Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге - Якоб Штелин

Напротив сего нового города на другом берегу Невы видно уже было Адмиралтейское строение, укрепленное валом, рвами и бастионами, и при нем заложена была корабельная верфь, где строились корабли и другие суда. Неподалеку оттуда, на так названной после Адмиралтейской стороне, заложены были дома для морских офицеров, корабельных мастеров, плотников и матросов, от которых ныне осталось только наименование улиц Малой и Большой Морской. Для строения шлюпок и других мелких судов, также и для хранения строевого корабельного леса, назначен был небольшой остров между Мойкою и каналом, названный Новою Голландиею. Близ оного отведено было особое место для кузниц и для делания канатов; а далее на большой Неве заложена, особливая верфь для строения галер, названная Галерным двором; за нею ж на Фонтанке, вытекающей подле Летняго дворца из Невы, так называемая партикулярная верфь, где строены были как для частных людей так и для Адмиралтейства яхты, торнтуйты, буйеры, шлюпки и другие мелкие суда. Близ вершины помянутой реки Фонтанки, государь построил себе Летний дворец и завел при нем пространной сад с фонтанами, грошами, аллеями, партерами, прудами и со многими великолепными украшениями; для зимы ж построил большой дворец о двух этажах, называемый Зимним, между Адмиралтейством и Летним дворцом, при большой Неве напротив крепости. Петероургская сторона мало-помалу застроена была по большей части деревянными домами. Там находились Коллегии, дома царских министров, лавки, рынки, Оружейный завод и несколько сот партикулярных домов. Улицы были изрядно вымощены, а к работе сей употреблены были шведские пленники.

Наконец, в 1714 году, Государь утвердившись в знатнейших своих завоеваниях, предвидя самое выгоднейшее для себя окончание войны и в состоянии будучи прилагать более попечения к произведению в действо предприятий своих касательно до гражданских дел, издал печатный указ, в котором повелевалось немедленно начать роение нового города на Васильевском острове.

Вследствие сего указа, обнародованного по всему государству, все духовные и светские владельцы деревень, монастыри и дворяне, должны были строить себе дома на Васильевском острове по предписанному им плану, на 6, 0, 12, 15 и 20 саженях в длину, соразмерно их имению, и в три года совсем оные отделать, под опасением в прошивном случае лишения всего имения.

К споспешествованию назначенному строению употреблены были все способы, дабы никто не мог жаловаться на недостаток материалов и работников, или тем извиняться. В учрежденной особой строевой Конторе, под управлением итальянского архитектора Трессино, всякий мог без замедления и без всякой платы получить план своего строения по назначенному номеру. За несколько верст от Петербурга, по Шлиссельбургской дороге при Неве-реке, построено было много кирпичных заводов, которые доставляли по нескольку миллионов кирпича. «Строевой лес, известь и плиты для фундаментов привозимы были водою в достаточном количестве из окрестностей Ладожского озера и Новгородской губернии и продаваемы по установленной сходной цене. Заведенные около Петербурга ветряные и водяные пильные мельницы досшавляли доски, бревна и брусья. Лес потребный на заборы, сараи и другие дворовые строения, привозим был на барках, которых по нескольку тысячь всякий год приходило туда через Ладогу по Неве; а для мощения улиц задолго еще дано было повеление не впускать в Петербург, под опасением денежного штрафа, никакого судна и никакой повозки, на которой не будет привезено 10, 20 или более камней, смотря по величине повозки. Сии камни надлежало отдавать у застав, определенных для принятия оных комиссарам. Из следующего анекдота можно видеть, как в отсутствие Государя строение нового города на Васильевском острове было продолжаемо, и как его величество, возвратившись из Франции (в 1718 году) нашел оный совсем почти готовым, но к великой своей досаде в главных частях испорченным, и видя, что не можно уже поправишь ошибки, оставил оный и не приказал продолжать строения.[71]

61. Неудовольствие Петра Великого против ошибки в расположении линий и каналов на Васильевском острове

