Сулла бы одобрил - Юрий Никитин

пьем кофе…

Она кивнула, договорила безразличным тоном:

– И даже не планируете мне вдуть?

Я чуть не поперхнулся,

– Что?.. Нет, конечно. Да боже упаси!

Она сказала с насмешкой:

– А вот это уже обидно.

– Простите, – сказал я виновато, – вижу, что брякаю не то. Еще кофе?

– Спасибо, – ответила она, – что не коньяк. Достаточно.

Глава 10

Я сделал знак официантке, она подошла с металлическим платежником размером с банковскую карту. Я коснулся кончиком пальца, официантка взглянула, кивнула с улыбкой, наклонилась, собирая чашки и блюдца, собирала неспешно, давая возможность мне рассмотреть и оценить то, о чем Бунин написал «…а грудь ее была бела, казалось, вьюга намела два этих маленьких холма», на этот раз видны и кончики. Ярко-красные и вытянутые, то ли такие в натуре, то ли подкрашивает и фиксирует, давно не в курсе быстро меняющейся моды.

Хороший ход, мелькнула мысль. Нужно дарить людям счастье или хотя бы вот такое удовольствие.

Она удалилась, покачивая смачными булками в такой амплитуде, что захотелось придержать с двух сторон ладонями, чтобы… ну, не споткнулась.

Маргарита сказала замедленно:

– Впервые вижу такой способ оплаты. У вас чип в кончике пальца?

Я ответил мило:

– У меня только пенис без чипа. А так везде, где можно. Работать в нашей фирме и не чипирнуться?

– О, – сказала она, – уважаю парней, что трудятся в такой сфере. Это очень больно?

Я сдвинул плечами.

– Теперь чипы мельче песчинки. Правда, все экспериментальное, в продаже пока нет. А сертификация дело трудное и муторное. Вполне вероятно, до массового производства дело не дойдет, как это у нас бывает часто. Но нам интересно, не только я вот так. Еще печенья?

Она потрясла головой, поднялась.

– Нет, спасибо. Да и дождь, кажется, прекращается.

Лицо ее стало деловым, я тоже поднялся, торопливо отодвинул ей стул.

– Я проведу вас, – и договорил поспешно, видя, как она дернулась, – до выхода из этого бара!

Она оглянулась, сказала весело:

– Какой вы старомодный. Говорят, математики все тормознутые и сейчас живут в прошлом веке.

Я чуть помедлил, чтобы не выглядело, что хочу догнать и либо задержать, либо пойти за ней, а когда неторопливо вышел, супружеская пара уже спорит, закончился дождь или вот это тоже еще дождь, а Маргарита уходит направо, по тротуару еще текут струи воды, но уже не потоки, каблучки звонко цокают, словно подкованы пластинками из закаленной стали.

Я улыбнулся, жизнь хороша, как здорово, что рискнул выйти, а с уравнением поверхностного натяжения насчет одежды и обуви справлюсь, соступил со ступеньки и пошел налево, мужчины всегда, как говорит народная мудрость, идут в сторону черного ангела, что сидит на левом плече.

Так брел с минуту, как вдруг за спиной как-то неожиданно простучал дробный цокот каблучков.

Я обернулся, эта северная леди догоняет, сердитая и с краснеющими щеками, сказала обвиняющим тоном:

– Вы не попросили телефон!

– Да, – ответил я растерянно, – как бы да, верно… С моей стороны невежливо, признаю.

Она вперила в меня рассерженный взгляд.

– То-то!.. Ну?

Я промямлил:

– Что…

Кровь бросилась ей в щеки сильнее, я успел подивиться, женщины все еще могут краснеть, она сказала совсем сердито:

– Хорошо, записывайте!..

Я спохватился, сказал поспешно:

– Да-да, диктуйте!.. Я запишу, запишу. Сразу на чип запишу, мы же обчипованные…

Она бросила на меня взгляд, полный подозрения, мужчины всегда врут, сказала быстро:

– Ну пишите же!..

Я кивнул, когда кончила диктовать, а она отступила было на шаг, но вдруг снова посмотрела с прежним подозрением.

– А ваш?

– Мой?.. Ах да, сейчас продиктую, сейчас, только вспомню…

У нее покраснели не только щеки, но и лоб, сказала с ноткой отчаяния:

– Что за времена!.. Уже мы просим у вас телефончики, а не вы у нас!..

– Вспомнил, – сказал я торопливо, чувствую, что сам бы покраснел, если бы предусмотрел такую функцию. – Пишите!

Она выхватила мобильник, быстро-быстро потыкала кончиком пальца с ярко-красным ногтем в тон туфлям и прическе.

– Все, готово!.. Спасибо, как-нибудь свидимся, если что. Вы странный человек, а странность снова в моде, а то все вокруг такие одинаковые.

– Да-да, – сказал я торопливо, – обязательно… Да что я говорю, даже обязательно-обязательно! Вы простите меня, мне так неловко…

Она спросила с подозрением:

– А вам-то чего?

– Да так, – ответил я зажато, – очень уж почему-то стыдно, что с миром, докатился. Это мы, мужчины, виноваты…

Она сказала гневно:

– И тут мужской шовинизм!.. Вы при чем, это мир встал с ног на голову. Но жить в нем все равно как-то. Ладно, раз уж стоим здесь друг перед другом, может быть, встретимся в эти выходные?

Меня как током пронзило, она старается держаться независимо, но смотрит с надеждой, я бы сказал даже, заискивающе, это так не вяжется с ее гордым обликом, что я сказал быстро-быстро:

– Я только что хотел это сам предложить!.. Может быть, встретимся в эти выходные?

Она перевела дыхание, стараясь сделать это как можно незаметнее.

– Ну… вообще-то я в эти выходные свободна. Можно в субботу. Или в воскресенье. Я знаю пару хороших кафешек, где от музыки не лопаются барабанные перепонки.

– Прекрасно, – ответил я.

Она взглянула с некоторой опаской.

– Или предложите свои варианты.

– Полностью доверяю вам, – сказал я. – Честночестно. Вы угадали, не люблю громкую музыку. Да и танцор из меня никакой.

В ее глазах промелькнуло беспокойство, сказала в некоторой растерянности:

– Тогда…

Я прервал:

– Но посидеть за столиком и посмотреть на танцующих, слопать что-то фирменное, это вполне.

Она с облегчением перевела дух.

– Тогда в субботу?.. Сейчас сброшу вам координаты… Во-о-от, сразу десяток, выбирайте.

Я сказал как можно галантнее:

– Маргарита, выбирайте вы. Я полностью доверяю вашему вкусу.

Она посмотрела внимательно, женщины вообще-то чуткие существа, а в наше время им приходится быть чуткими особенно, чтобы не проиграть во внутригендерной войне.

– Серьезно?

– Полностью, – заверил я. – Кто-то что-то знает лучше меня, принимаю это. Выбор кафешек полностью не мое!

Говорю четко, артикулируя каждое слово и прислушиваясь, как звучат, она в свою очередь щебечет весело и непринужденно, что получается после тщательной работы над собой и тренировки перед зеркалом, показывает мне голосом и всем видом, что у нее абсолютно нет забот и проблем, которые могла бы на меня повесить, мужчины сейчас тоже подозрительные и таких женщин избегают.

– Рад, – сказал я наконец, – что у вас все хорошо.

Она живо спросила:

– А у вас? Могу чем-то помочь?

Я сказал небрежным тоном:

– Рутина. А так все нормально.

Она сразу же выпалила:

– Так завтра, да?

Я чуть помедлил, напирать можем только мы, самцы, но это устарело,