переживать всех окружающих.

    — Из-за вас у меня такая мигрень, такая мучительная боль...  — окончательно заврался между тем страдалец.  — Ты представить себе не можешь, что это такое...

   Харган, который по собственному опыту мог в подробностях представить куда более болезненные вещи, озверел окончательно.

    — У тебя не может ничего болеть, идиот!  — прорычал он.  — Ты нежить! Ты умер хрен знает когда! Вяленое мясо болеть не может! И вообще, как бы ты там себя ни чувствовал, спасение Повелителя важнее твоих депрессий! Сейчас же прекрати прикидываться, оденься и иди помоги Кайдену! Иначе про свои ужасные стрессы ты будешь рассказывать лично Повелителю, когда придется держать ответ, почему за целый цикл его левая рука даже не задался вопросом, куда он подевался!

   Последняя угроза, кажется, возымела действие  — Нимшаст малость протрезвел, вспомнил, что он есть такое и для чего он вообще условно живет на белом свете, и на время задвинул свою вековую ипохондрию в дальний угол до более подходящего случая. Правда, он все же не удержался от комментария:

    — Это пока ты живой, тебе так кажется. А у нас после Перерождения появляются заместительные псевдореакции.

    — То, что лич и вампир ухитрились обдолбаться по самое некуда, хотя, по идее, на них ничего не должно действовать,  — это тоже заместительная реакция?  — полюбопытствовал Харган.  — Это иллюзия или что-то другое?

    — Не знаю. Я не разбирался, как оно действует. Боюсь, если разберусь, действовать перестанет. Но точно знаю, что если просто так принимать  — то не действует, а если накачать раба и выпить его крови...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});