Многие удивляются тому, что начатые на Васильевском острове каналы через линии, или улицы, не все доделаны. По случаю узнал я следующие обстоятельства, бывшие тому причиною. Государь Петр I, рассмотрев многие планы расположения Петербурга, выбрал из них тот, по которому главному городу надлежало быть на Васильевском острове; остров должно было окружить болверками, а посреди улиц провести каналы для сообщения большой Невы с малою. Но притом Государь позабыл точно назначить ширину улиц и каналов, или предоставил сие благоразумию тех, которым поручено было строение, думая, что они сообразно главному намерению сего дела не преминул назначить ширину каналов 1 по крайней мере так, чтоб две барки свободно могли в оных расходишься. Потом Государь отправился к своему войску, оттуда ж чрез два года (в 1716 году) в Голландию и Францию, дав повеление продолжать начатое дело и стараться привести к окончанию со всевозможною скоростью. В 1718 году возвратившись в Петербург, прежде всего сел он в шлюшку и поехал на Васильевский остров, осмотреть линии и каналы, которых много уже было отделано. Он нашел там к великому своему удовольствию линии по большей части уже застроенные деревянными и каменными домами; особенно ж приятно ему было видеть великолепные палаты Князя Меншикова с длинным каменным флигелем, вдоль по каналу против первой линии, Но притом к величайшей своей досаде приметил, что каналы и улицы по обеим сторонам были слишком узки. Сперва он молчал и только качал толовою, смотря на сию ошибку; но не доверял еще самому себе, в самом ли деле каналы сделаны были уже Амстердамских, которые он взял за образец. В этом сомнении поехал он прямо к Голландскому Резиденту Господину де-Вилде и спросил у него, не может ли он сказать, как широки Амстердамские каналы? Резидент ответствовал Его Величеству, что не помнит того; но принеся план Амстердама с масштабом, подал оный Государю. Петр Великий тотчас вынул свой циркуль и вымеряв ширину больших и меньших Амстердамских каналов, записал то в своей книжке. Потом просил он господина де-Вилде сесть с ним в шлюпку поехать на Васильевский остров. Там приказал Государь вымерять ширину некоторых из первых каналов и улиц, и найдя, что улицы по обе стороны канала вместе с самим каналом едва были не уже одного Амстердамского канала без улиц, весьма разгневался, вскричал: все испорчено! И возвратился во дворец. Весьма приметно было, что Государь долго не переставал досадовать на сию неудачу. При всяком случае укорял он тем Князя Меншикова, которому поручено было главное смотрение над строением нового города. Иногда приезжал Его Величество в шлюпке на Васильевский остров, смотрел на отстроенные линии, на каналы, отчасти отделанные, отчасти ж начатые, часто по целому часу, и уезжал обратно не сказав ни слова. Наконец, когда славный архитектор ле-Блонд., которого Государь еще в Париже принял в свою службу, приехал в Петербург, повез он его немедленно на Васильевский остров, водил несколько часов по всему острову, держа план в руке, и напоследок спросил у него: «Ну, господин ле-Блонд, что мне теперь делать по моему плану?» Ле-Блонд пожав плечами ответствовал: «Raser, sire, raser[72], нечего больше делать, как все сломать и снова построить, сделанные каналы засыпать и выкопать другие». Государь сказав: «Я это думал», – сел в шлюпку и уехал. Потом поручил он ле-Блонду другие знатные строения в Петергофе и в иных местах; о Васильевском же острове никогда уже более не упоминал.[73]

62. Благодарность Петра Великого к тем которые строились в Петербурге или около оного

Петр Великий не только сам старался украсить любимый свой город Петербург лучшими по тогдашнему вкусу зданиями; но и с отменным удовольствием смотрел на то, когда иностранцы или русские строились в сем городе или около. Когда русский или иностранный купец, начиная строить себе дом, просил Государя на заложение, то он никогда не отказывал присутствовать при освящении места и потом выпить за здоровье хозяина поздравляя его с благополучным началом строения. Одно сие побуждало многих строиться; ибо они знали, что сделают тем угождение Государю; и таким образом почти неприметно умножались дома в любимом его Петербурге. Недалеко от взморья между небольшими Южными протоками Невы, как то Пряжкою, Глухою речкою и Фонтанкою заложил Государь особое предместье, состоящее из многих улиц, и назвал оное большою и малою Коломною где и поныне еще живут матросы, корабельные плотники и прочие адмиралтейские служители. Далее за город, по ту сторону Фонтанки, занял он на несколько верст земли по взморью под мызу для своей супруги, и назвал оную Катариненгофом. Там, в приятной рощице построил он деревянный дом по голландскому образцу, на каменном фундаменте[74] и приказал сделать канал с небольшою гаванью подле самого дома, в которую могли входить шлюпки из устья Невы. Еще на версту далее до берегу залива, который делает в том месте многие острова и доставляет весьма приятный вид, после достроены были еще два небольшие увеселительные дома, названные по именам обеих Царевен, Аннагофом и Елизабетегофом.